Судьба

Судьба
Милена Шабанова

Как иногда причудливо тасуется колода судьбы. Вот и на долю героини, Киры, выпало немало испытаний. Отец, вечно диктующий как надо жить, мать, которой вообще нет никакого дела до своих детей. Но тираны-родители погибают в горах, и кажется: вот она – свобода, но это только начало нелегкого и тернистого пути к счастью. По воле судьбы Кира вынуждена бежать далеко на север, и кто бы знал, что там она встретит людей, которые станут ее семьей.

Судьба

Милена Шабанова

© Милена Шабанова, 2017

ISBN 978-5-4490-1202-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Да, прав Коровьев! Как причудливо тасуется колода!

    (Воланд)

Глава 1

За окном бушевала метель, дворники еле-еле справлялись со своей задачей. Фары залепило снегом, и они почти не освещали дорогу, но останавливаться и выходить наружу я не хотела. Судя по карте, вот-вот должен был появиться небольшой городок. Мне пришлось воспользоваться обычной картой, так как навигатор давно потерял сигнал и на белом экране была только синяя стрелка и всё. Я проехала еще, наверное, где-то примерно с полчаса и все же решила остановиться и выйти на улицу, хотя в такую метель, я вряд ли что увижу, но надо хотя бы очистить фары от снега.

Едва я приоткрыла дверцу машины, как ветер подхватил её, и она резко распахнулась. Я вылезла из машины и не без усилий закрыла дверцу. Ветер был настолько сильный, что буквально сдувал меня с ног и, наверное, это у него получилось бы, но я была в дубленке, а она была достаточно тяжелая и видно её вес помогал мне держаться на ногах. От сильного ветра и мелкого, колючего снега мои глаза тут же наполнились слезами, капюшон слетел и как я не пыталась удержать его на своей голове, у меня не получалось. Ветер будто только того и ждал, когда я буду с не покрытой головой и тут же принялся «наводить» мне свою прическу. У меня были длинные волосы и обычно я заплетала их в косу, но в этот раз я сделала себе что-то вроде пучка и закрепила его только шпильками. Ветер в одно мгновение расправился с заколками и уже во всю «играл» с моими волосами.

Я наклонила голову и прикрывая лицо руками, двинула в сторону фар, но получалось, что, делая шаг вперед, я делала три назад. Мне почему-то вспомнилась одна фраза «Врёшь, не возьмешь!» и повторяя ее про себя, упорно шагала к своей цели. Когда мне все же удалось подойти к фарам поближе, то, как я и думала, снег полностью залепил их. И тут до меня дошло, что я не захватила из салона ни щетку, ни перчатки. Чертыхаясь и проклиная себя на чем свет, я стала счищать снег голыми руками. Снег был мокрый и на фарах образовался слой наста. Пока я отдирала плотный слой, то почувствовала, что сильно ободрала руки, но продолжала своё дело, периодически поднося ко рту то одну руку, то другую, пытаясь своим дыханием хоть немного согреть пальцы. Я подбадривала себя как могла, уговаривая доделать начатое, уже практически не чувствуя своих рук, да и ноги замерзали. «Мне только обморожения не хватало!». Слезы, которые казалось текли из глаз ручьем, начали застывать на лице. Волосы намокли от мокрого снега и от сильного ветра больно хлестали меня по лицу.

Одну фару я очистила достаточно быстро, но со второй пришлось повозиться, казалось, что ледяная корка на ней была плотнее и к тому же я вся продрогла, руки уже ничего не чувствовали. Когда же свет фары упал на снег, я решила, что этого будет достаточно и зашагала обратно. Ветер дул уже в спину и идти оказалось легче, но как только я поравнялась с дверцей и уже хотела открыть ее, ветер вдруг изменил своё направление. Как и в первый раз только я, чуть-чуть приоткрыла дверцу, ветер тут же подхватил её и с силой распахнул. Я засунула своё замерзшее тело в салон и взялась за ручку дверцы, чтобы закрыть её и тут началась борьба между мной и ветром.

Если-бы я так сильно не замерзла, то, наверное, быстро бы справилась с противником, но руки практически меня не слушались, и я понимаю, что ветер меня одолевает. Он как будто забавляется моими тщетными попытками осилить его. Слезы хлынули из глаз, но на этот раз не от снега и ветра, а от своего бессилия и я уже готова была сдаться. Казалось, что в этой местности властвует сам сатана и играя со мной, ждет, когда силы меня окончательно покинут и он заберет меня к себе.

