Проклятие Захарии. Тебе не скрыться, ты следующая…

Проклятие Захарии. Тебе не скрыться, ты следующая…
Милена Шабанова

Валерия Егорова после выпуска из детдома выходит замуж, но в скоре её брак рушится. Рядом с ней остаётся её подруга Софья. Однажды Лерка, возвращаясь с работы случайно сбивает пожилую женщину. После этой аварии со старушкой, Лерка начинает понимать, что обладает некими тёмными силами, от которых страдают окружающие её люди. Софья пытается помочь подруге выпутаться из этой тёмной истории и подключает к этому делу бывшего мужа Валерии, но это не приносит результата. Вскоре Валерия исчезает…

Проклятие Захарии

Тебе не скрыться, ты следующая…

Милена Шабанова

© Милена Шабанова, 2016

© Милена Петрасовна Шабанова, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4483-5278-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Я сидела на диване и невидящим взглядом пялилась в телевизор, там шел какой-то фильм. Я только что пережила развод. Сашка, мой теперь уже бывший, ушел к другой, но оставил мне квартиру c машиной. То, что мы разошлись, наверное, в этом были виноваты оба. Сначала он пропадал на работе, его постоянные командировки почти свели на нет наши отношения, но потом Сашка заявил, что я всё-таки для него важнее и поменял работу.

Наши отношения стали налаживаться, и мы стали опять нормальной семьей, но вскоре и я стала пропадать на работе. Работала я переводчиком в строительной компании «Небоскреб» и у нас на работе заключили контракт с иностранцами, я должна была их везде сопровождать. А однажды мне заявили, что я должна лететь с нашей командой в командировку в Лондон.

Дома, когда я объявила об этом супругу, он взбунтовался и практически запретил мне лететь, все напирал на то, чтобы я с кем-нибудь поменялась. Мне все-же удалось его убедить, приводя в пример его частые поездки и говорила, что тоже хочу мир посмотреть. Правда Сашка колесил по нашей стране, но все равно мне было немного обидно, он побывал в разных городах и по возращении всегда взахлеб рассказывал, в каком чудесном городе он побывал, описывая город во всех красках.

Я заверила супруга, что это будет моя первая и последняя командировка, а потом я поговорю с шефом, чтобы он освободил меня от таких поездок. А если тот не согласится, то я, как и он поменяю работу, а сейчас речь шла о Лондоне, я ни разу там не была и упускать такую возможность было бы глупо. Сашка нехотя согласился, но я ему не сказала точно на сколько уезжаю, здесь речь шла о целом месяце. Я ответила ему неопределенно, сказала, может на неделю, а может чуть больше.

Меня зовут Валерия Егорова, по мужу Фомичева и мне скоро стукнет тридцатник. Росла и воспитывалась я в детском доме под Ростовом. Кто были мои родители? Да без понятия! Как мне потом сказали, что оставили меня на пороге детдома в коробке и внутри была записка с именем и фамилией. Органы правопорядка пытались найти моих родных, но поиски ничего не дали.

Те, кто рос в детдоме практически с рождения, тому было легче, человечек только научившись ходить на своих двоих, уже соображал, что в большой семье нужно уметь толкаться локтями, кусаться и драться, чтобы хотя бы быть сытым. Я этому тоже быстро научилась и в обиду себя не давала. Были и ребята, которые попадали к нам кто из тепленьких гнездышек, после гибели родителей, а кто и по лишению родительских прав.

Первым было очень плохо, они росли в любви и заботе, имели все что хотели и вдруг их отправляют сюда, где царят свои суровые законы. Такие дети быстро ломались и становились, чем-то вроде шестерок и выполняли разные поручения. Вторым же было легче, их как правило воспитывала улица и те могли дать отпор, тогда детдомовские пацаны устраивали им, что-то вроде испытания. Если тот проходил это испытание, то его принимали как равного, ну а если нет, то быть ему обслугой.

