Капитан

Коголен, на прощание одаривший трактирщицу восхищенным взглядом, поспешил за Лантерном, который величественно проследовал к двери.

Как только они очутились на улице, Коголен сказал:

– Вы, должно быть, тонкий дипломат, раз вам доверяют такие миссии. Вам ведь нужно передать маркизу де Сен-Мару, что дело назначено на завтра, на пять вечера?

– Точно, Бургонь мне сказал – на пять, – закивал Лантерн. – Я так полагаю, что завтра вечером состоится подписание брачного контракта…

– Значит, и свадьба не за горами, – предположил Коголен.

– Не за горами? – разразился пьяным смехом Лантерн. – Да поглядите только, все дома уже танцуют.

– Они рады, что вскоре сыграют свадьбу, – пояснил Коголен, не давая спутнику сбиться с мысли.

– Вскоре? – повторил Лантерн, с пьяной назойливостью прицепившись к одному слову. – Вскоре, вскоре… Сразу видно, мой друг, что ты вовсе не дипломат. В пять – контракт. В шесть – благословение священника. Вот так-то!

– Да ну?! – восхитился Коголен. – Вас, конечно, пригласят на свадьбу, господин де Лантерн! В таком деле жениху без вас не обойтись, это уж точно!

Лантерн уселся прямо на дорогу, упершись руками в грязную землю.

– Черт возьми! – суровым голосом изрек он. – Не хватало только, чтобы господин маркиз де Сен-Мар женился без моей помощи! Завтра – свадьба, завтра – пирушка! Слушай, друг Коголен, я приглашаю тебя на пир, я желаю, чтобы ты непременно пришел. Чтобы ты перед этой ангулемской челядью, перед Рэмбо, перед Бургонем, чтобы ты перед всеми ними… так сказать… я желаю…

– Я буду оказывать вам подобающие знаки внимания – и они все увидят, какого обращения вы заслуживаете! И невеста тоже увидит! Она, надо полагать, прехорошенькая и прелюбезная девица, не так ли? – небрежно поинтересовался Коголен.

– Чего не знаю, того не знаю, – важно ответствовал Лантерн. – Мне не довелось встречаться с дочкой герцога Ангулемского.

Коголен, который аж присел на корточки, по крохам извлекая тайну из пьяного лакея, выпрямился и пробурчал:

– Бедный мой шевалье! Нет, не я принесу ему эту горестную весть!

– Коголен! – промычал Лантерн. – Не покидай меня!

– Ни за что! – пообещал Коголен, помогая подняться своему новому другу. – Вот так! Обопритесь на мое плечо. В дорогу! Вы пригласили меня на пирушку, а куда же я должен прийти?

– Черт возьми! – воскликнул Лантерн, осененный новой идеей. – А что если мы двинем туда прямо сейчас? На пирушку! Вон туда! – он указал на один из домов, расположенных на улице Барре.

«Тот самый! – пронеслось в голове у Коголена. – Перед ним остановилась карета, за которой следил Лаффема! Все ясно! Бедный шевалье!»

– Пошли! – настаивал Лантерн. – У меня есть ключ от маленькой двери.

– Давай его сюда. Я открою, – предложил Коголен.

В течение нескольких минут Лантерн искал ключ, полученный от слуги герцога Ангулемского. Коголен помогал Лантерну столь усердно, что ключ вскоре оказался в кармане у слуги Капестана, а пьяный лакей этого даже не заметил.

– Наверное, вы потеряли этот ключ, – высказал предположение Коголен. – Я думаю, сейчас вам лучше вернуться к себе, а ключ поискать завтра, на свежую голову… Где живет ваш хозяин?

– На улице Сен-Антуан… рядом… с Фий-де-ла-Круа… – с трудом ворочая языком, пробормотал Лантерн.

Вскоре они прибыли на место. Коголен изо всех сил заколотил кулаками в дверь, которая тут же отворилась. Лантерн, сжав его на прощание в объятиях, еле слышно пролепетал:

– До завтра, мой достойнейший друг.