Я видно настолько сильно себя накрутила, что уже увидела перед собой жуткую тварь, у которой глаза полыхали красным пламенем, могу поклясться в них горел огонь. Рот у этой твари был растянут от уха до уха и изо рта торчали два острых клыка. Эта тварь держала дверцу, причем держала ее всего лишь одним, очень длинным, костлявым пальцем. Через мгновение я увидела, что эта тварь задвигалась и вот она уже почти рядом со мной. Я дико заорала и закрыла глаза, чтобы не видеть то, что будет дальше. Сколько я орала, я и понятия не имела, но, когда до меня дошло, что ничего ужасного не происходит, замолчала и приоткрыла глаза.

Я сидела в машине, дверца закрыта: «Что за ерунда? Как мне удалось ее закрыть?», так и не вспомнив как, я списала все на адреналин. Тело мое начало оттаивать, и я уже могла двигать своими конечностями. Так, надо определиться, что делать дальше. На улице уже совсем стемнело и в какую сторону двигаться, я понятия не имела. Скорее всего я сбилась с дороги и приняла решение заночевать здесь. Бензина, слава Богу, у меня было достаточно и еще запас лежал в багажнике, так что я спокойно могу переночевать. Наскоро перекусив оставшимися бутербродами, которые я купила еще утром на одной заправке и запив всё уже остывшим чаем из термоса, я опустила сиденье, сняла дубленку и накрывшись ею, вскоре уснула.

Глава 2

У меня должна была быть своя жизнь, но колода судьбы сложилась иначе. Меня зовут Кира Амелина и мне двадцать пять. У меня был брат близнец и звали его Кирилл, родились и росли мы в очень богатой семье. У нас было все самое лучшее, вещи, игрушки, воспитание, образование, но в нашей жизни не было самого главного…

Маму с папой, мы видели очень редко, они вечно были заняты своими делами. У отца был большой бизнес, и он всегда пропадал на работе. Помню пару моментов, как мы решили дождаться его возвращения и сделать ему, так сказать сюрприз, папа приходит с работы, а его встречают дети. Но сюрприза не получилось… Когда отец пришел домой, а приходил он как правило за полночь, мы кинулись к нему навстречу с радостными криками: «Папа, папа пришел!» и получилось так, что Кирюшка первый добежал до отца и обнял его, а я почти добежала и… Мы только хотели сказать ему как сильно его любим и очень по нему скучаем, и… И Вдруг я вижу, как братик падает на пол, а затем последовала гневная речь отца:

– Вы что здесь делаете в такое время и где ваша нянька? А ну быстро в свою комнату и передайте своей няньке, что она уволена! – Сказав это, отец перешагнул через брата и пошел к себе в кабинет.

Чуть позже, когда мы немного повзрослели, решили повторить попытку дождаться отца и поговорить с ним, и попросить его провести хотя бы денечек с нами, но отец тогда сказал, что для него это непозволительная роскошь, потому что его конкуренты никогда не спят, а мечтают прибрать к рукам его детище. А Мама? Она могла не появляться дома неделями, если отец приходил домой каждую ночь, то она нет. В те редкие моменты, когда она была дома, к нам она никогда не заходила, а если мы были рядом, то она предпочитала нас не замечать и всегда говорила отцу: «Скажи ЭТИМ ДЕТЯМ…».

Мама занималась собой и благотворительностью, она вечно была в пути. Мама очень боялась старости и, если видела у себя хоть малейшее изменение, у нее начиналась жуткая истерика и попадаться ей на глаза в такие моменты было себе дороже. В центре пластики и хирургии ей делали очередную операцию и как только ей поправляли, например, лицо, или другие участки тела, она тут же отбывала в какую-нибудь страну, жертвовать папины деньги на спасение каких-нибудь несчастных животных.

В общем им было просто наплевать на нас, своих детей, и мы были на попечении чужих людей. Няньки и гувернантки менялись очень часто и каждый раз, когда приходила новая, то начинала нас перевоспитывать, высказывая о предыдущей, что та совершенно не компетентна в своем деле. И так было почти с каждой. Сколько их было за все это время, я понятия не имела, да я их практически и не помню. Учились мы дома, к нам приходили учителя, и все они были словно роботы, в смысле никогда не грубили, всегда улыбались фальшивыми улыбками и как только заканчивали урок, быстро хватали свои вещи и буквально выбегали из нашего дома.

