Disco Sucks

Disco Sucks
Миша Шумарев

Один вечер из жизни молодого человека, который уже успел запутаться и потерять свои ориентиры. Одиночество, бессонница и отчаяние как издержки жизни в большом городе и работы в креативной сфере. Отправившись в магазин винила за очередной пластинкой, по пути он решает заскочить в любимую пиццерию, где абсурдная идея, внезапно возникшая в его голове, меняет планы, но дает надежду на спасение.

I

«Диско музыка – это работа сатаны. Она была придумана, чтобы развращать, лишать покоя и забирать душу.»

Я всегда был уверен, что человек не такой уж и особенный. То есть, нет.. Он особенный: из всех живых существ он явно выделяется. Но я никогда не верил в магическое происхождение людей. В бога, в небеса, в Адама и Еву. Я всегда думал, что это красивые сказки. У меня было много вопросов и я хотел копать глубоко. В детстве меня поглотил научпоп. Книжки по биологии и физиологии были мне ветхим и новым заветами. Я восхищался природой и тем, как ловко в ней все устроено. Но сколько бы книг про мозг я не прочитал, ни одна из них не давала мне самого нужного ответа. Почему человек такой. Да, мы – социальные животные, машины, которые живут с помощью инстинктов. Внутри нас двигатель, который сжигает разные химические вещества, чтобы заставить нас что-нибудь чувствовать. Но я чувствую, что со мной, и со всеми вокруг что-то не так. Что-то случилось с человеком. Когда-то давно, на заре мира, он испытал таинственный опыт, который повел его по совершенно невероятному пути. И я чувствую, что и я продолжаю по нему идти. Когда я читал свои книжки, будучи подростком, я был счастлив и мне казалось, что я понимаю этот мир и его законы. Когда я стал взрослым, эти же знания лишили меня покоя. Что толку от природы и ее гениального устройства, если я чувствую себя самым одиноким и самым несчастным. Это тоже часть ее системы? Гениальное изобретение? Или это то место, в котором что-то пошло не так. Это дар или проклятие? Куда ведет меня это чувство? Может быть природа хочет, чтобы я выбросил из головы микробиологию и схватился за библию? От моего максимализма не осталось и следа. Я был жизнерадостным, познавшим все тайны природы, я стал робко крадущимся в темноте навстречу пугающей неизвестности. Я стал внимательнее смотреть на простые вещи. Смотрел в чьи-нибудь глаза и не думал о том, как свет попадает на сетчатку в виде плоского изображение и уже в голове приобретает объем, за счет информации, поступающей с других органов чувств. Я смотрел на поцелуй и не давал ему никакого физиологического обоснования. Я смотрел на поцелуй как на древний, магический ритуал. Может быть это единственное, что отличает человека от всех других существ? И даже не сам поцелуй, а его изящное исполнение и то, что этот поцелуй говорит. Как произведение искусства, которое не нуждается в объяснении и представлении, оно просто есть. Как картина, как прекрасная скульптура, как энергия, которая может облачаться в разные формы.

Есть одна пиццерия в городе, там работают очень красивые официанты. Все как на подбор, харизматичные, яркие, эффектные. И парни и девушки. Они все очень стильно одеваются и каждый раз когда я туда прихожу, я чувствую себя зрителем на модном показе. Однако, в свободное от съемок кампейнов время они могут спуститься с небес и принести мне пиццу. Одна из официанток совершенно точно работает моделью. Я знаю это потому что она снималась для нашего бренда. Так я и узнал про нее, она смотрела на меня с монитора рабочего компьютера много-много раз, когда я обрабатывал фотографии. Из-за этого, кстати, я испытывал легкое чувство ничтожности. От того что я ее знаю, а она меня нет. Но все-таки мне удалось себя убедить, что это абсолютно нормально. Это моя работа, я обрабатывал фотографии многих красивых девушек и многих из них я запомнил, потому что у меня хорошая память на лица. Я художник и это мой профессиональный навык. Как говорил Энди Уорхолл «быть художником – это работа». Художник должен в год нарисовать столько-то картин, выполнить план. Я согласен, это действительно работа. Даже если ты художник в отделе маркетинга. Все равно приятно чувствовать себя профессионалом. Ты много работал и у тебя не отнять твой навык, он придает уверенности. Поэтому когда я захожу в пиццерию и вижу ее, и она подходит ко мне, чтобы спросить на счет брони столика, я не подаю виду.

