История войны 1814 года во Франции

.

Император Александр не только одобрил этот план действий, но участвовал в составлении его, что видно из следующих слов его в письме к наследному шведскому принцу: «Voici le plan que j’ai proposе et sur lequel les autoritеs militaires autrichiennes et prussiennes sont tombеes compl?tement d’accord» («Вот план, мной предложенный, с которым австрийские и прусские генералы совершенно согласились»). В действительности же сей план был плодом соображений австрийского штаба, но был изменен императором Александром в том, что : 1) Силезская армия назначена была не отвлекать демонстрациями неприятеля (как предполагал Лангенау), а наступать решительно наравне с Главной армией, и 2) предположено довершить завоевание Голландии. Исполнение предположений, заключавшихся в этом плане действий, соответствовало видам Венского Двора, клонившимся не к уничтожению господства Наполеона, а к завоеванию Италии. Для этого австрийцы хотели занять Швейцарию и овладеть важнейшими проходами через Альпы, что подавало им возможность открыть сообщение с армией графа Беллегарда, действовавшей в Италии, как только удалось бы ей проникнуть в Ломбардию, и угрожать сообщениям находившейся там французской армии. Императору Александру представлены были эти предположения совершенно в ином виде. Австрийский главный штаб изъявил мнение, что, действуя таким образом в тыл вице-королю, можно было, по всей вероятности, побудить его к очищению Италии, и в таком случае беллегардова армия, двигаясь вслед за ним, достигла бы Лиона и вошла бы в связь с одной стороны с Главной союзной армией, а с другой – с армией Веллингтона

.

Император Александр, сознавая выгоды вторжения во Францию со стороны верхнего Рейна, не хотел, однако же, нарушить неприкосновенность Швейцарии. Швейцария почти всегда оставалась нейтральной в прежних войнах между ее соседями, и как только после сражения под Лейпцигом театр действий сблизился с ее границами, швейцарцы на чрезвычайном сейме, созванном 18 ноября н. ст., возобновили объявление своего нейтралитета и выставили для охранения границ страны корпус, долженствовавший усилиться до двадцати тысяч человек. Наполеон немедленно признал нейтралитет Швейцарии, служивший к прикрытию доступнейшей части границ Франции. Но союзники не считали себя обязанными уважать нейтралитет страны, в которой Наполеон на основании конституции считался посредником (mеdiateur). К тому же Швейцария, по договору, заключенному с Наполеоном, выставляла во французскую армию до 16 000 человек войска, и даже в то самое время, когда на сейме происходили прения о нейтралитете, в некоторых кантонах набирались рекруты для пополнения контингента, состоявшего на службе во Франции. Союзники имели право не признавать нейтралитета Швейцарии и произвести вторжение в ее пределы, тем более что отложение швейцарцев от Наполеона, вынужденное силой обстоятельств, не обеспечивало союзную армию в случае, если бы после неудачного вторжения в пределы Франции ей пришлось отступать за Рейн. Но австрийцы, высказывая гласно выгоды занятия Швейцарии в военном отношении, скрывали свои виды как насчет господства в Италии, составлявшего постоянную цель австрийской политики, так и в рассуждении

Швейцарии, где они желали господствовать, изменив управление в пользу бернской олигархии. Император Александр, получив сведение об этих происках от воспитателя своего Лагарпа и от генерала Жомини, не хотел и слышать о вторжении в Швейцарию. Он потребовал, чтобы Главная армия перешла через Рейн ниже Базеля, в баденских владениях, и оттуда уже направилась к Лангру. Австрийские дипломаты, не осмеливаясь явно идти против воли главы Союза, прибегли к хитрости: несколько швейцарцев, преданных Венскому Кабинету, содействуя его видам, пригласили союзников в свою страну под видом охранения ее от демагогов. Опираясь на голос этих, по всей вероятности, продажных людей, австрийцы поставили на вид, что при открытии зимнего похода во Францию необходимо было обеспечить сообщение армии с левым берегом Рейна занятием Базельского моста, тем более, что французы не раз нарушали нейтралитет Швейцарии, и даже еще недавно, а именно в августе 1813 года, французская дивизия Буде воспользовалась этим мостом. Император Александр хотя и согласился на переправу армии в Базеле, однако же с условием, чтобы нейтральная линия была отодвинута от швейцарской границы не далее одной мили. Австрийцы, не будучи удовлетворены этой уступкой, решились направить Главную армию к переправам на Рейне лежащим выше Базеля, откуда по призыву преданной им партии могли внезапно вторгнуться в Швейцарию и занять эту страну, не выжидая определительного согласия императора Александра. Исполнение этого замысла было весьма удобно, потому что армия, во всяком случае, должна была двигаться вверх по Рейну, и левое крыло ее, направленное к швейцарской границе, состояло из австрийских войск и находилось в непосредственном распоряжении князя Шварценберга. Государь, узнав о том уже впоследствии, послал к главнокомандующему отзыв, в котором, изъявляя свое неудовольствие, писал, что это дело причинило ему одно из наибольших огорчений, испытанных им в продолжение всей его жизни