Мы были предоставлены сами себе. Когда мы были маленькими, то были неразлучны, всегда и везде вместе и если одному из нас было плохо, то второй всегда находился рядом. Но с годами наша привязанность друг к другу сошла на нет, и мы уже не были так дружны, стали часто ругаться, оспаривая каждый свою точку зрения. Признаюсь, что нам очень не хватало внимания родителей. Мне, как девочке не хватало маминых светов и, если у меня возникали какие-либо вопросы, приходилось самой искать ответы с помощью всемирной паутины. Я очень сильно переживала по поводу отсутствия родительской любви и заботы, а Кирюха…

Он просто однажды замкнулся в себе и достучаться до него было невозможно и дошло до того, что вскоре он начал где-то пропадать. Сначала уходил по вечерам, а позже стал пропадать и целыми днями, пропуская занятия. Мне было очень любопытно, как брат покидал территорию, у нас была такая охрана, что позавидовал бы сам президент. Повсюду были развешаны камеры и охранники каждые полчаса обходили территорию, так что проскользнуть и остаться не замеченным, было, как мне казалось, невозможно. Но Кириллу как-то удавалось это сделать, и он спокойно покидал территорию. Я много раз пыталась выяснить у него где он бывает и что делает, но на мои вопросы, он только огрызался и говорил, что это не моё дело. Я очень переживала за брата и как-то решила проследить за ним… Но лучше бы мне тогда не видеть и не слышать то, что было потом.

Глава 3

Следуя за братом по пятам, я увидела, что он все-таки нашел лазейку, не попадать в поле зрения камер и охранников и мы спокойно вышли за территорию дома. Кирилл не пользовался никаким транспортом, а шел все время пешком, время от времени «ныряя» в глухие переулки. Я шла следом, не забывая смотреть по сторонам, чтобы запомнить дорогу. Я начала уже испытывать чувство беспокойства и подумала, что если брат свернет еще пару раз, то обратно вернуться будет затруднительно. И только я об этом подумала, как Кирюха остановился, повертел головой и зашагал к ближайшему подъезду. Я огляделась и заметила, что мы находимся в каком-то очень странном районе, кругом были пятиэтажки и некоторые из них были полуразрушены. Кирюха быстро шмыгнул в один из таких домов, точнее в подъезд одного разрушенного дома. На улице почти стемнело и кое-где в целых домах горел свет, а в разрушенных видно жгли костры. Мне было жутко страшно и преодолевая свой страх, я шагнула туда, куда шмыгнул мой братик. Зайдя в темный подъезд, я услышала приглушенные голоса:

– Ну чё принес? Давай бабло и получишь шмаль! – Этот голос мне был не знаком.

– Да тут не хватает! Ты чё не понял, я сказал, что надо больше! – Тот же голос.

– Да ладно тебе, Жиля, я завтра все отдам, с этим проблем не будет! Папашку потрясу! – Это был голос Кирилла.

– Ладно, держи, я сегодня добрый, но за мою доброту, ты накинешь пару, тройку сотен!

– Не вопрос, Жиля, ты же меня знаешь! Завтра все отдам и с процентами!

Я слушала и не верила своим ушам, получается, что мой брат подсел на наркотики? Надо срочно рассказать родителям и спасать его. Я хотела подняться к ним, совсем не подумав, что может меня там ожидать и шагнув на ступеньку, вдруг услышала шаги с улицы. Я быстро шмыгнула под лестницу, очень надеясь, что тот, или те, кто идет сюда будут без освещения. Мне повезло, мимо меня кто-то прошел, и решив больше не испытывать судьбу, я пошла обратно. Пару раз я поворачивала не туда и приходилось возвращаться к тому месту, где я для себя отмечала ориентиры. Наконец-то оказавшись дома, я ждала появление отца. Мама как всегда была сейчас где-то далеко. Пока я ждала, не заметила, как уснула. Меня разбудил голос отца, он звал меня по имени и когда я проснулась тут же выпалила:

– Пап, наш Кирюха кажется принимает наркотики! – Сказав это, я пристально смотрела на отца, ожидая, что он скажет.

