Обманчивый запах французских духов. Cherchez votre destin, или Ищите свою судьбу

В три часа ночи спящий подъезд пятиэтажки разбудили громкие крики и стук в дверь.

Гуня, которая накануне в одиночку выпила бутылку вина, решила, что она находится дома в Измайлово. Она завозилась на диване и нехотя села, не открывая глаз. Потом протянула руку, чтобы взять телефон, но, не понимая, почему прикроватная тумбочка исчезла, с удивлением открыла глаза. Оглядевшись, Агния вспомнила, что она находится в гостях у подруги. Крики и удары не прекращались, и Гуня направилась в прихожую к дверному глазку.

– Кто там буянит? – поинтересовалась подошедшая сзади Лариса. – Сейчас весь дом перебудит.

– Какой-то мужик ломится к твоей соседке, – шёпотом ответила Агния.

– Понятно, наверно, это её племянник приехал. Сын Серафимы Яковлевны, – также шёпотом сказала Лара.

– По всей видимости, он пьяный и успокаиваться не собирается, – уже в голос произнесла Гуня. – А что ваши смелые соседи вымерли, что ли? – добавила она, когда пьяный племянник, что-то невнятно бормоча, вдруг затих.

– Он ушёл? – удивлённо спросила Овчинникова.

– Нет. Думаю, что устроился на ночлег под дверью, – зевая, ответила подруга. – Вот, зараза, такой сон обломал. Ларка, я у тебя всегда так крепко сплю, а этот нехороший человек весь кайф испортил. Ты иди ложись, а я покурю и тоже лягу.

Лариса постояла возле детской кроватки, нежно вглядываясь в лицо спящей дочурки и, погладив Кнопика, лежащего на кровати, мгновенно уснула.

Ночной переполох немного сказался на пробуждении обитателей квартиры. Лара с трудом встала в шесть утра, чтобы покормить Василису. Но глаза продолжали слипаться, и она прилегла на полчасика снова. Часы уже показывали начало девятого, но ни она, ни Гуня никак не могли проснуться. Кнопик одиноко бродил по тихой квартире и терпеливо ждал, когда все, наконец, встанут и займутся привычными делами.

За завтраком подруги лениво переговаривались о ночном происшествии и строили планы на субботний день, который выдался солнечным. Агния решила задержаться в Зеленогорске, потому что побоялась оставлять Ларису одну с проблемными соседями. Муж Ларисы Андрей должен был вернуться в понедельник, и Лара даже была благодарна подруге за такое решение.

Покончив с утренними делами, они решили совершить оздоровительный моцион и стали собираться на прогулку. Когда Лариса с коляской и Агния с Кнопиком вышли из квартиры, их глазам предстала очень живописная картина: возле двери Евдокии Яковлевны на полу лежал мужчина далеко за пятьдесят, положив давно нестриженную грязную голову на рюкзак ещё советских времён. Он был небольшого роста, худой, с неопрятной длинной бородой, и от него исходил такой жуткий запах, что женщины сморщили носы и закашляли.

Услышав, что он на лестничной площадке не один, мужчина открыл глаза и сел.

– Доброе утро, барышни, не могли бы вы угостить меня остатками еды с вашего стола. Я со вчерашнего дня ничего не ел.

– Ага, только пил, – язвительно добавила Гуня.

– Вы племянник Евдокии Яковлевны? – поинтересовалась Лариса.

– О, я вижу, что вы в курсе событий местного масштаба, – сказал мужчина и попытался встать.

Женщины шарахнулись в сторону, Кнопик громко залаял, а Васёна заплакала. Тогда Лариса отправила подругу с коляской и шпицем на улицу, а сама продолжила беседу.

– Разрешите, я сама позвоню соседке, – решительно произнесла она и нажала на кнопку звонка.

Через некоторое время дверь пятьдесят первой квартиры приоткрылась на расстояние внутренней цепочки, и Евдокия Яковлевна твёрдо сказала:

– Иннокентий, зачем ты приехал? Денег, чтобы похоронить мать, у тебя нет. А к себе я тебя не пущу. И, если ты не перестанешь меня беспокоить, я буду вынуждена вызвать полицию.

Иннокентий растерянно глянул на Ларису и противно загундосил:

– Тётушка, разве так принимают гостей? Я как только узнал о смерти моей любимой матушки, не задумываясь, собрался в дорогу.

