Перестройка forever

Перестройка forever
Миша Токарев

Когда я только начал писать повести на дворе стоял 2020 год, хотя он, может быть, и не стоял. Тогда он мог бы и полежать с тем же успехом, распластавшись у синих ворот наркологического диспансера, на который выходят мои окна. В любом случае зимой 2020 года, когда мне чудом удалось устроиться дворником в условиях рынка труда, зажатого в крепких объятиях новой заразы, пожирающей милые тельца разных-разных людей на планете и очередным финансовым кризисом. Вот именно тогда я и записал.

Перестройка forever

Миша Токарев

© Миша Токарев, 2021

ISBN 978-5-0055-3046-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

МИША ТОКАРЕВ

ПЕРЕСТРОЙКА FOREVER

(ПОВЕСТИ)

2020—2021

ОБЛОЖКА ИЛЬЯ СОРОКИН (УКУЛЬ БЕБА)

пожертвования Миша Токарев 2202 2015 0894 5157 сбер

Оглавление

Объяснительная записка………………………………………3

Вышел дворник из тумана (повесть) ……………..……6
Предисловие……………………………………………………6
День 1 (Теперь ты космонавт) ……………………………8
День 2 (Платок с мишкой) …………………………….…13
День 3 (Дурак, не дерись!) ………………………………18
День 4 (Уколись за меня) ………………………………..25
День 5 (На танцполе моего детства) ……………..…30
Эпилог………………………………………………………….35
Перестройка forever (повесть) ………………………..38
Предисловие………………………………………………..38

Глава 1 (Аркадий Вениаминович) …………………………..44

Глава 2 (Очень красивая цыганка) …………………………..54

Глава 3 (Новый год в поезде) …………………………………57

Глава 4 (Драма на съезде КПСС) …………………………….64

Глава 5 (Улитки меланхолики) ……………………………….71

Эпилог………………………………………………………….78
Дембеля нашего детсада (повесть) …………………..81
Предисловие (Люди с повестками) …………………..81

Глава 1 (Справка от психиатра) ………………………………86

Глава 2 (Стройтесь, мальчики!) ………………………………92

Глава 3 (Распределительный пункт) ………………………….98

Глава 4 (Чучело волка) ……………………………………….105

Глава 5 (Дети детей) ……………………………………………111

Эпилог…………………………………………………………..118

Объяснительная записка

У меня возникло естественное желание написать некую объяснительную записку перед своим триптихом повестей, чтобы ввести в соответствующий дискурс читателей. Но это будет объяснительная не такая, что я опоздал на работу по причинам близким к апокалипсису, нет. Или же, например, потому, что мой энурез снова пробудился. И пришлось возвращаться домой, опоздав на урок химии. Это будет объяснительная похожая на записку, которую подает в банковское окошко подозрительная бабушка. Она даже не объясняет, а скорее предупреждает, что шутить с ней не следует, потому как все мы ходим под богом, и у всех свои планы на вечер. А в ее сумочке старый обрез просится на свободу. В ее записке чудесным почерком, хотя почерк может быть и кривоватым написано что-то вроде: сложите все деньги в мой целлофановый пакет и никто не пострадает. Да, примерно такое настроение или, если хотите, интенция будет присуща моей записке.

Когда я только начал писать повести на дворе стоял 2020 год, хотя он, может быть, и не стоял. Тогда он мог бы и полежать с тем же успехом, распластавшись у синих ворот наркологического диспансера, на который выходят мои окна. В любом случае зимой 2020 года, когда мне чудом удалось устроиться дворником в условиях рынка труда, зажатого в крепкие объятия новой заразой, пожирающей милые тельца разных-разных людей на планете и очередным финансовым кризисом. Вот именно тогда мне, закончившему накануне этих смертельных объятий магистратуру (классическая литература и актуальный литературный процесс), удалось пролезть в наше районное ЖКХ. Правда, проработал я всего лишь неделю, однако, как настоящему знатоку литературных штучек и разных приколов, опыт постоянной работы показался весьма интересным для того, чтобы его записать в форме дневника. Конечно же, я работал и раньше, но в основном на каких-то не таких серьезных работах, нежели работа дворником.

