Характер-судьба и жизнь лафа. Том 2

Вот такую грустную, даже вульгарную фамилию выбрали твои предки». Этим не ограничился. Позже продолжил невысказанное: «Хорошо у нас! Никто не знает грузинский язык. Родители могли только для того уехать… Чтобы фамилией не бросаться в глаза насмешникам грузинам». Вано обижается. Дерется. Вот только не может проучить обидчиков. Насмешников хватает! Чем обиднее воспринимает, реагирует, тем живее, даже нахальнее ведут себя обидчики. Неправильным педагогическим приемом учитель беспричинно оскорбил ученика. Сам того не желал. Сработала глупость добросовестности. Надеялся покрасоваться своими широкими познаниями. Никто не укорил физика. Только Вано раздает оплеухи. Часто ходит с синяками.

Тихо сидят родители. Вместе трудятся – на карьере, в колхозе… Сейчас чувствуют себя «не в своей тарелке». Бледнеют, краснеют. Некоторые закипают. Ругаются. Классная руководительница задает риторические вопросы. Ставит их прямо-твердо: «Откуда идет это? Кто виноват?» Опаснее, даже страшнее другое. В последнее время в школе возникла фашистская организация. Именно: фашистская! По примеру подобных многочисленных организаций. Ранее возникали в столицах, городах. Сейчас – в сельской местности. В таких организациях дети рабочих, колхозников. Но больше всего выходцев из семей руководителей, обеспеченных служащих. Молодые интеллигенты презирают поколение отцов. Считают их слабаками. Виной явилась коммунистическая идеология. Сомнительное прошлое. Молодые люди стремятся к общественной дисциплине и жесткому порядку. К полной регламентации труда-быта. Фашисты отличаются от сверстников. Носят своеобразную прическу с пробором посреди волос. Пиджак несколько видоизмененного покроя. Напоминает френч сталинского покроя. С откидным воротником. Под черным галстуком подросток скрывает паучью свастику.

Подростки не вступают в комсомол. Вырабатывают собственную идеологию. Презирают «партийных прислужников». Собираются шумными группами. Чаще предпочитают уединенные места. Фашисты, молодые фашисты – участники организации – проявляют повышенную общественную активность. Зло насмехаются над всеми существующими советскими организациями. Их членов выставляют в смешном, нелепом виде. Это чудовищное слово – фашисты. Даже страшно произносить. Организация действует подпольно. На свои сборища ребята собираются в лесах, других уединенных местах. О чем-то толкуют. В органах предположили: молодые пятидесятники. Не хотят регистрировать общину. Выследили. Узнали точно: фашисты! Каково их родителям, старшему поколению? Ведь проливали кровь. Испытывали страшные лишения в кровавой битве с нацистской чумой. Многие миллионы людей погибли. Остались лежать на месте боев. Других расстреляли. Похоронили в братских могилах. Выходит, напрасные жертвы! В нашем доме, как в оккупацию, вновь появилась свастика. Внутренняя опасность большой потенциальной силы. С чувством отвращения и ужаса некоторые родители узнают: живая действительность воздействует негативно на детей. Доходит до невероятных парадоксальных извращений. Пресса умалчивает о происходящем. Остерегается рекламировать молодых лоботрясов.

В самих символах еще нет ничего страшного. Свастика, пятиконечная звезда являются масонскими символами. Опасны. Возрождаются в качестве политической идеи, системы. В новейших условиях каждый из символов обрел новый смысл. Нашел своих приверженцев. Даже дико звучит: неонацизм – в Советском Союзе. Это факт! С этим приходится считаться органам безопасности. Одряхлевшее, беспомощное, отупевшее, слишком неэластичное руководство неспособно вывести страну из состояния застоя. Возрождается новая разрушительная сила. Они мечтают совершить очередной эксперимент над страной, народом. Любой тоталитаризм – признак низкой культуры. Политической беспомощности общества. Фашизм – родственное коммунизму течение. До сих пор коммунизм являлся фашизмом национального русского свойства. Фашизм – социализм национальной закваски. Наш социализм в своей практической деятельности опирается на национальную основу. К интернационализму прибегают только в пропаганде, для целей внешней политики. Нынешний вид фашизма напоминает реформаторское течение. Ужесточен. Ограничиваются видоизмененной коммунистической идеологией. Устраняют отдельные архиглупости, крайности. Свойственны они догматизму реального социализма. Все дело в простом: кто и как использует романтические искания. Альтруизм и энтузиазм наших родных детей. Рано созревают в политическом смысле. Стремятся внести свой вклад в общественное развитие. Поддержать международный престиж, традиционную военную силу исторической России.