– Твоя мать чуть не лишила меня жизни. Но Господь наказал её за это, поэтому, учитывая, что она моя сестра, я похороню её здесь. На пышные похороны Сима может не рассчитывать. Всё будет скромно. Это всё, что я могу сделать для твоей семьи. А ты, племянничек, возвращайся домой в Вышний Волочёк, потому что ещё раз повторяю, для тебя двери этого дома закрыты навсегда.

С этими словами соседка захлопнула дверь, звякнув цепочкой. Мужчина посмотрел на Ларису и развёл руками:

– Я потратил последние деньги, чтобы приехать сюда. Обратно мне не на что возвращаться. Хозяюшка, у тебя выпить есть? Я ещё сегодня не поминал мою безвременно усопшую маму.

– Значит так, – начала соображать Овчинникова. – Ждите меня здесь, я что-нибудь придумаю.

Она зашла обратно в квартиру и, пока делала бутерброды с колбасой, вспомнила про молодого участкового.

Вячеслав не сразу взял трубку. Лариса подробно изложила лейтенанту сложившуюся ситуацию и попросила посодействовать неожиданно приехавшему племяннику. Участковый ответил, что ничего не обещает, но что-нибудь придумает.

Отдав бедолаге пакет с едой и бутылку воды, Овчинникова посоветовала ему подождать участкового на улице, а сама спустилась вниз, где её уже заждалась Гуня с коляской и Кнопиком.

Они решили не оставаться во дворе, а двинулись в сторону перелеска, где в прошлом году Лариса обнаружила полумёртвого Француза.

Глава 14

Как только они оказались возле того самого куста, под которым когда-то лежал Савин, Агния остановилась и нервно закурила. Потом она подняла руки к небу и как заклинание прокричала:

– Господи! Если ты слышишь меня, сделай так, чтобы я забыла этого человека. Я согласна выполнить любое твоё испытание, но только освободи меня от этих чар.

Вдруг она закрыла лицо руками и заплакала. Это было так неожиданно, что Лариса растерялась. Она подошла и обняла подругу. А потом стала её успокаивать как свою маленькую Василису, когда она капризничала. Гуня всхлипывала и что-то говорила, а Лариса гладила её по голове и приговарила:

– Всё проходит. Пройдёт и это.

Только сейчас Лара поняла, насколько серьёзно Агния увлеклась Игорем. Раньше она почему-то не верила, что такое возможно. Но сегодняшняя сцена открыла ей глаза совершенно на другую сторону этой проблемы.

– Гуня, ты в этом году была уже в отпуске? – простодушно спросила она подругу.

Та, в свою очередь, абсолютно не ожидая такого вопроса, отрицательно покачала головой и громко высморкалась.

– Тогда у меня есть следующее предложение, – Лариса с улыбкой посмотрела на успокоившуюся подругу. – Ты берёшь отпуск и едешь в Германию к моим родителям. Василиса пока маленькая, и я боюсь с ней летать, а тебе надо обязательно сменить обстановку и развеяться. Сеструха Эльвира поводит тебя по немецким магазинам, театрам и кафешкам. Ты наберёшься новых впечатлений. И, кто знает, вдруг ты там встретишь свою вторую половинку?

Последние слова были для Гуни как красная тряпка для быка. Агния сразу поменялась в лице. К ней тут же вернулись её беспечность и уверенность. И уже забыв про Савина, она стала вслух строить планы на будущее.

Лариса мысленно облегчённо вздохнула и предложила вернуться домой, так как пора было кормить дочку.

Когда они подходили к подъезду, то увидели следующую картину. На бордюре, прислонившись спиной к забору палисадника, сидел Иннокентий и пил из горла дешёвую водку. Рядом валялся рюкзак.

– Иннокентий, – растерянно и вне себя от возмущения воскликнула Лариса. – Ты почему до сих пор здесь?

– А куда мне деваться? Мою маму до сих пор не предали земле, вот сижу поминаю, – всхлипнув, произнёс он.

– А участковый приходил? – негодуя, спросила Овчинникова.

– А кто его знает? На нём не написано, что он участковый. Да и некогда мне его было ждать, дела были, – покосившись на бутылку, сказал племянник.

– Да, дела… – протянула Лариса и поспешила за своей многочисленной компанией к подъезду.

Накормив дочку и пообедав с подругой, Овчинникова не выдержала и, оставив Василису с будущей крёстной, отправилась к соседке.

Евдокия Яковлевна долго не открывала. Тогда Лариса покричала в притвор, чтобы она не боялась и пустила её, потому что она на сей раз одна без племянника. Эти слова возымели своё действие, и старушка приоткрыла дверь на цепочке. Убедившись, что на площадке кроме Ларисы никого нет, она распахнула перед ней дверь.