Любовь похожа на тебя

Реакция не странная, нет. Она оправданная. Из замызганного и липкого от застарелого жира телефона, который криво висел на стене первого этажа, подобные звонки поступали часто. Настолько часто, что со временем на крики “Волк, волк” (имеется ввиду басня Эзопа “Лгун”) доблестная наша полиция перестала реагировать.

Успокаивает одно: если все же наступал тот момент, когда на заданный вопрос о жертвах ответ был положительным, органы правопорядка приезжали для выполнения своей работы. Думаю, теперь можно четко представить, как живется в таких условиях молодой, двадцатитрехлетней девушке. Мрак и безнадега.

Грустно вздыхаю. Скольжу взглядом по территории и ставлю себе еще одну задачу: пора бы уже заняться сорняками. Тем более, сейчас у меня много свободного времени. Да и помощница вот нарисовалась. Губы растягиваются в непроизвольной улыбке. Варенька. Варвара Витальевна Лютикова. Девушка-огонек, блондинка с удивительными зелеными глазами, слегка пухлыми щечками и до краев наполненная неискоренимым оптимизмом. Человек, однажды ставший мне дорогим и близким, именно ей первой я доверилась после смерти близких и случая в университете.

И, кстати, она так же не любит свое полное имя, поэтому она просто Варя или Лютик.

Едва дохожу до дома, как входная дверь резко открывается, а мне навстречу летит белокурое облако.

– Приве-е-ет, А-а-аська!

Не успеваю среагировать, меня заключают в жаркие объятия.

– Варя, ты меня задушишь, – стону подруге в шею.

– Ага, так и планируется!  – щебечет Варвара и продолжает меня тискать.

– Ну все, все, не виделись всего неделю!

– П-ф-ф, – фыркает мне в ухо, как щенок, – тот кофе брейк на пятнадцать минут нельзя считать за встречу!

Мне удается освободиться из цепких ручек, и я не без удовольствия осматриваю свою любимую бестию.

– Ты похорошела, но опять поправилась! За семь дней-то! Варька, ну как так-то? Ты же мне обещала следить за питанием!

– А!  – машет рукой.  – Ты бы видела, чем кормила нас женщина моего папули, обалдела бы!

Она смешно округляет глаза и качает головой. От этого умилительного вида нельзя долго оставаться серьезной, поэтому я не выдерживаю и смеюсь.

– Ничего, я за тебя возьмусь, как следует, – сквозь смех не то угрожаю ей, не то обещаю.

Варя, как и я, выросла практически без семьи. Она в полной мере знает, как это быть одинокой. Ее родители развелись, когда ей стукнуло пятнадцать.  И с тех пор она кочевала из одного гнезда в другое. Хотя ей все же повезло больше, чем мне. Во-первых, у нее все живы, живут почти рядом и можно обнимать, когда захочешь, а во-вторых, чувствуя вину и заглаживая стресс после развода, предками на шестнадцатилетие ей была подарена просторная однушка в центре города.

Понятное дело, что такой благородный жест был оценен Варькой по достоинству, и она переехала в новую квартиру незамедлительно. Родители очень лояльно к этому отнеслись. Им было чем заняться: у папы новая пассия, а мама полностью отдалась карьере повара.

Побывав однажды у меня “в гостях”, она пришла в дичайший ужас и несколько недель активно пыталась перетащить мою тушку к себе на постоянное местожительства. Но понятное дело, что я ей этого не позволила. Знаю, что жест был очень искренним, что она была бы чрезмерно рада, если бы мы виделись чаще, но перешагнуть через свои принципы, а именно не быть обузой и не навязываться, я не смогла. Хотя и дала обещание, что подумаю и передумаю. Пусть ей так будет легче.

– Конечно возьмешься, – кивает с улыбкой, – а потом я погощу у мамы, она протестирует на мне очередной свой шедевр и килограммчики спокойненько вернутся на мою жопку!

Теперь мы уже смеемся вместе. Она ни разу не комплексует по поводу своей фигуры. Шикарная грудь, округлые бедра, несомненно, привлекают внимание противоположного пола. И подруга активно это использует, хоть мне и не нравится подобное поведение. Но я не вмешиваюсь, она девочка взрослая, сама разберется со своими ухажёрами. Я принимаю ее такой, какая она есть. Люблю, когда Варя приезжает ко мне в гости и с огромной радостью делюсь с ней своим личным кусочком рая. С недавних пор подобные визиты становится все реже – у меня работа, у нее учеба. Поэтому мы всячески стараемся наверстать упущенное время, когда возникает возможность.

– Ты надолго?  – приобнимаю ее за плечи, и мы направляемся в дом.

– Пока не знаю. Сессию сдала, можешь меня поздравить! Без хвостов и троек! Папулька обещал мне отдых у моря за отлично проделанную работу!

Варька хвастливо пританцовывает и кружит вокруг меня. Вот же егоза! Она младше меня на два года. Случайное знакомство в кафешке, где я работаю, случилось год назад. Внезапно встретились две родственные души. Мы так привязались друг к другу, что нас иногда принимают за сестер. Я и не отрицаю, мне нравится быть “старшей в семье”.

– А я привезла винишко! Красное и белое! Не знала, какое нам захочется попробовать!

– Та-а-ак, – показательно хмурю брови и пытаюсь завести свою шарманку о здоровом образе жизни, – это что еще за новости? На бутылочку налегаем? Как давно?