Кто жил здесь с рождения считался «своим», а те, кто пришел, считались «полукровками», и чтобы быть своим, это нужно было доказать, получается я была своя. Взрослые называли меня подкидышем, вообще то подкидышами звали почти всех, кто жил здесь с рождения. Девчонки из старших классов, были что-то вроде нянек. Их задача состояла в том, чтобы присматривать за малышней и не дай Бог, если кто-то из «полукровок» полезет на «своего».

На новый год, как обычно и на все праздники, нам накрывали в актовом зале огромный стол. На столе всегда было много деликатесов, это нам перепадало только по праздникам. Сначала подходили «свои» и пока они не набьют свое брюхо и не отойдут от стола, шестерки стояли в сторонке и ждали своей очереди. Но им доставалось после «своих» прилично, спонсоры не скупились и стол буквально ломился от еды.

Немного о спонсорах. Они имели свой интерес к нашему заведению. Наша директриса поставляла им девчонок, а те в свою очередь обеспечивали детдом всем необходимым. Нет, девчонок не заставляли, они сами соглашались, эти «папики», так называли спонсоров, предлагали им красивую жизнь, а некоторым девчонкам даже покупали квартиры, и они после выпуска из детдома переезжали в тёпленькие обустроенные гнездышки. В нашем заведении действовала так скажем, агитбригада, она состояла из старшеклассниц, которые ходили и агитировали других девчонок на красивую жизнь, а когда мы перешли в десятый, эта бригада заявилась и к нам. Но ко мне они даже не подошли, просто однажды, как только я услышала о том, что происходит, закатила такую истерику, что меня засадили в карцер на три дня и потом очень советовали помалкивать. После этого заточения, я ничего не высказывала, а только с презрением и отвращением смотрела в их сторону.

Из нашего потока нашлось очень много желающих на красивую жизнь и отговаривать их было бесполезно. Я приводила в пример одну девочку, которая сначала согласилась, а потом передумала и ее больше никто не видел. Старшие нам говорили, что у нее все хорошо, но слухи говорили об обратном, говорили, что ее нашли в лесу изувеченной до неузнаваемости. Я была склонна верить во второе, но для девчонок это не было весомым аргументом, они говорили, что та виновата сама и получила по заслугам. В общем, девчонки выстроились в очередь за красивой жизнью.

Воспитатели не вмешивались в наши дела, если только в крайнем случае. На праздниках, взрослые как правило немного, понаблюдав за нами, уходили отмечать в столовую, где для них был накрыт свой стол. Они периодически прибегали к нам, и побыв минут пять, опять уходили.

Старшие пацаны как всегда по таким случаям запасались спиртным и у них это было развлечение номер один, накачивать спиртным шестерок, а потом изрядно издеваться над ними. Я все это видела, но сделать ничего не могла. Однажды, я как-то вступилась за одного паренька, но старший мне все популярно объяснил, что будет со мной. Он сказал, что сначала они устроят мне темную, потом помнут мне мое юное тело, и потом если они ничего мне не сломают, то я стану «полукровкой» и до самого выпуска буду служить им.

Я решила больше ни во что не вмешиваться, в конце концов таких ребят, которым нужна была помощь было много, а здоровье у меня одно и с тех пор я стояла в сторонке и не лезла, мысленно жалея их. Пока я росла в детдоме, близких друзей у меня не было, как-то не сложилось, нет я не была дикаркой, я общалась, проводила со своими ребятами свободное время, но, чтобы поделиться с кем-нибудь и так сказать излить душу, таких не было. В школе я была твердой хорошисткой, но к английскому у меня видимо был талант, и я схватывала все на лету. Наша англичанка, Изольда всегда брала меня на разные олимпиады по инглишу. Уже ближе к выпуску, нас старших, повезли на одно мероприятие. Там предлагали нам выбор, куда-бы мы хотели пойти учиться после окончания школы. Я конечно хотела пойти учиться в иняз, но кто возьмет детдомовскую? И тут в моей жизни появился Сашка.

Глава 2

Он приехал в наши края по работе и попал чисто случайно на это мероприятие. Как это говорят, между нами тогда пробежала искра и мы поженились сразу как мне исполнилось восемнадцать. Сашка увез меня к себе в Москву на Плющиху.