– До завтра… после дождичка в четверг, – ухмыльнулся преданный слуга шевалье де Капестана.

Глава 9

Из вышеизложенного легко понять, почему на следующий день в четыре часа шевалье де Капестан спешным шагом устремился на улицу Барре. Коголен после долгих колебаний все же рассказал хозяину о своем приключении и вручил ключ.

С какой целью торопился шевалье на улицу Барре? Об этом он себя не спрашивал. Собирался ли он воспользоваться маленькой дверью, от которой у него был ключ? Юноша был уверен, что нет. Тем не менее, он проследовал прямо к особняку Мари Туше, сам себе удивляясь: «С какой стати явился я к этому дому, куда мне заказан вход?»

С этими словами он приблизился к маленькой двери, отомкнул ее ключом и проскользнул внутрь; дверь молодой человек притворил, но не запер… Впрочем, сделал он это без особого умысла; шевалье с трудом соображал, что к чему. Перед ним оказалась еще одна дверь, он толкнул ее и очутился в большом, роскошно обставленном зале – прямо на Капестана смотрел со стены портрет Карла Девятого в блестящей позолоченной раме.

Этот зал Капестан проскочил, не задерживаясь, и вошел во вторую комнату, гораздо меньшую по размеру. Вошел и остановился: других дверей здесь не было. И только тут юноша сообразил, какую он совершил глупость: в зале сейчас начнут собираться люди, обнаружат его в соседней комнате и наверняка решат, что он явился в этот дом, как шпион короля. В ту же секунду Капестан вздрогнул от ужаса: в большом зале раздались шаги! Там теперь было два или три человека; юноша слышал, как они переговаривались между собой! Шевалье понял, что погиб!

Однако он недолго предавался отчаянию. Приняв неожиданное решение, Капестан распрямил плечи и со смехом воскликнул:

– Ничего страшного! Придется убить себя, вот и все!

– О нет! Вы не убьете себя! – прозвучал рядом с ним нежный голос.

Капестан круто повернулся и увидел перед собой женщину – она глядела на него с едва заметной улыбкой. Несмотря на роскошный наряд дамы шевалье сразу узнал ее.

– Медонская фея! – воскликнул пораженный юноша.

Как же она попала в комнату? Через какую дверь вошла? Мягким движением взяв шевалье за руку, женщина ласково заговорила:

– Если вы убьете себя, кто же спасет мою дочь?

– Вашу дочь? – вскричал молодой человек.

– Жизель! – кивнула дама.

– Жизель! – эхом откликнулся потрясенный Капестан. – Я должен спасти Жизель? Ах, мадам, умоляю вас, объяснитесь!

– Тихо! – выдохнула Виолетта.

Взглядом она указала на дверь, ведущую в зал. Там говорили. Капестан начал различать знакомые голоса.

– Приступим! – пророкотал баритон герцога Ангулемского. – Поскольку все уже в сборе – и будущие свидетели, и родители, прошу вас, господин Преман де Пермантен, зачитать акты. После чего вы уступите место почтенному кюре из Сен-Поля, который согласился совершить обряд венчания, прямо здесь, в этом доме.

«Обряд венчания! – воскликнул про себя Капестан, охваченный глубокой тоской. – Сейчас Жизель и Сен-Мар станут мужем и женой!»

Нотариус приступил к исполнению процедуры. Отец невесты герцог Ангулемский, герцог де Гиз, представлявший отца жениха, свидетели – все поочередно подтвердили свое присутствие. После этого нотариус громко воззвал:

– Высокородная Жизель, единственная дочь монсеньора Карла, графа Овернского, герцога Ангулемского?

– Я здесь! – откликнулась невеста.

– Анри де Рюзе, сеньор д'Эффья, маркиз Де Сен-Мар? – вновь торжественно произнес нотариус.