.

Выше уже изложено, какими огромными средствами для укомплектования войск располагали союзники при вторжении во Францию. Хотя часть резервов находилась под крепостями в тылу союзных армий, однако же все еще оставалось не менее 100 тысяч человек для вознаграждения убыли, неизбежной при ведении военных действий, а именно: резервная армия князя Лобанова-Ростовского, в числе 60 000 человек, пополняемая рекрутами последнего набора по манифесту 21 августа 1813 года

; австрийский резерв герцога Виртембергского, 20 000; прусско-вестфальский резерв принца Людовика Гессен-Гомбургского, также 20 000 человек. Несмотря на значительное расстояние театра военных действий от мест расположения резервной армии князя Лобанова, русские войска на Рейне и в пределах Франции были усилены 45 тысячами человек

. Прочие союзные армии также получили значительные подкрепления.

Снабжение огромного числа войск жизненными припасами было сопряжено с большими неудобствами. Источниками его служили, большей частью, реквизиции, собранные во владениях бывшего Рейнского союза и в завоеванной части Франции. При многочисленности и разнородности состава армий были неизбежны беспорядки, имевшие последствием опустошение зарейнской страны и возбуждение ее жителей к восстанию против союзников. Необходимость учреждения подвижных обозов в тылу армий нередко заставляла удерживать продолжительное время подводы, собранные на Рейне, что также было сопряжено с обременением жителей. Благодушный русский монарх беспрестанно напоминал начальникам войск о хорошем обхождении с жителями, но, несмотря на то, в делах этой эпохи нередко встречаются примеры противного.

По прибытии на Рейн войска продовольствовались от жителей страны, по утвержденному Барклаем-де-Толли тарифу

; в местах же малонаселенных на каждом этапе или, по крайней мере, на тех пунктах, где предполагалось простоять несколько дней, заготовлялись склады провианта, вина и фуража. Для избежания непомерного возвышения цен на эти продукты были заключены с германскими правительствами конвенции, на основании которых местные управления были обязаны поставлять войскам провиант и фураж по определенной таксе. При сближении с неприятелем люди, имея на себе четырехдневный запас сухарей, довольствовались из десятидневного провианта, за ними следовавшего на полковых фурах и пополняемого из подвижных магазинов; для мясных порций гнали скот за войсками. Иногда, преимущественно же при отдельных отрядах, делались фуражировки.

По части обмундирования войск после прибытия главной квартиры во Франкфурт были сделаны два заготовления. Во-первых, для артиллерийских парков на сборном их пункте, в Нюрнберге, устроили депо готовых вещей; во-вторых, по требованию графа Витгенштейна были отпущены интенданту его войск Жуковскому деньги на покупку сукон в Швабии; но последовавшее вскоре после того движение армии во Францию не позволило воспользоваться этими материалами, которые большей частью были доставлены уже на возвратном походе в Россию, именно в Торне. По свидетельству графа Канкрина, это подало повод к порицанию распоряжений, сделанных по интендантской части, несмотря на то, что не всегда можно сделать заготовление в большом размере так успешно, как это делается в полку либо в другой части войск. В декабре, по прибытии главной квартиры в Фрейбург-в-Брисгау, генерал-интендант получил повеление доставить как можно скорее полушубки из Праги в Базель. Но как эта доставка не могла быть исполнена ранее марта, когда в полушубках уже не было бы надобности, то разрешили продать их в Праге, что и сделано с большим для казны убытком.