Все же она невероятная – привлекательная высокая брюнетка, с выразительными, но мягкими чертами лица, по которым тяжело сделать какой-либо вывод о ее национальности. Кажется, что ее ногам нет конца – ты не можешь провести взглядом так, чтобы охватить их во всю длину, а волосы у нее такие густые, что ты физически ощущаешь их тяжесть на себе когда просто смотришь. От нее исходит какая-то потусторонняя энергия, она чувствуется сразу, как только ты оказываешься рядом. Когда она двигается, ее длинные ноги, ее худые руки, их движения – они одновременно и резкие, и мягкие и размеренные. Целеустремленное, резкое перемещение достигается мягкими и плавными движениями. Высокая и стройная, она как будто чувствует на себе вес потолка и боится неаккуратным движением снести пару стен. Это придает ее манере слегка неуклюжий вид.

Это был вечер после долгого знойного дня в июле и за эти последние дни жары мой сон окончательно где-то потерялся и перестал приходить по ночам. Я решил, что сегодня я даже не буду пытаться уснуть. Решение это было совсем не практичным. Поскольку, занять это время чем-то полезным я все равно не мог, так же оно не было хоть сколько нибудь духоподъемным. Вера в то, что ночь будет незабываемой и полной неожиданных приключений умерла много лет назад, еще в студенческие годы. Сейчас максимум на что я рассчитывал, это на помутненный рассудок на следующий день после ночи без сна, который чем-то напоминал мне опьянение какими-нибудь веществами, которые я никогда не пробовал, но мне казалось, что именно так ощущается их эффект. Лето и город, чудесный город, прекрасные люди вокруг, и даже интересная работа, не могли заставить меня порадоваться хоть чуть-чуть. Все мои мысли были устремлены в прошлое, приукрашенное временем, а настоящее казалось мне пыткой. Все вокруг, весь мир, состоял из миллиона маленьких очагов ада и каждый из них зудел и мешал мне жить. В будущее я не верил, потому что казалось, что я не смогу преодолеть весь этот кошмар вокруг, что вот-вот один за другим, маленький горящий ад начнет разрастаться, становиться активнее и уже не просто маячить своими языками перед глазами, а перекидывать на меня свое пламя. На мою куртку, на мои волосы. Или что станет так жарко, что я просто сдамся: упаду на пол и скажу, что все, не могу больше и не хочу. Хотя что-то мне подсказывает, что в настоящем аду холодно, а не жарко.

Около восьми вечера откуда то взялось немного прохлады. Мне принесли холодный сидр, а из открытых оконных проемов пиццерии слегка подул ветерок. Я сидел за стойкой, которая была направлена в открытое окно, так что я практически сидел на улице и мог наблюдать за происходящем во дворе. Та официантка, которая.. да вообще то я знаю как ее зовут – ее зовут Ада. Этот факт я пытался скрыть и запрятал куда-то далеко, что аж сам забыл. Однажды, я в этой же пиццерии встретился с подругой, которая работает у нас фотографом, и в обязанности которой входит поиск моделей для съемки. Не знаю, дружили ли они раньше или она приглянулась ей в этой пиццерии за обедом, но так Ада попала в ее объектив, а там и в мой монитор. Ада вышла во двор покурить. Запрыгнула на бочку, достала самокрутку, и казалось, что сейчас из ниоткуда появится тысяча рук с зажженными зажигалками к ее услугам. Она была очень красива. Наверное, для меня она была самой красивой девушкой, кого я мог бы вспомнить, за последнее время. Интересно, каково ей работать здесь, будучи такой привлекательной. Наверное она воспринимает свою внешность как тяжкое бремя. Может быть грустит, что люди обращают внимание на ее внешность и меньше думают или переживают о ее качествах или даже недооценивают какие-нибудь ее способности. И я подумал, что это ужасно. Я в какой-то степени почувствовал себя вне ее чар, способным заглянуть куда-то глубже. Мне захотелось с ней поговорить, чтобы голос мой не звучал так, будто я ей очарован. Хотелось побыть с ней на равных, без форы, которую она могла бы мне давать. Представляю сколько в этой пиццерии было героев мечтающих познакомится с ней. Или может быть не было ни одного? Что если она настолько привлекательна, что даже самый смелый и самоуверенный болван боялся бы к ней подойти. Я помню, подруга-фотограф рассказывала историю, когда Ада шла по залу пиццерии и какой-то мужчина сунул ей в руку крупную купюру со словами «держи красотка». Она взяла деньги, смахнула прядь волос с лица, сказала «спасибо» и пошла дальше. Деньги никогда не помешают. На них совершенно точно нельзя купить себе хоть немного счастья, но можно немного облегчить жизнь. Сделать ее менее невыносимой. Я помню, я отмечал день рождения в этой пиццерии. Ко мне пришло много классных друзей и было так много разговоров которые я люблю, но я был сам не свой. Этот вечер останется в памяти как один из самых мрачных. Я сидел за столом с близкими людьми, но единственное, о чем я переживал это хватит ли мне денег чтобы оплатить этот счет, или мне придется просить друзей чтобы они заплатили за какие-нибудь свои заказы. Деньги могут сделать жизнь менее невыносимой. Кстати, в тот вечер работала Ада. Надеюсь мы оставили достойный чай. Помню как, кто-то из моих друзей спросил ее когда будет готов заказ, а она будучи в жуткой запаре, убегая к другому столику на ходу крикнула «пять минут!» и сопроводила это жестом руки, но с тремя отогнутыми пальцами.