Много неблагополучия с девочками. Некоторые ведут себя развязно. Не имеют ясного представления о девичьей гордости, скромности. Много думают о внешней привлекательности. Используют косметику, моду. Разными способами зазывают ухажеров. Слушают какие-то музыкальные записи. Много времени проводят на танцульках. Возмущают своей доступностью. Раскованность поведения приводит к трагедиям. Рано теряют девственность. Несовершеннолетние девочки беременеют. Никто не учит пользоваться противозачаточными средствами. Для них учение на втором плане. Долг родителей: отвращать от танцев, поздних встреч с парнями, мужчинами. Следить за моральным уровнем, прилежанием, безалкогольным воспитанием…

Родители на своем внеочередном собрании узнали невеселые истории. В который раз задались вопросом: что делать? Не заберешь своих чад из школы. Существует закон об обязательном образовании. И Тимофея Степановича собрание встревожило. Молодцы ребята! Скоро всем нам утрут нос. Родителям и руководителям! Хорошо: ударились в организацию, политику. Непременно в ближайшем будущем выскажут собственное мнение. С помощью силы. Пусть возвысится достойный руководитель. О Гале можно не беспокоиться. Ее не испортят! Школа превратилась в рассадник разврата. Нужно поговорить с дочерью.

Дома застал свояка. Заехал некстати. Теперь придется в течение нескольких дней за ним ухаживать. У Петра Никифоровича Копытова сейчас не очень привлекательная должность. Сопровождает из Афганистана оцинкованные гробы. Служить ему осталось каких-то четыре месяца. Уже пятьдесят с хвостиком. Собирается на пенсию. Заранее не знает, как сложится служба. Могут перевести в гарнизон. Выгоднее отставка. Сейчас – кадровик! Молодые ждут! Согласился на это грязное дело. Хоть подольше оттянуть развязку. В любом случае дело нужное. Кому-то следует этим заниматься. Копытову даже нравится работа. Сыт-пьян. Служба идет! Солдат спит – служба… С мертвецами многим проще, безопаснее общаться. Вот живые! Он презирает многих живущих. Ощущения идут из голодного детства. Происходило это в далекие тридцатые годы. Жалкий, часто битый, в изорванной одежде Петька ростом с наперсток, со старшей сестрой ходили по поездам с протянутой рукой. Пели, рассказывали истории… Наслышались много оскорблений. С тех давних пор испытывает нелюбовь к людям. Особо презирает благодетелей. Не верит в добро, порядочность. В войну бесследно исчезла мать. Передавали: ее угнали в Германию. Позже возвратились угнанные… «Канадка» сообщила: жива мать! В Западной Германии (во Франции?) вышла замуж. Перебралась в Штаты. Все! Пришла мысль: попытаться разыскать через Красный Крест. Некоторые сомнения привели к вопросу «зачем?». Решил: она пусть ищет! Кому охота накликать на себя неприятности?

Копытову нравится служба в Афганистане. Служба-обслуживание. Пора нам скоро-жестоко разделаться с этим орешком. Врагов прежде следует уничтожить! Некоторые наши пропадают – все по дурости! Нельзя проявлять беспечность. Для забав хватает поводов. Экипаж танка догоняет беженцев и путников. Давит гусеницами! По пути следования открывает шквальный огонь. По любому населенному пункту. Даже своих добивают! Только чтобы не попали живыми в плен к «духам». Даже хорошо: народ ничего не знает об этой войне. Думают: сами Афганцы ведут гражданскую войну. Не могут договориться. С помощью русского Ивана сводят счеты. Ведь пресса ничего такого не сообщает. Ну и пусть! Об этой войне народ никогда не узнает всей правды. Им и знать не нужно! Военные решают: где, как воевать. Военные интенсивно используют испытательный полигон. Ведут явно-тайную войну. Воюют в маленькой войне: предотвращают большую. Будущую! Вероятно, с использованием ракетно-ядерного оружия. Может встать вопрос: быть или не быть?! Нет другой альтернативы: ядерная война или жизнь?! Такая жизнь… Уж лучше!