По вступлении во Францию часть предметов для одежды и обуви людей была приобретена посредством реквизиций либо покупкой и заготовлением материалов на сборных пунктах армии. Сначала местные французские управления исполняли усердно требования союзников, но впоследствии, когда Наполеону удалось одержать некоторые успехи и когда чрезвычайное умножение госпиталей и обозов, вместе с беспорядками, происходившими в тылу союзных армий, истощили терпение французов, добровольные поставки провиантских и комиссариатских припасов сделались затруднительны. К тому же, между союзниками не было согласия, и каждый заботился только о себе: баварцы не только самовольно заняли несколько департаментов и хозяйничали в них, но отказывались принимать в свои госпитали русских больных. После сражения при Монмирале, когда вся Лотарингия наполнилась ранеными и мародерами Силезской армии, жители этой области, возбужденные к восстанию французскими гарнизонами, вышедшими из Меца и других крепостей, вооружались против союзников и действовали на их сообщениях. Несмотря, однако же, на то, тайный советник Алопеус не только успел собрать для Силезской армии многие запасы, но выслал в главную квартиру Большой армии значительную сумму. Действительный статский советник Грюнер, управляя среднерейнской страной, также собрал большие реквизиции. Чиновники, высланные от корпуса барона Сакена, доставили в армию, на обратном походе ее в Варшаву, более 80 000 локтей (около 75 000 аршин) сукна. Главная же армия запасалась вещами сперва в Труа, а потом в Гагенау. Генерал Канкрин замечает, что уступчивость русского правительства к союзникам, заставляя жертвовать многим в их пользу, иногда затрудняла снабжение собственных войск.

По вступлении в Париж союзные войска воспользовались небольшими складами французской гвардии, остававшимися в городе. Впоследствии, при разделе прочих неприятельских запасов, на долю русских войск досталось до 2 500 ружей и до 12 000 киверов, которых часть, по воле императора Александра, была возвращена французскому правительству. В Париже войска получили часть сапожного товара, заготовленного в числе 100 000 пар в Лейпциге и 23 000 пар сапог отличного качества, купленных на месте по 7 % франков (около 2 рублей) каждая; кроме того, отпущены были деньги на покупку летних панталон. Благодаря этим распоряжениям обмундирование русской гвардии было приведено в такое состояние, что хотя она и не получила всего следуемого по положению, однако же возбуждала удивление парижан; прочие же войска были кое-как одеты и обуты уже на возвратном походе, частью в Кельне, Мангейме, Раштадте и Гагенау, частью же на Эльбе и Одере.

Содержание госпиталей с первого шага в пределы Франции поступило на счет страны. При умножении числа раненых и больных, и в особенности у австрийцев, соединенное австрийско-русское интендантство Главной армии учредило одновременно госпитали на 24 000 человек; в Силезской армии были сделаны на сей предмет особые распоряжения. Русские госпитали большей частью были устроены в Вогезах, где раненые пользовались минеральными водами. Французы выказали свойственное просвещенному народу попечение о больных, которые вообще не терпели ни в чем нужды. Но вскоре военные обстоятельства заставили интендантство Главной армии очистить французские госпитали и отправить всех лежавших там в Германию; большая часть их была отослана с пособием подвижных магазинов; множество больных и раненых стеклось в Альткирхе и Мюльгаузене; жители последнего города оказали большое содействие в призрении этих несчастных, а благоприятный оборот военных действий позволил приостановить очистку ближайших госпиталей. По сдаче Парижа множество раненых рассеялось по окрестным селениям, так что даже было трудно собрать их; впоследствии же французские местные управления чрезвычайно заботились о союзных госпиталях, и благодаря тому в ноябре 1814 года весьма лишь немного больных оставалось за границами Варшавского герцогства.