После пиццерии я хотел зайти в виниловый магазин, купить несколько новых пластинок, чтобы слушать их всю ночь и не спать. Но вдруг от этой мысли мне стало как-то грустно. Я представил себя ночью, ближе к утру одного в своей комнате. Совсем одного. И комната как целый мир, в которым ты один. И когда это чувство приходит, а оно обязательно придет, ты не сможешь делать ничего, кроме как в полнейшем оцепенении ждать, когда наступит утро и все проснутся. Ты все еще будешь одиноким, но шум вокруг сделает все немного легче. А пластинки. Я люблю пластинки и люблю их покупать. Когда я покупаю очередную пластинку, я чувствую себя богачом. Они стоят не очень дорого, но сам факт, что ты можешь потратить деньги на диск с музыкой и даже получить немного удовольствия. Потрогать коробку, развернуть вкладыш. Нести пластинку домой, предвкушая первое прослушивание. Это незабываемо. Но потом все проходит. И тебе нужны новые пластинки. Это как наркотики. Поэтому, я чувствую себя богачом. Потому что покупаю наркотики. Опять же, деньги делают жизнь немного лучше. Ненамного и ненадолго, но лучше. Если задуматься, я ведь правда покупаю себе немного счастья. Вот бы можно было бы купить себе счастья побольше. Если бы так можно было, я бы даже заработал побольше денег. А если бы можно было купить себе что-то чтобы не чувствовать себя одиноким? Никогда не чувствовать себя одиноким. Почему нельзя купить человека, который был бы рядом?

Я попросил счет и пока Ада отходила к терминалу, печатала чек и шла обратно к моей стойке меня посетила идея. Я подождал пока она уйдет и убедился, что она не смотрит. Достал из кармана все бумажные купюры, которые у меня были и положил в их в кружку для денег. «Держи красотка» – подумал я и пошел к выходу.

– «Эй, мистер, мистер!»

Я обернулся. Это Ада выбежала из кафе чтобы догнать меня.

– Зачем ты оставил столько денег? Ты не похож на богача

– Да, я совсем не богач, но я могу объяснить..

Я пытался разговаривать с ней так, будто мы на равных, не знаю, на сколько получалось.

– Я сидел и размышлял о том, что за деньги нельзя купить почти ничего стоящего, и ничего радостного, и деньги не сделают тебя менее одиноким. Нет, я не против денег, деньги очень нужны, они могут сделать жизнь менее невыносимой, но… Я все равно собирался пойти в магазин и купить на эти деньги пластинки, которых у меня итак много и каждая из них радует меня не больше нескольких минут.

– То есть, прости конечно, но ты как будто пластинка, которую я купил. То есть, я не покупал тебя, это метафор…

– Боже, ты идиот

– Да, прости, я наверное сделал глупость. Но я не хотел ничего плохого этим сказать. Это просто мое воображение.

– Значит ты любитель пластинок?

– Я любитель музыки.. Пластинок.. Да, верно

Я все ждал когда она скажет «возьми свои деньги и проваливай», но она почему-то стояла и как будто ждала какого-то знака. Я тоже замолчал и задумался, как вдруг, очередная гениальная идея пришла, нет, не пришла она просто прилетела откуда-то из космоса и не задерживаясь в моей голове ни на секунду сразу же вылетела из моего рта:

– Хочешь погулять?

– Да.. – с улыбкой сказала она и пошла обратно в пиццерию – Подожди пять минут.

– Хорошо! – крикнул я, представив руку с тремя отогнутыми пальцами.

II

В начале 70-х диско было в андеграунде – это были закрытые клубы в Нью-Йорке и их посетителями почти всегда были чернокожие и чаще всего они были геями. Все изменилось, когда в 77 году на экраны вышел фильм «Лихорадка субботним вечером». Кто-то разглядел коммерческий потенциал в культуре диско и чтобы выкачать из нее как можно больше денег решил, что нужно добавить чего-то белого и гетеросексуального. Так протагонистом стал Джон Траволта, а саундтреки записали австралийцы Be Gees. Популярность диско росла стихийно, как и ненависть. Фанаты рок музыки видели в диско культуре причину разрушения всех устоев и ценностей. Страсти нарастали и когда начали происходить первые громкие смерти от СПИДа все вокруг вспомнили, что вообще-то диско – музыка чернокожих геев. Буквально, началась травля. Однажды на футбольном матче радикальные противники диско организовали акцию, суть которой заключалась в том, что в перерыве между двумя играми, прямо посреди футбольного поля они взорвут огромный ящик с пластинками в стиле диско. Очень много людей на трибунах, в футболках и с плакатами с надписями Disco Sucks скандировали эту фразу. Многие в тот вечер пришли посмотреть на взрыв пластинок, а не на футбольный матч. Кстати, взрыв повредил футбольное поле и матч так и не состоялся. А разъяренная толпа выбежала на поле, у многих с собой были пластинки, которые они скидывали в кучу, поджигали и топтали. Свидетели тех событий говорят, что в огонь бросали не обязательно диско. Люди просто приносили пластинки с любой «черной» музыкой. Это был крупнейший акт расизма и гомофобии.

– Как интересно, а я всегда думала, что диско это Абба.

– Абба – это совершенно замечательная группа, но это уже некая шведская поп-интерпретация. Тем не менее, очень хорошая. Я обожаю Аббу. Когда я был маленьким, у моих родителей было два десятка компактов. Среди них моим самым любимым был The Album Аббы, я слушал его часами напролет и знал все слова наизусть.

– Забавно!

– Да, причем, мне было пять лет и, само собой, когда я пел их песни, это с трудом походило на английский, но мама даже отвела меня к учительнице в школу, чтобы та меня послушала.

– Хаха, и как прошло?

– С трудом помню, но могу только заново сочинить эту историю. Представь: школьный кабинет, учительница в очках и пятилетний мальчик, который поет: тэйк э ченс он мии, хани айм стил фрии.

– Слушай, а где тот магазин, в котором ты хотел купить пластинки?

– Он примерно в двух кварталах по той улице. Но он закрывается через 15 минут.

– Побежали!

Она схватила меня за руку, а я едва успел схватить пакет с ее вещами, который я вызвался потаскать пока мы гуляем. Мы бежали по довольно людной улочке, иногда уворачиваясь от прохожих, иногда разрывая руки перед столбом. Было около девяти вечера, но было еще очень светло и солнце не подавало признаков заката, скорее было чуть тусклее дневного. Немного отдышавшись возле входа, мы спустились в цокольное помещение магазина пластинок. Уже заскучавший продавец оживился, но нехотя, давая понять, что мы не кстати.

– Привет, мы закрываемся через 10 минут.

– Да, мистер, мы в курсе – сказала Ада с той же интонацией, которой она встречает гостей в пиццерии.

Пока Ада оглядывала магазин я пошел в дальний зал, чтобы посмотреть новые поступления в коробках с соулом, хотел узнать не появилось ли чего-нибудь с мотауна. Когда начинаешь перебирать диски, теряешь ощущение времени и когда я очнулся, было уже без двух минут девять. Я поспешил в первый зал, но вдруг услышал, что продавец о чем-то говорит с Адой и решил послушать из-за угла:

– Выбирай любую пластинку за мой счет! Что тебе нравится? Смотри есть техно, или может быть Эд Ширан? Давай сходим куда-нибудь? Тут через дорогу бар неплохой, хочешь?

– Прости, я сегодня не в настроении.

– Да пойдем! Настроение придет в процессе, а брата домой отправишь..

– Нет, не получится..

– Может завтра? Ну хотя бы номер оставь.

– Записывай – раздраженно сказала Ада. Продавец начал хлопать руками по карманам

– Черт телефон на складе забыл – он убежал к кассе, взял со стола пачку стикеров и маркер – вот напиши здесь.

– Я вышел из-за угла, Ада дописала свой номер на бумажке и ехидно улыбнулась как бы «за спиной» у продавца. Он взял пачку стикеров с номером и ушел в подсобку.

Я подошел к Аде. Она стояла как раз возле коробки с диско