В обязанности Копытова входит сопровождение гроба до места захоронения. Перекрывает доступ к останкам. Проследил: гроб опустили запаянным. Засыпали… Допустимы лишь плач, поминки. Сейчас он из Винницы. Отвез последний гроб. И последний блин иногда – комом. Такая произошла история. Отец покойника оказался на отдыхе-излечении – в дурдоме. Не стал допытываться: настоящий придурок или алкаш? В семье ведь горе. Позволили отцу присутствовать на похоронах сына-«афганца». Явился в сопровождении санитара. Оригиналом оказался. Свою историю рассказал. В отделении умеют устраиваться. Петра Никифоровича удивило спокойствие отца. Ведь привезли гроб с останками сына! Гроб везли через всю страну. Он радуется даровой выпивке, обильной пище. Не справится с огромным блюдом холодца. Жалуется: мало хрена! Предлагают жаркое. Хотят забрать недоеденный холодец. Отвечает: «Доем холодец – тогда жаркое!» Безучастно рассуждает о пустом. Словно не в его семье произошло горе. Случившееся не считает горем. Подумаешь: погиб сын! В его однообразной жизни – событие самое заурядное.

По одному этому признаку можно судить о его психическом здоровье. Рассуждает довольно здраво. О другом. Как сочетается одно с другим? Таково проявление болезни?

Копытов любит поминки. Для него это самое приятное в жизни. Предки желания-чувствования превратили в добрую традицию. Славянская душа устает от будней-труда. Нуждается в насыщении, отдыхе. В ее обычае вспоминать прошлое. Восславить покойника – это прекрасно! Самому загодя подготовиться к той жизни. Пройти Чистилище. Подняться к встрече с ангелами и душами друзей. Уже в этом мире он подружился с мертвецами. Безобидные эти существа. С ними – одна приятная возня-развлечения. Повод для отдыха-веселья. Мертвого нет – он без души. Один труп. В его присутствии можно вести любые разговоры. Не донесет. От мертвеца даже можно отрезать кусок мяса. Ничем не причиняешь ему неудобство, вред, боль. Анекдоты приятнее рассказывать в присутствии мертвеца. Забавляться. Никакой реакции! Мертвый безгрешен, безвреден. Он вовсе не существует как сознательная материя. Это живые опасны! Могут стать врагами. С каждым живущим много мороки. Копытов любит мертвых. Среди них чувствует себя человеком, личностью. Почти великаном!

У нас маловато покойничков. Не отдают им должного уважения: сразу хоронят! Их следует сохранять. Выдерживать подольше. Пусть выполняют свои функции в жизни и – роль в истории. Не вычеркивать мертвецов из списков для тайного голосования. Не отправлять их на свалку истории. Мертвый не перестает оставаться гражданином Страны Советов. Полезней любого живого. Поведение многих живых непредсказуемо. А вот мертвые… Они как на ладони. Составляют подавляющее большинство. Никогда не выступают вразрез. Против генеральной линии. Их сплоченность ничем не разжижишь. Против нашей политики идут самые… самые… ненавистники и вольнодумцы. Появляются антисоветчики. Вносят сомнения, разлад. У нас нет согласия. Мало солидарности. Конечно, не той! Безответственные поляки для своих раскольных интересов приспособили бредовую «Солидарность». Нас интересует классовая солидарность трудящихся. Выступаем за лучшее устройство производства-потребления. В данном случае многим полезнее мертвец… Он незримо выполняет обязанности. Находится за ширмой. Не отвлекает от насущных дел и забот. Такова диалектика природы в современной интерпретации.