Отец как-то странно посмотрел на меня, резким движением снял пиджак и бросив его на диван, достал телефон и кому-то позвонил.

– Семен Аркадьевич, доброй ночи! Нужна ваша помощь! Да сын! Забирайте его и не волнуйтесь все расходы я оплачу! Да, жду ваших людей, до свидания и спасибо! – Поговорив с кем-то, отец какое-то время смотрел куда-то в сторону, а потом тряхнув головой посмотрел на телефон, убрал его в карман и резко развернувшись, пошел к себе в кабинет.

Я кинулась следом:

– Ты куда звонил? Куда ты собрался отправить Кирилла? – Я догнала отца и встала перед ним, ожидая от него ответа.

Отец нетерпеливо оттолкнул меня в сторону и раздражённым голосом сказал:

– Вы понимаете, что мне некогда заниматься вашими проблемами? У меня и без вас забот хватает! Права была ваша мать, когда сказала, что не хочет иметь детей, а я настоял, чтобы она рожала, и зачем только я это сделал? Сейчас не было бы лишней головной боли! – Высказав это, отец жестом указал мне на дверь.

Я конечно понимала, что мы им не нужны, но не думала, что настолько. В общем мы были лишними на этом празднике жизни. Я развернулась и пошла на выход, слезы ручьем катились по щекам. В своей комнате я долго плакала, жалея себя и винила родителей в том, что им было абсолютно на нас наплевать. Наверное, если бы нас не стало, то родители только вздохнули с облегчением. Но у меня все же был человек, который меня выслушает и даст мудрый совет, это была наша экономка Таня.

Она работала в нашем доме еще за долго до нашего появления и признаюсь, что мы с братом, пока были малышами, называли ее мамой. Таня тут-же нас одергивала и говорила, чтобы мы не называли ее так, а иначе её могут выгнать из этого дома. Я чувствовала, что Татьяна хочет заполнить пробел и подарить нам свою любовь и опекать нас, но видимо родители поговорили с ней и она уже держалась с нами на расстоянии, но в глазах ее всегда читалась боль за нас. И все же, когда она приходила в нашу комнату, то обнимала нас и ласковым голосом говорила, что любит нас и обязательно придет тот день, когда мы будем счастливы.

Глава 4

Я услышала тихий стук в дверь и пошла открывать, на пороге стояла Татьяна. Она быстро шагнула в комнату и закрыв за собой дверь, крепко обняла меня, гладя своей рукой меня по голове. Сквозь слезы, я спросила:

– Таня, почему все так? Зачем мы появились на свет? Мы им совсем не нужны?! – Я стояла в объятиях старушки и задавала вопросы.

– Бедные вы мои! Не нужно думать об этом! Вы заканчиваете школу и как только вам исполнится восемнадцать, то сможете жить самостоятельно. Я уверена, что родители с огромным удовольствием обеспечат вас жильем и спокойно отпустят на все четыре стороны. А дальше у вас будет совсем другая жизнь! – Сказав это, Таня чуть отстранила меня и посмотрела мне в глаза.

– Я никогда так не поступлю со своими детьми! Я их буду любить сильно, сильно и никому не позволю их обидеть! У меня будет самая крепкая и любящая семья! – Таня слушала меня и одобрительно кивала.

Потом она предложила выпить чаю, и мы спустились на кухню. Пока мы чаевничали еще поговорили о жизни, о моей и о Татьяниной. Но в отличии от нашей, Таню родители очень любили, и делали все, чтобы ее детство было счастливым. Я завидовала старушке, но почему-то у нее не сложилась своя личная жизнь. Детей она не могла иметь, и ее муж ушёл от нее, и Таня дала себе обет безбрачия.

Я подумала: «Интересно, почему так? Родители ее любили, а вот ей самой не повезло иметь детей! Она была бы хорошей мамой! Хотя ведь можно было усыновить ребенка?», но спрашивать об этом Татьяну я не стала. Тут мы услышали звонок в дверь и затем торопливые шаги, видимо отец пошел открывать. Потом мы услышали голоса, отец сказал, что придется подождать и предложил пройти в гостиную. Те, кто пришел, говорили очень тихо и что они говорили мы не слышали, но отец говорил достаточно громко: