Обманчивый запах французских духов. Cherchez votre destin, или Ищите свою судьбу

Когда Евдокию Яковлевну в очередной раз увезли в больницу, участковый попросил Собакину-Окунёву не покидать Зеленогорск в ближайшее время и, записав её телефон, направился к выходу. Лариса догнала и его и поинтересовалась, с какой целью сюда приходил нотариус. Лейтенант на ходу ответил, что его позвала сестра хозяйки квартиры, чтобы оформить завещание, и быстро побежал вниз по лестнице.

Лариса открыла свою дверь и зашла в квартиру. Василиса начинала просыпаться и тихонько попискивала, лёжа в коляске. Кнопик сидел рядом на полу и удивлённо поглядывал на хозяйку. В это время на лестничной площадке послышался шум, и Лара быстро прильнула к глазку. Разъярённый нотариус требовал, чтобы Серафима Яковлевна доплатила ему за зря потраченное время и возместила моральный ущерб. А Собакина-Окунёва обвиняла его в некомпетентности и говорила, что очень жалеет, что связалась с таким неопытным нотариусом.

Вечером, когда приехал Андрей, Лариса еле сдержалась, чтобы не начать с ходу рассказывать про странные дела, творящиеся в соседней квартире. Но муж сам завёл об этом разговор, когда они сели ужинать. Молча выслушав жену, Бунцагин попросил Ларису никогда больше не вмешиваться в такие дела, потому что её теперь затаскают как свидетеля. А их дочка ещё слишком мала, чтобы мама ходила с ней по кабинетам полиции. Сначала Лара обиделась на мужа, а потом согласилась с ним, так как маленькая Василиса для неё теперь была важнее всего на свете.

Глава 9

А у Гуни случился настоящий душевный кризис. Она, конечно же, любила свою подругу Лару, с которой дружила всю жизнь и была в курсе всех её дел. Но маленькая дочка Ларисы и Андрея так больно кольнула её самолюбие, что Агния ясно поняла, она просто завидует их семейному счастью.

Гуня с трудом пережила свадьбу подруги. Она даже перестала ей звонить какое-то время, чтобы не поссориться. Ей было очень обидно, что Овчинникова не искала своих мужчин, они сами почему-то западали на неё. А вот Агния, наоборот, всегда была в состоянии поиска, но на неё серьёзно никто не обращал внимания. «Может, мне взять у Лариски уроки обольщения мужчин?» – подумала она, подъезжая к магазину цветочницы.

Тамара встретила журналистку как родную. Она провела её по магазину и показала, как она составляет букеты. При этом флористка обратила внимание Агнии на то, что при составлении букета надо придерживаться правила золотого сечения. В конце беседы хозяйка предложила Гуне самой попробовать сделать цветочную композицию, которую с радостью подарила гостье.

Обе женщины остались довольны встречей. Агнии удалось записать несколько интервью с посетителями цветочного магазина и сделать кучу снимков. Но, прощаясь, Гуня сказала, что материал будет неполным без семейной фотографии, поэтому она предложила продолжить фотосессию дома у хозяйки магазина. Цветочница немного расстроилась и попросила подождать, пока она созвонится со своей семьёй.

Как оказалось, с прибавлением в семействе, у них опять произошли некоторые перестановки. Свекровь снова переехала в трёхкомнатную квартиру к сыну с невесткой на «Новослободскую», а Светояра осталась жить после свадьбы со следователем Павлом Морозовым в двухкомнатной квартире возле «Марксистской». Месяц назад у них родился очаровательный малыш, которого в честь погибшего отца Яры назвали Иваном.

Закончив говорить по телефону, Тамара пригласила журналистку к племяннице на «Марксистскую», туда же должны были подъехать её муж Алексей и свекровь Маргарита Васильевна.

Всю дорогу цветочница говорила про своего будущего крестника. Она объяснила, что крестин ещё не было, но это уже давно решённый вопрос, потому что детей у них с мужем нет, а ей очень хочется понянчить маленькую куколку.

Когда они подъехали к дому племянницы и поднялись на шестой этаж, будущая крёстная сразу забыла про журналистку и общую фотографию. Потому что она взяла на руки маленького Ванечку и стала говорить с ним на каком-то странном языке с уменьшительно-ласкательными окончаниями:

– А ктё это у нас такой сляденький и холёсенький? Разве бывают на свете такие вкусненькие мальчики как наш Ванечка? У нас самые красивые глазки, самый лучший носик. Твоя крёстная мамочка никому не отдаст такие мягонькие пальчики, потому что сама их будет челёвать.

Агния чувствовала себя при этом какой-то дурочкой на чужом спектакле. Оставив Тамару с младенцем в спальне, они с Ярой перешли в гостиную, где был сделан хороший ремонт, и куплена современная мебель. Гуня быстро сообщила Светояре цель своего приезда и невзначай сказала:

– Ваша тётя рассказала, что вас похитили. Это было в этой квартире?

– Да, – поморщившись, ответила девушка. – Я не люблю вспоминать про это. Мне помог случай. Если бы я не обнаружила в телогрейке спички и не сожгла верёвку на запястьях, то вряд ли сейчас с вами разговаривала.

Журналистка открыла рот от удивления:

– Вас похитил Игорь?

Теперь была очередь удивляться у Яры:

– Вы имеете в виду Делона?

– Нет, Француза, – опешив, ответила Гуня.[2 - см. книгу Л. Макаровой «Кошки-Мишки. Cherchez la femme, или Ищите женщину».]

Обе женщины смотрели друг на друга с удивлением. Агнии надо было срочно выравнивать ситуацию, и она стала говорить всё подряд, при этом, не вдаваясь в подробности. Журналистка рассказала про встречу с Тамарой в парке, которая поведала ей страшную историю про похищение и спрятанные в медведе исторические раритеты.

– Светояра, а вы больше не встречались… с этим человеком? – закончила вопросом свою тираду Гуня.

– Не знаю, к счастью или сожалению, но больше я его не видела. Был суд, где присутствовали только водитель и его молодой помощник, которые как раз меня и похитили. Но Делон почему-то исчез. Тамара считает, что Француза-Делона убили его же подельники. Потому что она отнесла в парк медведя без спрятанных в нём раритетов. А когда бандиты обнаружили, что монеты и кольца в игрушке нет, то, наверно, подумали, что Делон их обманул, поэтому убили его и закопали где-нибудь в лесу.

– Господи, страсти-то какие! – поёжилась Гуня.

– Я видела этих людей и могу утверждать, что они способны на всё. Думаю, что мне повезло, несмотря ни на что я не упала духом и боролась за жизнь до конца, – вздохнув, сказала Яра.

– Но как же вам удалось убежать от этих извергов, не побоюсь этого слова? – спросила Агния.

– Ой, что хотите со мной делайте, но у меня нет больше сил вспоминать, как я, срывая ногти, обдирала стену, а потом пыталась сдвинуть старый диван. Я до сих пор не пойму, как мне удалось это сделать. Давайте пройдём на кухню. У меня есть замечательный черничный пирог из кондитерской.

Когда они заканчивали чаепитие, в дверь позвонили.

– Это Лёшка и Маргарита Васильевна, – допивая чай и ставя кружку на стол, сказала Тамара и пошла открывать.

Фотосессия заняла больше времени, чем рассчитывала Агния, поэтому домой она добралась уставшая и злая, так как вдобавок ко всему пришлось около часа простоять в пробке. Наскоро поужинав, Гуня легла спать.

Глава 10

А Серафима Яковлевна всю ночь не сомкнула глаз. Утром она решила нарушить просьбу участкового – временно не покидать Зеленогорск – и стала собираться домой в Вышний Волочёк.

Бессонная ночь давала о себе знать. Она рассеянно ходила по квартире, собирая свои вещи и складывая их в чемодан на колёсиках. В какой-то момент Собакина-Окунёва отложила костыли, потому что с ними было неудобно укладывать чемодан. Когда она повернулась, чтобы взять халат, её неповоротливые ноги зацепились за костыли, которые она поставила рядом с креслом, и Серафима Яковлевна с размаху рухнула на голый пол, покрытый старым линолеумом. Резкая боль пронзила её от макушки до пяток, и она потеряла сознание.