Мертвец полезен в другом смысле. Его не нужно кормить. Но получать за него довольствие. Не одевать. Экономия обмундирования. Это – всегда свежая монета. Не удовлетворять потребности. Их вовсе нет! Он проходит в списочном составе. Член нашего общества. Мертвый может быть молодым, здоровым. Пусть даже стал жертвой несчастного случая или операции душманов. Мертвый может даже числиться женщиной, ребенком. И еще он укладывается в статистические данные. Со стопкой в руках лучше всего славить мертвых. Однажды Копытов даже пострадал за мертвецов. Так получилось. Судьба нелепо расправилась за эту его искреннюю привязанность к особой категории тружеников. По скромности никогда никому об этом не рассказывает. Ведь можно… Именно!

Вскоре ему предстоит дальняя дорога. В Афганистан. Едет налегке. Раскованно. Без груза! Только документы в дипломате. В руке маленький чемоданчик с самым необходимым. От обычного командированного ничем не отличишь. Выдают военная выучка, подтянутость, жесткий взгляд колючих глаз, сосредоточенность… Опытный человек непременно поймет: это не простой гусь! Из властителей или приближенных к власти. Крутится в непосредственной от нее близости.

Копытов давненько не виделся с Васильевым. Отдохнуть решил в саду. Порыбачить. Хоть пару ночей провести на речке. Зорьку встретить. Вовсе не за угощением приехал. Служба в последнее время совершенно выбила из колеи. Почти три года подряд – на колесах. Прежде случалось!

Но никогда раньше подумать не мог, что придется сопровождать покойников в оцинкованных гробах. В том треклятом Афганистане можно стать покойником. Сейчас начинают понимать: в Афганистане с Афганистаном нельзя шутить. Служба есть служба. Охарактеризовать ее можно одним словом: ничего… И – нормально. Мало приносит людям радости. Зато ответственности – хоть отбавляй! Кому-то надо выполнять эту грязную работу. Не ты – другого найдут. «Святое место» не останется пустовать. Пока везут, везут. По разным направлениям. В оцинкованных гробах. Еще долго придется развозить. И – много! Попробуй умиротворить тот Афганистан! Используют в той войне все рода войск. Оружие – самое современное. Победа пока даже не видна. Жаль: не можем одним массированным ударом покончить со всей этой мразью. Отправят побольше подкреплений. Даже всю армию. За трое суток пройти всю территорию. От края и до края. На этом пути передавить гусеницами все живое. Только в таком случае прекратится сопротивление. В Генеральном штабе изначально допустили непростительную ошибку. Зачем ввязались в их внутреннюю грызню? Но коль уже вошли – должны покорить страну. В Афганистане придется вырезать весь народ. Выдушить самых малолетних. Заселить территорию переселенцами. Кадры у нас есть! Только таким радикальным способом обеспечим безопасность южных рубежей страны. Только в советском Афганистане перестанет литься безвинная кровь наших ребят. Не будет молодых калек, оцинкованных гробов. В Краснодарском крае – и не только там – созданы целые поселения, лагеря пострадавших афганцев. Нам не следует брать пример с американцев! Они – ненадежные гаранты безопасности. Пользуются собственными выгодами. Во Вьетнаме (это только один пример) оставили на произвол судьбы своих союзников. Ради них воевали. Никому – даже властителям! – не позволено подрывать наш естественный патриотизм. Компрометировать русский народ.

Таково положение Копытова. Во всем постоянно переплетается служба с личным. Одуреешь от постоянного единства. Достаточно много пришлось перевидать-выслушать. Без выпивки в этих необычных условиях просто чокнуться. В вине-смерти – великий смысл. Жизнь человека – только миг. Много возни – мало серьезного. От рождения до смерти – много выскажешь слов. Все в единстве – противоречит одно другому. Бессмыслица. Большая ложь! Сама жизнь – великая ложь!

Глава 19. Обвинение в изнасиловании

Зайя пронюхал: можно поживиться в этом доме. Оставил на время основные занятия. Замыслил сложную махинацию. Умеет подождать. Решил действовать. Соблюдает внешнюю порядочность, благородство. В этом случае непременно сорвет больший куш.