С институтом мне помог супруг, и я окончила его с отличием, но на работу брать не спешили, везде нужен был опыт. Пришлось годик поработать училкой в школе, а потом я устроилась в свою компанию. Очень долго мне большие проекты не доверяли, говорили, что я еще не готова к большим делам, дескать не справишься. И вот наконец настал мой звездный час, и я должна была лететь в Лондон почти на месяц. Это счастливое событие произошло только потому, что наша переводчица Любаша попала в больницу и поскольку все уже были заняты, оставалась только я. Сколько же мне пришлось выслушать от нашего шефа что можно делать, а что нет. Я заверила шефа, что обязательно справлюсь со своей задачей и не подведу его и компанию. Но как сказать об этом Сашке? У меня не поворачивался язык сказать сколько меня не будет, и я решила, что сообщу ему, когда прилечу в Лондон, но и сообщить сразу у меня не получилось.

Сразу по прилету все как-то завертелось, закрутилось, мои дни были расписаны буквально по минутам, а когда мне позволили день отдохнуть, то я с удивлением обнаружила, что прошло почти две недели. Мне выдали рабочий телефон, а свой я оставила в номере и совсем забыла про него. Батарея села, а когда я включила его, то увидела кучу непринятых вызовов и сообщений от мужа. В последней СМСке он сообщил мне, что уходит к другой, а мне оставляет жилплощадь и машину, а я могу оставаться в Лондоне, хоть до конца своей жизни. Я пробовала звонить ему, но он не отвечал, а только прислал сообщение, чтобы я оставила его в покое.

Когда я прилетела из Лондона, мы с Сашкой почти сразу подали документы на развод. Хотя надо признаться, что расстались мы друзьями и в случае чего я могла обратиться к нему за помощью. И вот сейчас я сижу перед телеком и пытаюсь понять, что мне делать дальше. И тут слышу звонок в дверь, я потащилась открывать, на пороге стояла злая подруга Сонька. Почему злая? Да потому что опять, наверное, поссорилась со своим бойфрендом Геной. Сонька, когда злилась на него всегда называла его Гондурасом.

С Сонькой я познакомилась почти сразу как переехала к Сашке. Оказывается, мы жили в одном доме. Наша встреча произошла во дворе на детской площадке. Однажды вечером я вышла во двор, решив дождаться мужа на улице и увидела картину, из подъезда как ошпаренный выбегает парень, а за ним несется девчонка и поливает его нецензурщиной. Я проводила убегающих взглядом и мысленно жалела бедолагу-парня. Вскоре появилась забияка, она шла чуть, прихрамывая и всхлипывая. Я подумала может подойти и спросить, не нужна ли ей помощь? Но девчонка сама подошла ко мне и села рядом. Я увидела, что коленка ее была разбита и все-таки решила спросить:

– Может я могу вам помочь? У вас коленка разбита, рану надо обработать, а то инфекция попадет и может быть заражение. – Та повернула голову в мою сторону, затем перевела взгляд на коленку и разревелась.

Я подвинулась к ней по ближе и осторожно обняв ее, стала успокаивать. Похоже я не того жалела. Наконец мне удалось ее немного успокоить, и мы разговорились. Она представилась Сонькой и сказала, что жила здесь с рождения, а этот хмырь разбил ей сердце. Она узнала, что нужна ему была только из-за денег. С того вечера мы с ней очень подружились и стали, можно сказать, не разлей вода.

Вообще-то подруга была очень любвеобильная и если влюблялась в парня, то это было как в «омут с головой», но ей «везло» влюбляться в подонков, которые пользовались ее состоянием. Пока она «надевала розовые очки», то ничего не хотела замечать вокруг, а когда она узнавала, кто-же на самом деле ее очередной дружок, испытывала горькое разочарование, но ее все равно тянуло к таким товарищам как магнитом и потом подруга очень сильно переживала разрыв. Я пыталась наставить ее на путь истинный, сначала она заверяла меня, что так и будет и она постарается держаться подальше от таких типов парней, но как только встречала очередного, то все, пиши пропало, все начиналось сначала. Наивная Сонька всегда думала, что вот сейчас, она действительно нашла свое счастье и они проживут долгую, полную любви и романтики жизнь. Но подруга пребывала в «розовых очках» не долго и уже буквально недели через три, ну от силы месяц, она была у меня, вся зареванная. Мои доводы были бесполезны, и я терпеливо ждала, когда она придет ко мне поплакаться. В общем я была чем-то вроде жилетки.