Ясное дело, что она не очень-то и испугалась моих грозных вопросов. Продолжая подскакивать, заискивающе заглядывает в глаза.

– Что ты, что ты! Мы ж так, просто отметить! Даже повод вообще-то есть!  – делает вид, что надулась и отворачивается.

– Милая моя, ты же знаешь, что я не умею пить!  – мне становится неловко, что я ее могла обидеть. Варька моментально чувствует, что я пошла на попятный и опять подскакивает козочкой.

– А мы и не будем много пить! По бокальчику, под картошечку! Ну или что там есть у тебя погрызть? У тебя же есть еда, м?

– А тебе лишь бы жевать!  – щелкаю ее по курносому носу и приглашаю в дом.  – Тут магазин есть рядом, схожу куплю что нужно.

– Ты сама лучшая в мире!  – почти вопит моя Варька, а я блаженно улыбаюсь, она такая славная, что сердце щемит от нежности.

Глава 3

«– Когда я сказал отцу, что меня напугало существо в моем шкафу, он дал мне пистолет 45-ого калибра.

– А что он должен был сделать?

– Мне было 9 лет. Он мог просто сказать: «Не бойся темноты».

– Шутишь? Её надо бояться!»

“Supernatural”

Ревизия моего маленького советского холодильника показала, что шикарного ужина нам не видать: на полке одинокий помидор, кочан капусты и полстакана сметаны. Варька тут же скривила недовольную рожицу.

– Ты чем питаешься вообще? Травку в саду щиплешь, а, зайка?

– Я не планировала встречать гостей, – принимаю слабую попытку себя защитить, – а мне, как ты знаешь, многого не надо.

– Ага, капелька росы и крошка хлеба! Так дело не пойдет. Дуй в магазин, а я пока картошки начищу.

Спорить бесполезно. Беру кошелек, бросаю мимолетный взгляд на себя в зеркало, переобуваюсь в балетки и выхожу со двора, мысленно планируя список покупок.

Мы были в доме каких-то двадцать минут, а душный июльский вечер уже намекает на приближающуюся грозу. Это проявление погоды я терпеть не могу и боюсь его до дрожи в коленях. Очередная моя фобия? Хм-м, ага, одна из.

Почти бегу по пыльной дороге, чтобы успеть до первых раскатов грома. И дался нам этот банкет! Картошка, салат из капусты… что еще нужно для удовлетворения голода?

Мысленно беседую сама с собой, придумываю наказание для егозы Варьки и с ужасом поглядываю на быстро надвигающиеся черные тучи. Пытаюсь отвлечься мыслями о том, когда именно ко мне прицепился страх перед грозой и не могу вспомнить. А потом прихожу к логичному выводу, что моя жизнь пошла наперекосяк в тот момент, когда в нашу семью пришла беда. Так же очень сильно повлияло на мой неокрепший характер и то место, в котором я вынуждена жить. Все эти люди… они разлагаются, будучи живыми, а видеть это каждый день, зрелище не для слабонервных.

В общем-то так было не всегда. Когда-то мы жили в двушке в уютном спальном районе. Мы – это мама, бабуля и я. Отца своего никогда не видела и не знала. Мама со мной объяснилась всего один раз, когда мне исполнилось семь лет: рассказала банальную историю про короткую интрижку с любовью с ее стороны и страстью с его. Отношения закончились после двухнедельных прогулок под луной и горячих ночах под тем же небесным светилом. Причина тоже до зубовного скрежета проста – новость о беременности и нежелание донора биологического материала создавать новую ячейку общества. Странно и дико, что для семилетки была изложена “голая” и откровенная во всех смыслах история? Нет. Просто моя мама – это совершенно особенный человек. Была такой. Юлить или приукрашивать горькую правду красивыми речами было не ее стилем. Поняла ли я все как надо? Да, поняла. Тема секса и его возможных последствий прилагалась к моему воспитанию, как и остальные уроки жизни: этикет, умение правильно разговаривать, не совершать ошибок, которые можно и нужно избегать. По сути – молчаливый устав: не смей повторять мой путь, дочь.

Выводы для себя я сделала. Вопросов больше не задавала и перестала проводить дни в ожидании чудесного возвращения отца-героя. И да, до этого разговора мои детские мечты были очень прозаичны и наивны. Хотелось верить, что все еще обязательно будет: поход в зоопарк всей семьей, когда я вцепившись ладошками в руки обоих родителей весело визжу и поднимаю над землей ноги; еженедельные прогулки в парке; уютные посиделки возле телевизора долгими зимними вечерами, когда мои руки сжимают чашку с ароматным какао, мама, сидя в кресле, вяжет варежки из разноцветной шерсти, а любимый папочка усиленно изображает интерес к происходящему на экране и старается не похрапывать, когда в очередной раз расслабившись, откидывает голову на спинку дивана. Всего один краткий разговор и мои семилетние мысли очистились от всех иллюзий. Было ли больно или обидно? Солгу, если скажу, что нет.

Вздрагиваю от раската грома и прибавляю шаг. Воспоминания – это всегда больно, но их не выбросить и не стереть. Хотя в дикие моменты отчаяния мне бы очень хотелось преобразоваться в состояние “табула раса”. И все забыть. Так же легче было бы, правда?

Глава 4