Чуть не забыл, также моя рабочая неделя сопровождалась особой активностью мозга. Он, словно взбесившийся блендер, вытряхивал самые разные воспоминания из моего счастливого детства начала нулевых. Не знаю, с чем это связано. Возможно, все дело в обострившемся ощущении скорой смерти всего живого вокруг. Возможно, что-то подобное чувствовали люди в средневековье, когда видели очередную вспышку чумы или частые ураганы. Возможно, у людей из средневековья был кризис средневекового возраста у всех разом. В любом случае, мое состояние зимой 2020 года вполне правомерно можно назвать кризисом средневекового возраста, в этом даже нет никаких сомнений.

Но, как вы догадываетесь, на одной повести я не остановился, ведь одна повесть не может называться триптихом, это же логично. На новый год приключилось событие, такое событие, такое событие, что я подумал, какое же это необычное знакомство и последующая поездка в Белоруссию на съезд партии КПСС вместе с нашим соседом. Не написать о таком будет преступлением по отношению к читателям. Но преступлением не таким, конечно, что бабушка пришла в банк и грабит его. Преступлением против читательского досуга. Потому что, если человека заинтересовала первая повесть, и он прочитал ее, местами улыбаясь, может быть, даже погрустив. Значит, вторая и третья повести будут ничуть не менее скучными, а совсем наоборот. По крайней мере, мне было интересно пересматривать и редактировать все то, что я написал в рамках этого триптиха.

А потом случилось так, что меня стали забирать в армию. Весенний призыв оказался еще более увлекательным эпизодом, чем работа дворником и поездка с соседом под новый год в Белоруссию. Меня пригласили в военкомат. Да-да, когда объявляется набор в армию, вам приходит письмо-приглашение, и вы должны явиться в военкомат, это происходит именно в такой последовательности. И вот пришло мое письмо-приглашение, стоит заметить, до этого в течение многих лет меня мало куда звали, человек я тяжелый и со мной общаться не всегда приятно. Поэтому внимание со стороны каких-то людей извне нашего с мамой мира, признаться, было приятно. Но не буду раскрывать все карты, пересказывать нашу с мамой жизнь, об этом вы еще прочитаете.

Еще кое-что про триптих. До этого я отправлял свои повести на один литературный конкурс, но, видно, повести не дошли, потому что мне ничего не ответили. Таким образом, я сделал неутешительные выводы по поводу возможной публикации этих дневников на бумаге, в газете, журнале, сборнике, кустарном альманахе, стене туалета. И эта моя объяснительная записка, предвосхищающая основной текст, который за ней последует может быть какой угодно. Ведь, скорее всего, никто ничего не напечатает. А значит, есть все основания для того, чтобы оставаться самим собой и записывать события, не думая, как бы мне понравиться людям, как бы извернуться, чтобы они вот читали, и не плевались, не ругались, не проклинали. Хотя, если кому-то будет смешно или по-доброму грустно, читая мои повести, я обрадуюсь. Конечно, вам для того, чтобы я узнал, что было смешно или по-доброму грустно, следует написать мне на почту, иначе я ничего не узнаю, это же логично. Как бы то ни было желаю вам приятного чтения и всего хорошего. И ничего плохого. Хотя и стоит учитывать, хорошее всегда следует за плохим и наоборот. Однако это уже детали, которые и так всем известны.

Вышел дворник из тумана

(повесть)