Где-то год назад Сонька познакомилась с Геннадием, так долго она еще ни с кем не была. В отличии от других, Геннадий был чуть старше Соньки и вполне успешный и деловой человек. Я, если честно одобряла Сонькин выбор. И уже через полгода их знакомства, Генка предложил подруге руку и сердце, но Сонька уперлась и ни в какую не соглашалась, говорила, что боится, вдруг и этот обманет и она тогда этого точно не переживет. Как только я ее не убеждала, говорила, что Гена отличается от ее предыдущих кавалеров, что он состоявшийся в жизни человек, а не безответственный, как те. Генка буквально пылинки сдувал с Соньки, всегда внимательный и заботливый. Но все было напрасно, и я плюнула на эту затею, доказать подруге, что именно с Генкой, она будет действительно счастлива.

Сашка почему-то не одобрял мою дружбу с Сонькой и всякий раз ворчал, когда она приходила к нам. Он говорил, что подруга безответственная и легкомысленная особа и своим поведением оказывает на меня дурное влияние. И когда Сонька была у нас и дома был Сашка, то эти двое обязательно сцепятся языками и вставать между ними в такие моменты было себе дороже. Соньке видимо надоели такие стычки и потом она сначала звонила и спрашивала о наличии благоверного в доме. Сейчас подруга стояла на пороге и ругала Генку всякими нехорошими словами. Я взяла ее за рукав и потащила в комнату, та подчинилась и пройдя, плюхнулась в кресло:

– Ты представляешь, Гондурас объявил мне, что уезжает в загранку и сказал мне чтобы я тоже собиралась! Ты прикинь, он мне даже не дает времени на обдумывание! Ну как тебе это заявление? – Сказав это, Сонька вскочила и понеслась на кухню прямиком к холодильнику. Открыв его, она стала вытаскивать оттуда все подряд.

Я терпеливо ждала окончания ее припадка, она почему-то любила вымещать свой негатив на моем холодильнике, опустошая его. Сонька вытаскивала продукты и складывала все на стол, морозилке тоже доставалось. Вытащив все продукты, она успокаивалась и умоляюще складывала руки, как бы прося прощения. Сначала я пыталась заставить ее убирать все на место, но подруга начинала поскуливать и канючить, чтобы я сама все сделала, мол у нее не получится сложить так же аккуратно как у меня.

Я даже пыталась не подпускать ее к холодильнику, но Сонька распалялась еще больше и когда я отходила от него, она тут-же кидалась к нему и принималась за продукто-терапию. Хотя замечу, что у себя дома она этого не делала, а просто высказывала о наболевшем и успокаивалась. К этим ее чудачествам я со временем привыкла и дождавшись ее полного успокоения, стала складывать все обратно.

– Сонь, а может ты с ним поедешь? Почему ты так не хочешь выходить за него? – Я пыталась загрузить морозилку и удивлялась, почему у меня не получается впихнуть оставшееся, ведь до Сонькиного припадка там все как-то помещалось?

Теперь я начинала злиться и уже со злостью пыталась запихнуть пачку пельменей. Сонька подошла ко мне и взяв пачку из рук, быстро запихнула и ее, и оставшееся обратно. Я стояла и удивленно смотрела на подругу, как это ей удалось, ведь клянусь места там не было!

– Валерон, ну куда я поеду? Гондурас хотя бы дал мне время подумать! Ну вообще-то ты знаешь, если честно, умом-то я понимаю, что он мужик, то-что надо и работа у него прибыльная и квартира, в общем упакованный, и сам весь положительный, но почему-то у меня не лежит к нему душа. С одной стороны, хочу, чтобы он рядом был, а с другой… – Подруга не закончила и уставилась на свои наманикюренные ногти.