Издержки на содержание русских войск в 1814 году вообще простирались до 75 миллионов рублей ассигнациями, а именно:

Глава IV

Наступление Главной и Силезской союзных армий от Рейна к Обе

Расположение союзных армий в конце ноября 1813 года. – Фланговое движение влево Главной армии. – Император Александр решает переправу через Рейн. – Переправа Главной армии. – Высочайший приказ по русским войскам. – Наступление Главной армии: графа Бубны к Женеве и принца Алоизия Лихтенштейна к Безансону; наследного принца Гессен-Гомбургского к Дижону и графа Коллоредо к Шатильон-сюр-Сен; графа Вреде к Нешато; наследного принца Виртембергского к Лангру; графа Витгенштейна к Нанси; российско-прусских резервов к Лангру. – Наступление передовых корпусов Главной армии к Бар-сюр-Об. – Блюхер и главная квартира Силезской армии. – Переправа через Рейн Силезской армии. – Воззвания Блюхера к войскам и к жителям страны. – Наступление Силезской армии; отряжение корпуса Йорка для наблюдения за крепостями на Мозеле и дальнейшее наступление Блюхера. – Занятие Нанси. – Движение к Марне. – Ослабление союзных армий.

В конце ноября н. ст. 1813 года Главная и Силезская союзные армии были расположены на Рейне следующим образом.

Главная армия, вместе с баварской армией Вреде, занимала квартиры в гросс-герцогствах Франкфуртском, Гессен-Дармштадтском и Баденском и в королевстве Виртембергском. Главные квартиры союзных монархов и фельдмаршала князя Шварценберга находились во Франкфурте, а графа Барклая-де-Толли – в Ашафенбурге

.

Бывшая Силезская армия была расположена в нассауских владениях, выдвинув линию передовых постов вдоль Рейна, между Эренбретштейном и устьем Майна. Главная квартира фельдмаршала Блюхера находилась в Гехсте (между Франкфуртом и Майнцем)

.

Корпусы Северной армии, русский генерала Винцингероде и прусский генерала Бюлова действовали в Нидерландах.

В таком расположении оставались первые две армии: Главная до 28 ноября (10 декабря) 1813, а Силезская до 1 (13) января 1814 года.

Как только на основании общего плана действий положено было вторгнуться во Францию, корпусы Главной армии, сделав фланговое движение влево, подошли во второй половине декабря н. ст. к указанным для них пунктам переправы через Рейн, на пространстве между Шафгаузеном и Фор-Луи (Фор-Вобан)[15 - Фор-Луи в 32 верстах ниже Страсбурга.]. Вместе с фланговым передвижением армии главная квартира князя Шварценберга перешла в Фрейбург[16 - Фрейбург-в-Брисгау.] 29 ноября (11 декабря); император Франц прибыл туда же 3 (15), а император Александр 14 (26) декабря. Меттерних, желая ослабить влияние российского монарха на судьбу Европы, покушался склонить его к пребыванию во Франкфурте, где, по уверениям австрийского дипломата, он мог, находясь ближе к месту переговоров, управлять их ходом. Но государь, разгадав цель своих союзников и считая военные действия важнейшим делом, нежели переговоры о мире, отклонил сделанное ему предложение и решился сопровождать армию при вторжении ее в пределы Франции

. Российско-прусские резервы, выступив с кантонир-квартир в вюрцбургских и баденских владениях позже прочих войск, подошли в десяти эшелонах к Лерраху (Lorrach) с 20 декабря по 1 января (с 1 по 13 января н. ст. 1814 года); главная квартира Барклая-де-Толли перешла 18 (30) декабря в Фрейбург, куда несколько дней спустя также прибыл и великий князь Константин Павлович. Таким образом, в то самое время, когда Наполеон, считая границы Франции наиболее подверженными опасности со стороны Голландии, сосредоточивал большую часть своих войск в Бельгии, Главная союзная армия совершила передвижение в противоположную сторону, к верхнему Рейну. Для противодействия обеим армиям, Шварценберга и Блюхера, считавшим в рядах своих до 280 000 человек, у французов было не более 27 000 человек, а именно корпусы Виктора и Мильго (6 310 человек пехоты и 3 830 человек кавалерии) в Альзации и корпусы Мармона и Думерка (13 507 человек пехоты и 3 263 человек кавалерии) на пространстве от Ландау до Кобленца. Резервы, собиравшиеся за ними у Меца и на Марне, не могли быть готовы к действиям прежде конца января. Ничто не мешало союзникам воспользоваться решительным превосходством сил, уничтожить остатки неприятельской армии и двинуться к Парижу.

