Психоделическая пишущая машинка

Ника и Полина загадочно смотрели друг на друга. Прыскали смехом. По их красивым лицам без труда можно было понять, что вкусно-то они поедят…

– Мы подумаем.

– Ну, думайте.

После выпитого виски страшно хотелось кушать. Хозяин исчез непонятно куда, наверное, за едой ушел. Стало, почему-то, тревожно, Ника забыла, в какую дверь они сюда вошли. Плохое предчувствие льдинкой кольнуло в животе. Даже в «Вертепе» было безопаснее, там хоть все на виду.

– В клуб к тете Оле пойдем?

– Пойдем, раз пригласили. Счастливые трусы надену…

Они вспомнили что-то смешное, это была жалкая попытка не думать о надвигающейся панике. С набережной доносились гудки автомобилей. Катер прошел по воде, шурша волной…

Еду чего-то не несли. Где-то звенела посуда на кухне или это шумел телевизор, было не очень понятно. Фантазия рисовала на столе салаты и жареное мясо…

И вдруг, Ника заорала:

– А!!!

Полина увидела и тоже:

– А!!!

Из фикусовых джунглей на них смотрел огромный хуй. Величиной с руку, жилистый и туго налитый кровью, он даже слегка покачивался в приветствии.

С визгом они выскочили на набережную через первую попавшуюся дверь. Бежали, пока не задохнулись от смеха. В подворотне сели на асфальт, прислонившись к стене.

Непонятно как, шли, закрыв лица ладонями. Смеялись и смеялись до боли в животе…

…Под футболкой Ника принесла бутылку виски. Бабушка убедилась, что на столе «все есть», оставила их, ушла к себе.

Они танцевали под Css – Alala, после третьего чин-чин, Ника с размаху ударила подушкой по лицу подруге. В ответ полетел кусок торта.

– Ах, ты…

Ника стащила с себя футболку и шорты, ладонью зачерпнула из миски горсть оливье. Полина сняла через голову платье и приготовилась к бою. Они бегали вокруг стола, метая друг в друга салаты и пирожные. Полли поскользнулась и грохнулась на пол. Ника стала размазывать по ее лицу селедку под шубой, вареную морковку из какого-то салата.

– Сейчас тебя накормлю!..

– Бабушка!

– Дедушка…

Неожиданно, запиликал телефон. Они не сразу нашли его в разразившемся бардаке.

– Это Подонок!

На дисплее проявилась глумливая физиономия. Красивые глаза портили слипшиеся ресницы. На шее цветное тату уползало под воротник рубашки. Хипстерская челка обесцвеченных волос, обтекая бровь, свисала до самого подбородка.

Девчонки прикрылись подушками. Подонок захохотал:

– Ну и рожи! Голые, что ли? Привет, Ника!

– Привет, Подонок!

– Опять фотосессия? Я приду.

– Тебя тут только не хватает.

– Отмечать будете?

– Заходи через час, в клуб пойдем.

– Полина, не брей!

– Дурак!

…Как и обещала хозяйка клуба, им вынесли запасной стол. Поставили рядом с дверью пожарного выхода, рядом с коридором в санузел. Тусовка была в самом разгаре. Шевелились обугленные яркими софитами тени. Публика в основном пятьдесят плюс. Дедушки и бабушки флексили, как могли. Мелькали банданы и седые бороды, футболки с принтами Motorhead и Guns N Roses. На сцене куражились какие-то молодые перцы. Две гитары, ударные и солист. Чего пели, было не разобрать. Панк-рок, наверное. Подонок пронес бутылку водки. Закусывали орешками. Долго ждали официантку…

Музыканты поменялись, теперь их на сцене стало больше. Ведущий концерта представил новую группу. Вокруг заорали:

– Уа!..

Парень у микрофона заиграл на гитаре перебором легендарный хит. Зал притих.

– Я хочу купить себе трехмоторный дельтаплан. Что б летать быстрее мухи в магазин универсам…

И вместе с залом закричал припев:

– Мне ни чего не надо! Лишь только дельтаплан!

Затрясся пол. На столе задрожала посуда. Народ прыгал и топал. Начались безумные танцы.

Нике приходилось смотреть в кишку коридора, где на стенах блестели ее глупые картины. Так ее посадили за стол, лицом в туалеты. Стало отчего-то тоскливо, хоть и выпила прилично. Может, на нее так действовал алкоголь…

К ним подсаживались какие-то люди. Из-за этого на столе скопилось много бутылок и тарелок.

Вдруг, стало совсем темно. Свет из коридора заслонила тень огромного человека. Гигант подошел, оперся о край стола. Стол скрипнул, но выдержал. Чудовище разглядывало Нику. Ника – чудовище. Все на нем блестело – кожаные штаны, серебряные цепи в разных местах, заклепки на напульсниках. Блестела даже седая борода, она едва прикрывала мальтийский крест на необъятном брюхе. Он крикнул:

– Как зовут?!

– Никита…

– Никитина?

– Да!

Великан вскинул руку, пальцы скрючились в пожимашку, типа краба.