Я понимала про что она говорит и о чем умолчала. Генка был так сказать положительным героем, а подругу всегда тянуло к противоположным. Покончив с холодильником, я поставила чайник и, мы сели пить чай. Поговорили о Сашке, Сонька заявила, что этот тип мужиков не для меня и она мне найдет подходящего. Я замахала руками и строго сказала ей, что с этим я справлюсь сама. А про Генку… Сонька решила взять передышку в отношениях, типа разлука должна расставить все по местам и вскоре Генка уехал один. Особой тоски о потерях наших мужчин мы не замечали, или просто не хотели признавать себе, что мы остались одни и старались продолжать жить дальше.

Глава 3

Однажды, возвращаясь с работы, я уже практически въехала к себе во двор, как вдруг откуда ни возьмись кто-то кинулся мне прямо под колеса. Я резко нажала на тормоз, внутри меня все похолодело, я заставила себя выйти и посмотреть на этого камикадзе. Я ползла с черепашьей скоростью и надеялась, что если тот и пострадал, то не очень сильно. Я подошла и увидела, что это была пожилая женщина.

Я наклонилась и дрожащими пальцами потянулась к ее руке, чтобы проверить у нее пульс, но женщина вдруг застонала. Я увидела, что та жива и вздохнув с облегчением, хотела уже вызвать скорую, но старушка вдруг резко приподнялась и схватив меня за руку, что-то забормотала. От ее прикосновения у меня как будто перехватило дыхание и дышать стало очень трудно, как будто кто-то резко перекрыл кислород, в глазах потемнело, еще немного и я потеряю сознание. Сначала старушка что-то бормотала тихо, но потом говорила все громче и громче. Язык, на котором говорила женщина, мне был непонятен. Я хотела вырвать свою руку, но та крепко держала ее.

По мере ее бормотания, мое тело начало гореть изнутри и с каждым ее непонятным бредом, жар становился просто нестерпимым и уже казалось, что по моим венам течет не кровь, а раскаленная лава. И сделав еще одну попытку вырвать свою руку из ее цепких лап, с ужасом поняла, что не могу пошевелиться, я посмотрела старухе в глаза. Та как будто только этого и ждала, и я уже неотрывно и не мигая смотрела на нее. Ее глаза начали постепенно темнеть и в конце стали абсолютно черными и в них я увидела свое перекошенное от страха лицо, но почему-то в них мое отражение было перевернутым.

На секунду мне показалось, что лицо старухи превратилось в какую-то демоническую маску. Я хотела закричать, но не смогла, а только беспомощно открывала рот, не издав ни звука. Сколько длился этот кошмар не знаю, но, когда старуха меня отпустила, я с ужасом увидела, что ее тело и лицо, в один миг как будто иссушили изнутри. Передо мной лежала мумия, буквально кости, обтянутые кожей. На лице было что-то вроде усмешки, хотя нет, скорее оскала и эта мумия лежала на земле и не двигалась. Пламя, которое бушевало внутри меня погасло.

Я стояла и пыталась осмыслить, что это сейчас было и в голове промелькнула мысль, что я возможно сплю и мне снится кошмар. Но это был не сон. Я стояла около машины, на земле лежит мумия и вокруг странная тишина. Тут я поняла, что могу вновь двигаться и медленно повернув голову заметила, что все вокруг меня застыло. Кругом стояла тишина, не было слышно ни пения птиц, ни шуршание листьев, ни голосов, ни звука проезжающих машин. И вдруг я увидела бабочку, она неподвижно висела прямо в воздухе.

Особо верующей я не была, но сейчас пыталась вспомнить хоть какую-нибудь молитву. Но вместо молитвы в голове проносилось всего одна фраза: " Возьми книгу». Я подумала, что за книга и где ее взять? И вдруг меня кто-то толкнул, я как в трансе подошла к мумии, присела около нее и взяла что-то вроде мешка, засунув туда руку, я вытащила очень старую, потрепанную книгу. Медленно встав, я открыла ее и краем глаза увидела, что мумия начинает таять, при этом был какой-то звук похожий на шипение змеи. И через мгновение все исчезло и мумия, и мешок ее, и шипение.

И я опять услышала звук природы, голоса людей.