Сами подарят! Одно сладострастие не в состоянии насытить его многочисленные, разнообразные потребности. Девчонка щуплая, костистая… Вряд ли сможет дрыгать ногами, качаться под его тушей. В такт любовной музыке. Цымыс девственности без приятности – не обещает дополнительные наслаждения. А вот материальные приобретения явятся стоящим фактором. Глупо отказываться от дарового. Выждешь, отхватишь импорт. Одежду, обувь. А то и… Загорелись глаза. Разрастаются желания. Он – азартный игрок. Все указывает на удачу. Гале весело, интересно с женихом. Он смешит. Рассказывает любопытные истории. Потешает анекдотами. Гордится историей своего древнего народа. Ассирийско-вавилонскую цивилизацию называет самой древнейшей из всех известных. От них пошла государственность. Первыми преодолели разобщенность родов-племен. Развесившей уши малолетней невесте рассказывает диковинные вещи:

– Еще в древности мы создали могущественнейшее государство. Наш царь Тиглатпаласар III ввел в политику насаху. Что это такое? Искореняли общественную структуру покоренных стран. С корнем выкорчевывали народы. На приобретенных землях истребляли все население. Его преемник – Саргон II покорил Палестину. Овладел тогдашней столицей Израиля Самарией. Весь плененный израильский народ превратили в рабов. Выселили с Богом данной родины. Расселили в Ассирии. Трудом их создано наше благополучие. В Палестине поселили плененных сирийцев, вавилонян. Так впервые в истории мои предки осуществили массовое переселение и геноцид. Многие народы побывали в ассирийском рабстве. Пророк израильтян Исайя красочно описал этот период упадка Иудеи: «Вся голова в язвах и все сердце исчахло. От подошвы ноги и темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные, необвязанные и смягченные елеем. Земля ваша опустошена, города ваши сожжены огнем, поля на ваших глазах съедают чужие, все опустело, как после разорения чужими». Наши предки – воины. Жестокие воины. Крепости они брали штурмом. Непокорные города уничтожали до основания. Мы покорили всю Малую Азию. Ненадежный Вавилон попытался отделиться от Ассирии. Наш царь Синаххериб разрушил город и отомстил вавилонянам. Мы управляли Вавилоном. История человечества идет от ассирийцев, наших братьев шумеров.

Галина мать довольно радушно относится к его азиатскому происхождению. Заводит дружеские отношения. Угощает, подкармливает. Рассказывает о родственных казахах. Других чукчах. Среднеазиатских чучмеках. Пьют кумыс. Едят конину. Из баранины готовят плов. Сидят на корточках. Женщины на корточках мочатся. Одновременно кормят грудью ребенка. Разговаривают с мужчиной. Успевают! Вообще ведут себя странно в нашем европейском понимании. Советская власть их подняла из невежества. Обучила русской культуре. Отучивает от богомольства.

Превращает в советских граждан без национальных признаков, особенностей-отличий. Теперь они все пьют вино, жрут свинину. Хитрят, двуличествуют. Мечтают перемешаться со славянами. Перенять у них власть на собственной земле. Неблагодарные мечтают завладеть всей Россией. Как во времена татаро-монгольских предков. Главная их забота – завладеть оружием. Направить его против нашего могущества. Советскими методами – нас добьют!

Бабка держится в стороне от предстоящего сговора. Вовсе не зря получила крупный заряд закваски. Привыкла к церемониалам. Высказалась: «Рано внучке выходить замуж». Добавила: «Знаю немало случаев… В ее возрасте некоторые уже имели здоровых детей. – Заключила. – Если ей хочется выйти замуж… Обязательно начинать по правилам: со сватовства!» Вспомнила свою юность. Не может без патриархальщины. Собирается возродить христианскую традицию.

Для Тимофея Степановича предстоящее обручение дочери разразилось неожиданной катастрофой. Возмущает смуглолицый жених. Собирается завладеть сразу двумя его собственностями. Дочерью и приданым. Пока не намерен принимать в дом жениха. Не решится расстаться с дочерью. В представлениях многое перемешалось. Развитие пошло по неимоверному направлению. Он привык постоянно трудиться. Не помнит ни одного счастливого дня. Юная Галочка – единственная радость в его жизни. Сбежала из дома старшая дочь. Тоже любимая. Изменила. Теперь она неведомо где обитает, как живет. Не знал жену в молодом возрасте. Встретил ее уже зрелой. Дочери напоминают собственную безрадостную юность. Романтику бродяжничества. Пребывал некоторое время в детском доме. Не помнит своей первой любви. У него ее просто не было. Вообще любви! Жена явилась одной и единственной женщиной, которой обладал. Так уж получилось! В личном плане считает себя неудачником. Вечно любуется милой дочерью. Такая она доверчивая, нежная, искренняя… Еще подросток!

Угловатая. По-мальчишески резвая, резкая, дерзкая. Пока не развилась. Все в ней женское. Чувствует своим мужским нутром. Не познал девичью чистоту. Нет над ним большей власти, чем власть страсти. Тянется к чистоте, девственности… дочери. Пока этого не осознает. Не раз его (зрелого мужчину-отца) преследовало нестерпимое желание ощутить вкус первозданной половой страсти. Как навязчивая идея. Желание испытать фантастическую прелесть растленной девственности. В юноше созревает мужчина. Вместе с мыслимым идеалом воспринимает обожание девственности. В зрелом возрасте мечтает о чистоте, непорочности. Особенно если не пришлось насладиться. Одним своим видом, присутствием медоносицы соблазняют.

Дочери для Тимофея Степановича явились подобием запоздало возникшей чистоты, непорочности. Младшая – чистое существо. Кумир. Прозаичная жизнь лишила его возможности общаться с другой красотой, чистотой, добродетелью. В его расстроенном сознании выплывают разрозненные житейские истории об ощущениях срываемых девственных прелестей. Искал… Не смог воспользоваться в молодости и зрелые годы. К дочери относится словно к личной собственности. Он никогда не мог, не сможет избавиться от ощущения вечной зависимости от жены. Эта женщина перевидала все виды. Испытала возможное. Слухи утверждают: изменяет постоянно. Путается со всяким сбродом: шоферней, командированными, участковым, алкашами… Как-то присобачился тунеядец. Кормила-одевала. Тимофей Степанович никогда не прислушивался к сплетням. Доходили рассказы. Припомнилась часть былых обид. Колет, жжет невысказанное. Даже распутную молодость жены сейчас воспринимает оскорблением. Является нежданная мысль: «На ком только женился?!» Даже появлялось желание: «С матерью и дочерью уехать в Канаду. Дом сжечь! Чтобы только ей не досталось». Ведь никто не выпустит! Об этом не думает. В Канаде можно лучше устроиться. Стать богатым человеком. Ведь тут не ценят труд.

Не платят. Только нищета, грязь, низость… Лишили свободы. Не считают за людей. Но вот неведомо откуда взялся этот чучмек, жадина. Жених… первым может попробовать. Первым насладиться его родной дочерью. Возможно, уже успел совершить злое дело. Как проверить-удостовериться? Для проверки отец завлек дочь в сарай. Решился на отчаянный поступок. Повалил. В исступлении ласкает ее, целует, подбирается… Она извивается, хнычет… Ничего не понимает. Он вовсе не зря решился на это сумасбродство. По-мужски грубо надругался. Позже некоторое время поругивался, очищался от густой липкой крови. Только сейчас (после свершившегося) в его дремучей душе животного заискрилась видимость раскаяния, благородства. Ощутил гнусность своего отвратительного поступка.

Но что теперь жалеть?! Ведь дело сделано. Решил: ничего такого не произошло. Достаточно подарить зятьку дорогую безделушку. Не обратит на это внимание. Подумаешь: станет попрекать. Какой дурень женится на девице? С каждой случается! У девчонок и баб никогда не спрашивают: хотят? Мужику хочется – этого достаточно. Не смогла защититься, сохраниться – так ей и надо!

Сам постоянно издевается над подопечными. Это – прощает. Считает нормальным. Обязательным. Разве можно по-другому поступать с расхитителями социалистической собственности, с несунами? По отношению к себе чувствует ущемления. Чучмек мог обойти! Васильев запил.

Обессиленная, вся в ссадинах и синяках Галя несколько дней не выходит из комнаты. Не ест, не пьет. Только плачет. Вся извелась. Не может простить родного отца. Она не в состоянии также его предать. Не отвечает на расспросы. По селу и району быстро распространился слух об этом изнасиловании. От бабки пострадавшей вскоре поступило заявление в следственные органы. Обвиняет в случившемся неведомо откуда появившегося нацмена. Одурил словами, обещаниями. Заманил и изнасиловал малолетку. Сейчас творится невообразимое. По стране свободно разъезжают черномазые. Позволяют себе! Кровосмешением портят белую расу. Разбавляют чистую славянскую кровь – своей, нечистой. Сбивают с пути истинного светлые, невинные души. Неспроста все происходит. В разных маскировочных одеждах действует Антихрист.