Предисловие

Женщина так искренне удивилась, что я не помню ее. Мишка, ты чего, я же Света, мы же учились вместе! – вот так она удивилась в коридоре ЖЭКа. Потом повернулась ко мне в профиль, подняла ворот своего бежевого пиджака, продолжила говорить: ну, Света Зуева, мы учились с девятого по десятый класс, помнишь? И даже так, в профиль, с поднятым воротом пиджака я не смог ее узнать. По возрасту она годилась мне в матери, но сказать такое женщине, хоть трижды старше тебя – поставить всех в неловкое положение. Начнет еще выяснять, почему я так считаю. Привет, Светлана – сказал я – помню, помню. Естественно, я ни шиша не помнил, ни школы, которые сменил, ни Свет в этих школах. А ты чего здесь, случилось чего? – спросила Зуева. И продолжила со значением говорить: а у меня тут должность, бухгалтер. Эта Света, когда говорила слово «бухгалтер», посмотрела на потолок, как будто там, над потолком находится ее личный рай. А Света это местное божество, которое изредка можно встретить в коридоре ЖЭКа. На всякий случай я тоже посмотрел на потолок, по которому перебирал своими лапками таракан. И я подумал, что этот таракан на своем месте, а я пока не на своем. И вообще, я пришел устраиваться дворником.

У Светы Зуевой был свой кабинет. Мы сидели с ней в этом кабинете, и пили чай с бергамотом, привезенный с Алтая свекровью Светы. А еще у Светы, как оказалось, уже двое детей, мальчик и девочка. Не знаю, к чьему сожалению, но девочка была дочкой от первого мужа. Козла Димы, которого я должен был помнить. Ну, у которого мотоцикл Ява и мама декан в институте культуры. Декан-то декан, а вот сыночку своему никакой культуры не привила. Зато сейчас Света Зуева живет с любимым человеком, которого помнить я не могу. Потому что познакомились они уже на море, где я никогда не бывал. Света все говорила и говорила, а я хрустел галетами и пил чай с бергамотом. На стене висел портрет главы нашего района (его я тоже имею право не помнить, он пришел совсем недавно, прошлого посадили). Под этим портретом стояла чашка с ирисками, а Зуева уже рассказывала про неоспоримые преимущества оливкового масла перед подсолнечным. Глава района недоверчиво косился на меня, я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, две верхние пуговицы. Подошел к ирискам, взял несколько. Положил в карман, а за спиной не смолкала Света. Я решил, что нужно принести парочку ирисок домой, маме. Взял все, что было в чашке, вернул на место одну, для Зуевой. И тогда женщина меня спросила: а ты чего пришел-то? На работу устраиваться – сказал я. Вернул еще одну ириску на место, но Света молчала. Пришлось вернуть все.

Я устроился дворником и считаю, что в сложившейся экономической, демографической, коммунистической, гностической, какой угодно ситуации – мне повезло. Заканчивался двадцатый год, люди массово впадали в депрессию, не всем удавалось выпасть обратно. Конечно, они всегда впадали в депрессию, но сейчас особенно. Болезни, сокращение рабочих мест, мировая пандемия, кредиты и прочие неприятные штуки. А я закончил магистратуру, защитил свою диссертацию, наш отдел, где мы делали документальные фильмы, закрыли. И вот я такой двадцатичетырехлетний, сижу сейчас в своей комнате, и хочу написать повесть о своем детстве, чтобы она просто была. Возможно, в будущем, когда от планеты останется бублик, археологи с других планет смогут извлечь эти мои истории. Потом будут сидеть у себя там и расшифровывать, что за пандемия такая произошла, что имел в виду этот мальчик. А, может быть, никого уже и не будет, чтобы расшифровать.

Кошка доедает вторую банку своего корма за день, и этот ее аппетит выглядит устрашающе. Она, как будто бы чувствует приближение конца света, чувствует, что домашних животных люди начнут есть первыми. Или я как всегда утрирую, и она просто запасается жиром на зиму по привычке. Разворачиваю третью ириску, пережевываю. Света Зуева разрешила взять для мамы (очень мило с ее стороны), мама отказалась, сказала, что не хочет. Сейчас я допишу это вступление, а завтра вечером приступлю к первой главе. Приду после работы на вверенном мне участке и напишу вам, господа археологи с других планет, забавную или грустную историю из детства. И так, вечер за вечером их накопится у меня достаточное количество. Достаточное для того, чтобы археологи поняли, кто такой этот Миша Токарев, который говорит о непонятной пандемии. Сначала я напишу про детский сад, школу, другую школу, бабушку, новую школу после еще одной. Может быть, я даже вспомню Свету Зуеву. Может быть, я даже не забывал про нее.

День 1

Теперь ты космонавт