О том, как Феодора по мытарствам прошла, и что о том Григорию поведала она

О том, как Феодора по мытарствам прошла, и что о том Григорию поведала она
ММВ

Рассказ блаженной Феодоры о мытарствах, переведённый в стихотворное изложение

ММВ

О том, как Феодора по мытарствам прошла, и что о том Григорию поведала она

Вступление

Угодниче Василий на свете проживал

При нём была послушница, Феодорой её звал

Она ушла ко Господу

На Небе её Путь, закончив жизни промысел, открыл иную суть

Был также при Василии Григорий, ученик

Сподобился узнать он, как явлен этот миг

«Скажи Ты мне, Василий, Угодниче Небес

какой у Феодоры по мытарству венец?

Вкусила ли отрады?

Познала ли и сласть, служа Тебе отрадой, ко Господу стремясь?»

Василий, не желая Григория смущать

до Господа взмолился, чтоб Истину подать

И вот, однажды ночью, Григорию во сне

явилась Феодора в украшенном венце

Увидев то Григорий, возрадовшись, спросил

«Скажи мне, Феодора, как Путь Твой проходил?

Душа Твоя от тела, скажи, как отошла?

И как Ты, по кончине, на мытарства пошла?»

О страшном Ты, Григорий, желаешь так узнать

Ужасно это действо, мне тяжко вспоминать!

Мне многое о жизни открылося тогда

Лишь с помощью Василия взошла на Небеса!

Ну как же передать Тебе смятение души

и муки угрызений, как демоны пришли?

Подобно состояние, как если бы тебя

касанием бы пламя сводило бы с ума

Поистине, то страшное, как грешный человек

живущий по неправде, оканчивал свой век!

Когда настало время, пришла моя пора

то рядом, у пастели, увидела тогда

как чёрные фигуры, похожие на смоль

явились и столпились, неся собою боль

Кричали и шумели, ревели, как скоты

и лаяли, скулили, и хрюкали они

И красными глазами смотрели на меня

грозили, скрежетали, душе моей вредя

А хартиями жизни, где были все грехи

готовили уделы за тщетное они!

Тогда моя несчастная и грешная душа

пришла в такое веянье, заплакала она

И мука уже смертная страшна мне не была

а только этих бесов боялася она!

Глаза я отвернула, и в сторону смотрю

но тёмной, тёмной ночь их вижу на яву!

Когда же совершенно уже изнемогла