Лариса в это время спускалась с Василисой и Кнопиком по лестнице, чтобы погулять, пока стоит хорошая погода. Поэтому не услышала через общую стену в квартире громкого падения приезжей гостьи.

Очнувшись, Серафима Яковлевна попыталась встать, но острая боль в бедре не давала ей повернуться. Она попробовала позвать на помощь, но в её ситуации это выглядело бессмысленно, так как в квартире она находилась одна.

Собакина-Окунёва беспомощно лежала, уткнувшись носом в пол, и по её щекам текли слёзы. Ей хотелось выпить горячего чая, потому что холодный линолеум отбирал последнее тепло, но как только она пыталась сделать малейшее движение, пронзительная боль в левом бедре заставляла её прекратить любые попытки принять другое положение. Обессилев, Серафима Яковлевна закрыла глаза и впала в забытьё.

Она видела себя шестилетней девочкой, бегущей домой, где её ждали родители и сестра Дуся, которая была старше её на пять лет. Они, улыбаясь, садились за стол, и мама наливала из зелёной кастрюли вкусный суп, пахнущий жареным луком. А отец нарезал чёрный хлеб и отдавал по ломтю дочкам, желая приятного аппетита.

Очнулась Серафима Яковлевна, когда в комнате было уже темно. Она не знала, сколько сейчас времени. За стеной было слышно, как работал телевизор в квартире из соседнего подъезда. Женщина не чувствовала своего тела, оно будто одеревенело. Не поднимая головы, Собакина-Окунёва стала стучать рукой по полу. Но шлепки были слабые. Шума они не создавали, лишь доставляли ей дискомфорт, так как отдавались глухой болью в теле. Она попробовала покричать, но полусухой язык не слушался, и из горла вырвались лишь странные шипящие звуки. Вдруг ей показалось, что сестра Дуся принесла в комнату поднос с кружками и дымящимся чайником, и они сейчас будут пить чай и смотреть телевизор. Она счастливо улыбнулась и стала поворачиваться на бок. Внутри у неё что-то хрустнуло, и она отключилась.

На следующий день была суббота, и вся дружная семья Ларисы, включая Кнопика, отправилась в Рощино, чтобы навестить Ивана Афанасьевича и помочь ему с осенней уборкой в саду и на огороде.

Дед выглядел молодцом. Он радушно встретил гостей, которых считал почти родственниками, и нежно заглянул в люльку, где спала маленькая Василиса. Кнопик, выскочив из машины, побежал здороваться с Ханом, который нетерпеливо гремел цепью.

Выходные прошли с большой пользой для всех. Андрей помог Ивану Афанасьевичу с уборкой участка, а Лариса навела чистоту в доме и приготовила вкусный обед. Кнопик погонял соседских котов и кошек, желая с ними познакомиться, а Василиса сладко спала на свежем воздухе в коляске.

В воскресенье вечером, загрузив багажник банками с огурцами и вареньем, они отправились домой в Зеленогороск. Глянув на дом-крепость мадам Саблиной, Бунцагин спросил:

– Иван Афанасьевич, а что в доме напротив никто не живёт?

– Давно уже, – сухо ответил дед. – Как хозяйку арестовали, так её шестёрки выгнали всю обслугу, и теперь дом стоит как призрак. Может, кто и приезжает, но я ни разу гостей не видел. Да и некогда мне за чужими домами следить. На свой уже сил не хватает.

– Зря вы напраслину на себя наговариваете, – сказала, усаживаясь на заднее сиденье, Лариса. – Для своего возраста вы ещё ого-го.

– Димка, сын, тоже так говорит, поэтому лишний раз и не приезжает, – вздохнув, ответил старик.

Домой они приехали в девятом часу вечера, и когда открывали дверь своей квартиры, Кнопик вдруг забеспокоился и завыл. Лариса стала ругать питомца и, обратившись к Андрею, сказала:

– Видать, так понравилось в посёлке, что домой возвращаться не хочет.

– Ничего, сейчас ляжет на свою любимую подстилку и уснёт без задних ног.