Но вместо того поборники мира возобновили усилия к замедлению военных действий. Меттерних, зная, что вмешательство австрийцев во внутренние дела Швейцарии поселило в императоре Александре чрезвычайную недоверчивость к политике Венского Двора, желал, более нежели когда-либо, окончить как можно скорее общее дело коалиции мирным путем. Тогда же получен был в главной квартире отзыв Коленкура, в котором он извещал, что Наполеон, имея в виду доказать свою готовность к миру, поручил переговоры о том ему, французскому министру иностранных дел, снабдив его надлежащим полномочием, и что он, прибыв на аванпосты, ожидает там пропуска, чтобы явиться на совещание с уполномоченными союзных держав. Меттерних обнадежил его в открытии конгресса, как только прибудет английский министр иностранных дел лорд Кестльри (Castlereagh)

, и, решившись сделать последнюю попытку к замедлению военных действий, предложил союзным государям, чтобы они вместе с дипломатами остались в Фрейбурге, как весьма удобном пункте для пребывания главных квартир, в ожидании прибытия Коленкура. Но император Александр решительно изъявил свое несогласие. «Je suis loin de reconna?tre les avantages que Vous trouvez ? ce Fribourg, – сказал он. – Plus nous еpargnons de chemin au nеgociateur fran?ais, plus il me semble que nous nous pla?ons bien. Avoir fait signer la paix ? la France de ce cotе du Rhin ou bien de l’autre, au coeur de la France m?me, ne me para?t nullement indifferent pour les souverains alliеs, et une circonstance historique pareille vaut bien la peine de se dеplacer». («Я вовсе не признаю тех выгод, которые, по вашему мнению, представляет Фрейбург. Чем более сокращаем дорогу французскому уполномоченному, тем поставляем себя в лучшее положение. Заставить Францию подписать мир по сю сторону или по другую Рейна, в недрах самой Франции, сколько мне кажется, не есть одно и то же для союзных государей. Такое историческое обстоятельство стоит труда переехать с одного места на другое»). В тот же день, 26 декабря (7 января), император Александр отправился из Фрейбурга в Леррах

.

Переправа через Рейн была совершена войсками Главной армии на нескольких пунктах.

В ночь с 8 (20) на 9 (21) декабря перешли чрез реку все австрийские корпусы в Базеле, Кренцахе (выше Базеля), Лауфенбурге и Шафгаузене; 10 (22) декабря, пополудни, переправились в Базеле баварско-австрийские войска генерала Вреде; 19 (31) декабря при Меркте (Markt), близ Гюнингена, виртембергский корпус. Граф Витгенштейн получил приказание обложить Кель, сохранять сообщение между виртембергским корпусом и блюхеровой армией и угрожать неприятелю переправой в окрестностях Страсбурга. Наконец, российско-прусские резервы, пройдя несколькими эшелонами чрез Фрейбург с 16 по 27 декабря (с 28 декабря 1813 года по 8 января н. ст. 1814 года), сосредоточились у Лерраха к 1 (13) января и перешли через Рейн у Базеля в сей же день, спустя год после перехода русских через Неман

.

Император Александр во время своего пребывания в Фрейбурге отдал следующий приказ по русским войскам.

«Воины! Мужество и храбрость ваша привели вас от Оки на Рейн. Они ведут нас далее: мы переходим за оный, вступаем в пределы той земли, с которой ведем кровопролитную, жестокую войну. Мы уже спасли, прославили Отечество свое, возвратили Европе свободу ее и независимость. Остается увенчать великий подвиг сей желаемым миром. Да водворится на всем шаре земном спокойствие и тишина! Да будет каждое царство под единой собственного правительства своего властью и законами благополучно! Да процветают в каждой земле, ко всеобщему благоденствию народов, вера, язык, науки, художества и торговля! Сие есть намерение наше, а не продолжение брани и разорения. Неприятели, вступая в средину царства нашего, нанесли нам много зла, но и претерпели за оное страшную казнь. Гнев Божий поразил их. Не уподобимся им: человеколюбивому Богу не может быть угодно бесчеловечие и зверство. Забудем дела их; понесем к ним не месть и злобу, но дружелюбие и простертую для примирения руку. Слава россиянина – низвергать ополченного врага и по исторжении из рук его оружия благодетельствовать ему и мирным его собратьям. Сему научает нас свято почитаемая в душах наших православная вера: она божественными устами вещает нам: любите враги ваша и ненавидящим вас творите добро. Воины! Я несомненно уверен, что вы кротким поведением своим в земле неприятельской столько же победите ее великодушием своим, сколько оружием, и, соединяя в себе храбрость воина против вооруженных с благочестием христианина против безоружных, довершите многотрудные подвиги свои сохранением приобретенной уже вами славы мужественного и добронравного народа. Вы ускорите через то достигнуть конца желаний наших, всеобщего мира. Я уверен также, что начальствующие над вами не оставят взять нужных для сего и строгих мер, дабы несогласные с сим поступки некоторых из вас не помрачили, к общему вашему прискорбию, того доброго имени, которым вы доселе по справедливости славитесь»

.

Совершив переправу через Рейн, австрийские войска двинулись вперед пятью колоннами, частью по дороге, ведущей от Базеля на Везуль к Лангру, частью левее; российско-прусские резервы следовали за австрийскими корпусами, направленными к Лангру; прочие же три корпуса – австро-баварский генерала Вреде, виртембергский и русский графа Витгенштейна – двигались правее помянутой дороги. Вообще же необходимость блокировать крепости на путях действий и другие второстепенные цели весьма усложнили наступление девяти колонн Главной союзной армии.

Наступление первой колонны графа Бубны от Базеля к Женеве и второй, принца Алоизия (Людовика) Лихтенштейна, от Базеля чрез Понтарлье к Безансону.

Эти колонны, состоявшие из легкой дивизии графа Бубны и 2-го корпуса князя Алоизия Лихтенштейна, направились от Базеля в авангарде армии к Берну. По занятии этого города, 11 (23) декабря, граф Бубна получил повеление отрядить бригаду Шейтера к Понтарлье (Pontarlier), где она, вместе с дивизией Алоизия Лихтенштейна расположившись на Дубсе, должна была прикрывать с фланга вторжение прочих колонн. Сам же Бубна, с другой своей бригадой и с частью 2-го корпуса[17 - Бригада генерала Цехмейстера; дивизия фельдмаршал-лейтенанта Грега (Greth); два батальона полка Рейсс-Грейца; один батальон полка Фогельзанга.], двинулся к Женеве для занятия этого важного пункта, что в случае успешного наступления австрийских войск, действовавших в Италии, могло обеспечить их связь с Главной союзной армией. Французский генерал Йорди (Iordy), с 3 200 человек линейных войск и национальной гвардии находившийся в Женеве, готовился оборонять город, но в то самое время, когда подошли австрийцы, с ним случился удар. Артиллерийский генерал Монфор (Montfort) не отважился принять начальство над гарнизоном, а префект барон Капель (Capelle) бежал из Женевы; в таких обстоятельствах оборона плохо укрепленного города сделалась невозможной. 18 (30) декабря французские войска поспешно выступили из Женевы по дороге в Шамбери и заняли позицию у Рюмильи (Rumilly). Австрийцы, немедленно заняв город, нашли там огромную военную добычу: более ста осадных орудий, 30 полевых, 15 зарядных ящиков и ручного оружия на тысячу человек пехоты; в плен захвачены генералы Йорди и Монфор.

Граф Бубна мог бы столь же легко овладеть Лионом, вторым городом Франции, для обороны коего не было принято никаких мер, но, получив от князя Шварценберга повеление направиться к Полиньи (Poligny), чтобы сохранить связь с левым крылом Главной армии, немедленно туда выступил с большей частью своих войск. Генерал Цехмейстер с особым отрядом получил приказание охранять Женеву и овладеть фортом л’Еклюз, прикрывавшим доступ к этому городу со стороны Лиона, а полковнику Зимбшену, отряженному еще прежде из Лозанны вверх по Роне, поручено овладеть проходами через Сен-Бернар и Симплон, чтобы прервать сообщения французской армии, действовавшей в Италии

