Я зарычала от собственного бессилия и со всей силы ударила по медленно сдувающейся подушке, на что та промялась и отпружинила, разозлив меня еще больше.
Необходимо вызвать скорую! Хоть кто-нибудь должен знать, что произошло и попытаться спасти нас!
В глазах двоилось, и все же мне удалось-таки разблокировать телефон с третьей попытки. Зажмурившись и глубоко вздохнув, попыталась успокоиться. Паника нас не спасет. Звон в ушах начал утихать и, в конце концов, прекратился. Точнее, он как-то отделился и стал звучать извне. Постепенно до меня дошло, что этот звук очень похож на гудок поезда. Прислушиваюсь. Звук приближается справа. Кое-как повернулась и увидела, что пикап Макса лежит прямо на рельсах, прижавшись к нашему автомобилю. Видимо, их машину вынесло за ограду следом за нашей.
Подобно снежной лавине на меня обрушилось осознание, что мы обречены. Если поезд несется именно по этим путям, то он с легкостью раздробит мощный пикап на части. И нас вместе с ним.
Меня парализовало страхом.
Мы застряли в машине и умрем от несущегося поезда. Нет, не хочу, ни за что! Вообще умирать не хочу, я только-только решила начать жить, жить по-настоящему! Да уж, Макс, посмотри, к чему привела твоя ревность.
А шум все нарастает, колеса стучат будто у меня в груди, машинист гудит, требуя освободить ему дорогу. До трагедии остались считанные секунды.
Двадцать… Упорно дергаю ручку двери, все без толку. Пытаюсь докричаться до Вики, ведь у нее еще может быть шанс сбежать. Не реагирует.
Шестнадцать… Локтем пробую выбить стекло, чтобы спасти хотя бы кота, но не хватает размаха руки, чтобы усилить удар.
Двенадцать… Стараюсь привести в чувство Виннарда. Он по-прежнему расслабленно болтается.
Девять… Лезу в бардачок, там должно быть что-то полезное! Пусто.
Пять… Мне не успеть… Как во сне, смотрю на смятый отпечаток губ на подушке.
Три… За эти бесконечно долгие секунды я успеваю понять, что мы все здесь из-за меня. Мы погибнем из-за меня. Надо было ехать домой на такси. Хорошо, что на том свете нет угрызений совести. Ведь нет?.. Кот прыгнул ко мне, поцарапав ноги, и обнял, прямо по-человечески, положив лапки на плечи.
– Я люблю тебя, Эри…
Яркая фиолетовая вспышка света ослепила нас, гудок поезда оглушительно взорвался в моем мозгу. Я зажмурилась и сжалась, в глупой надежде хоть как-то спрятать себя и кота. Почувствовала жесткое, даже болезненное прикосновение чьей-то руки, а затем света стало невыносимо много, он проник в меня, заполнил всю и разорвал на множество мельчайших кусочков.
ЧАСТЬ 3. Проверка на прочность
3.1
Кроны деревьев сомкнулись настолько плотно, что скрыли вечернее небо. Холодный лес погружен в тишину, слышен только хруст сухих веток под ногами.
Я мчусь вперед, задыхаясь от долгого бега.
Куда? К голубым огням, сверкающим ослепительно ярко в сгущающейся тьме.
Зачем? Мною движет уверенность, что если остановлюсь – неизбежно сгину в этих мерзлых листьях и хвойных иголках, что впиваются в мои босые ступни.
Сколько бы я ни бежала, огни не становятся ближе, зато темнота окутывает меня со всех сторон.
Кажется, она замедляет меня.
Проникает внутрь. Слепит, застилая глаза. Душит, облепляя легкие.
В лесу начал нарастать гул, от которого внутренности слепились в дрожащий комок.
Пытаюсь кричать, но издаю только свисты и хрипы.
Падаю, чувствуя, как что-то острое впивается в щеку. Борюсь за каждый вдох и проигрываю все чаще.
Сознание уволакивает в темные глубины, я все еще пытаюсь кричать и вдруг мне это удается.
В следующий момент я просыпаюсь, вскакивая на диване. Сердце вырывается из груди, значит, я живая. Живая! Дыхание сбилось, как после прыжков, но я дышу! Пижама холодной тканью прилипла к спине, руки сжаты в кулаки.
– Снова кошмар?
Поворачиваюсь на звук голоса: это Вика. Стоит у окна ко мне спиной. Махнув рукой на журнальный столик, подруга сообщает:
– Я тебе сделала чай. Твой любимый.
Собрав растрепанные волосы в хвост, сажусь, возвращая связь с реальностью. Это был просто сон. Сейчас я в своей уютной норке, здесь тепло и безопасно. Никакой тьмы, бродячих огней и колючих веток.
Пью горячий напиток с лимоном и имбирем, пытаясь согреться, но это не помогает, холод пробрался до костей и прочно там обосновался.
– Так с Максом все кончено? – Вика так и не повернулась, продолжая разглядывать цветущий жасмин. Впервые он так щедро распустился.
– Думаю, да. Теперь мне нужно пожить некоторое время для себя.
На самом деле, я так завалю себя работой, что и думать забуду о событиях последних дней.
– Сколько можно уже быть одной? Очевидно же, что Виннард не просто так в эту поездку позвал. Тем более, что вы друг другу с первой встречи приглянулись. Это поняли все.
– Ну прям, все. Даже мы этого не поняли, – возразила я. – Знаешь, что самое странное? В ресторане не было того наваждения, что на мероприятии. Безусловно, он очень привлекательный мужчина. Но не настолько, чтобы прыгать к нему на колени. Такое ощущение, что в тот вечер мои тело и разум мне не принадлежали.
Прячусь в шерстяной плед. Меня все равно колотит мелкой дрожью, кажется, придется принять горячую ванну. А что, не самый худший способ провести выходной.
Все мысли устремились к горячей воде с пушистой пеной, куда я с удовольствием заберусь и, наконец, отогрею заледеневшие конечности. Прихвачу с собой бокал красного вина, зажгу пару-тройку толстых свечей…
– Ты сменила замки? – спросила Вика.
– Зачем?
– Затем, что у Макса остались ключи, и он может легко к тебе наведаться!
– Бред, зачем ему это?
– Может, он уже приходил, а ты и не заметила, что папки на столе не так лежат? И ящик приоткрыт.
– Ладно, убедила. Завтра же найму охрану, повешу камеру и наложу на дверь защитное заклинание, – отшучиваюсь, а потом осеняюсь: – Откуда бы тебе знать про папки и ящики?
– Лишь догадки. Кто бы еще мог добраться до твоей печати, если не он?
Пока я обдумывала мог ли Макс опуститься до такого, Мерривальд запрыгнул на диван и потерся о локоть, спрятанный под одеялом. Пришлось-таки вытащить руку и почесать его. Он отозвался благодарным мурчанием и бодался, требуя больше ласки.
– Слушай, мне вот что непонятно, – размышляю вслух, вспоминая увиденное у барной стойки. – В ресторане Рита и Макс вели себя так, словно очень близки.