. Генерал Цехмейстер овладел фортом л’Еклюз с семью орудиями, опрокинул французский отряд, стоявший на пути к Шамбери, и вступил в сей город 8 (20) января; полковник Зимбшен занял Симплон и Сен-Бернар, отразил неприятеля, наступавшего со стороны Италии, 20 и 21 декабря (1 и 2 января н. ст. 1814 года) и, взорвав часть дороги, ведущей из Аосты к Сен-Бернару, расположился в городе Тононе (Thonon) на Женевском озере, но все усилия его вооружить жителей окрестной страны в пользу их законного государя, короля сардинского, не имели успеха. Войска же, состоявшие под непосредственной командой графа Бубны, достигнув реки Дубса, обратились к Лиону, где в то время находился французский генерал Мюнье (Musnier) с 4 000 человек, в числе коих было не более 1 700 человек регулярных войск. 6 (18) января граф Бубна подошел к городу, и нет сомнения в том, что он ввечеру того же дня занял бы Лион, если бы ему была достоверно известна слабость французского гарнизона. Но как число войск отряда графа Бубны не превышало 4 000 человек, а между тем беспрестанно приходили известия о сближении неприятельских колонн, двигавшихся, по распоряжению маршала Ожеро, с различных сторон к Лиону, – то граф Бубна, не отваживаясь вступить в многолюдный город, коего жители могли принять участие в действиях, отвел свои войска 9 (21) к Макону, Бургу (Bourg-en-Bresse) и за реку Эн (Ain) и обратил все свое внимание исключительно на приведение в оборонительное состояние Женевы

.

Второй же австрийский корпус, принца Алоизия Лихтенштейна, по достижении Понтарлье двинулся к Безансону для совокупного действия с 2-й легкой дивизией принца Морица Лихтенштейна и с резервами наследного принца Гессен-Гомбургского против сей крепости. Союзники надеялись, что нечаянное появление значительных сил под стенами Безансона побудит коменданта к сдаче, но, не успев в своем покушении, оставили корпус Алоизия Лихтенштейна для блокады Безансона, а бригаду Шейтера под замком Сент-Андре близ Салена (Salins)

.

Наступление третьей колонны наследного принца Гессен-Гомбургского от Лауфенбурга и Шафгаузена к Безансону, потом к Дижону и четвертой колонны графа Коллоредо от Лауфенбурга к Дижону и далее к Шатильон-сюр-Сен.

По переправе через Рейн 2-й легкой дивизии принца Морица Лихтенштейна у Лауфенбурга и австрийских резервов у Шафгаузена войска эти, состоявшие под общим начальством принца Гессен-Гомбургского, двинулись, за исключением дивизии Бианки, на Аарбург, Берн и Невшатель, к Безансону. Когда же оказалось, что этой крепостью нельзя было овладеть так легко, как предполагали союзники, тогда наследный принц Гессен-Гомбургский, оставя бригады Кобурга и Бека, 2-го австрийского корпуса и гренадерскую бригаду Вейгеля (Weigel) с кирасирским полком эрцгерцога Франца под общим начальством принца Алоизия Лихтенштейна у Безансона, двинулся 30 декабря (11 января) влево от этой крепости на Доль и приказал стоявшему близ Сален генералу Шейтеру обложить Оксонн (Auxonne); для содействия же ему были отряжены из резерва гренадерский батальон Бергера и кирасирские полки герцога Альберта и наследного принца. Остальные войска резерва и 2-я легкая дивизия, выступив от Доля на Грай

ay

, прибыли 7(19) января в Дижон, куда в то же время подошел от Невшателя и 1-й австрийский корпус графа Коллоредо. За тем последовало предписание князя Шварценберга, заключавшее в себе следующие распоряжения: 1) фельдмаршал-лейтенанту барону Вимпфену с его дивизией (1-го корпуса), гренадерским батальоном Бергера и кирасирами Альберта и кронпринца (резервного корпуса) обложить Оксонн; 2) генералу Фюрстенветеру с гренадерскими батальонами Чарноцкого и Оклопсиа и Лотарингским полком занять Дижон; 3) остальным дивизиям 1-го корпуса (графа Гардегга и принца Вид-Рункеля), резерва (гренадерской Гогенлоэ[18 - Бывшей Траутенберга, умершего от горячки в Швейцарии.] и кирасирской Ностица) и 2-й легкой дивизии Морица Лихтенштейна под общим начальством графа Коллоредо выступить 13 (25) января из Дижона к Шатильону-на-Сене[19 - 2-я легкая дивизия по достижении Шатильон-сюр-Сен была отряжена на Тоннер к Оксерр (Auxerre) для временного обложения этой крепости.], где и примкнуть к левому крылу армии; 4) наследному принцу Гомбургскому поручено командование всеми войсками, оставленными между Саоной и Дубсом