Следователь, принявший заявление к делопроизводству, распорядился о немедленном медицинском освидетельствовании потерпевшей. Наметил возможную версию. Вызвал повестками свидетелей. Приступил к допросам. Молчат свидетели. Не отвечают прямо на вопросы. Ведут разговоры – вокруг да около. Обычное это дело! Пока выудишь что конкретное, существенное… Следователю подобает обладать терпением, выдержкой. Зайю сняли с поезда. В райцентр вернули с охраной. Во внимание не принимают протесты-оправдания. Следователь учитывает тяжесть, взрывную социальную опасность совершенного преступления. Заключили под стражу. С санкции прокуратуры. Для пресечения возможного намерения скрыться от следствия. Неотвратимого наказания. Зайя давно не лежал на голых нарах. Ему как-то пришлось переночевать в КПЗ. Словно специально камеры предварительного заключения помещают в подвалах. В казематах. А тут – холодильник с невыветривающимися запахами тления. Скользкие, серо-бурые с плесенью стены, хвостатые крысы… Быстро отлежал бока на нарах! Скупятся, гады! Хотя бы положили тюфяк… Изорванное, прожженное сигаретами одеяло. Остатки в виде лоскутящихся клочков. Страшнее сама обстановка заключения. Сам себе предоставлен. По ночам вылезают, кишат огромные клопы. C ноготь! Продолговатые, словно каракатицы. Прежде Зайя не видел таких чудовищ. Не подвергался нападению агрессивных, откормленных, ненасытных клопов. Многих искусали-таки эти отвратительные твари-насекомые. Благо: постоянно содержат подследственных в КПЗ. Разбухли от выпитой крови. От нее не травятся – не издыхают. Только что постоянно копошатся. Устраивают лихорадочные гонки, кружения, а то и танцы! Раздавил эту верткую мразь… Испустила страшно смердящий запах. На теле появилось небольшое вздутие в виде крошечного мешочка. Наполнен кровью. Не заснешь от их укусов, зуда. Еще остается багровое пятно. Стали нахальными. В полумраке камеры потеряли ориентацию во времени. Не воспринимают разницу между днем и ночью. Не выдерживают нервы: начинает охоту. Разбегаются хитрюги! Прячутся ненадолго в щелях. Через короткое время повторяют набег.

В КПЗ такая издевательская обстановка. Ввергает в шоковое состояние каждого свежего человека. Окунают в помойку. Помещают под замок. Лишают свободы. После полубессонной ночи (даже ночью – такое у него развлечение!) постоянно дергает следователь. Запугивает. На все идут! Закладывают невинных. Предают друзей. Даже соглашаются «принять преступление». Себя оговаривают. Только вырваться из камеры предварительного заключения. Недалеким и слабым людям кажется: страшнее не будет! Только кажется… Дудки! Редко кого отсюда выпускают. Переводят! В тюремном ведомстве много учреждений. Худшее позже начинается. Непросвещенные люди в полную меру проявляют наивность, болтливость. Сами себе накручивают сроки. Расплачиваются за это сотрудничество долгими годами заключения, принудительного труда. Во славу презренного руководства. Властвует в милом Отечестве.

Зайя – человек стойкий. Ценит свободу. Ее нет в советских условиях государственного социализма. Таково при наличии феодального принципа общественной структуры. Важное дополнительное обстоятельство. Ведь никакой вины! Обидно: мог! Опередили. Кто успел поживиться? Теперь «сватают». Только нет дураков! Если даже когда-то были – давно перевелись. Его так просто не «купят». Даже при наличной вине не расколят. Готов к противостоянию! Не страшит психологическое соревнование со следователем. Не поддастся ни уговорам, ни запугиваниям. Знает заранее: нельзя верить ни одному их слову. Ведь действуют по-провокаторски. Вся следственная и прочая советская власть опирается на… бесчестное слово. В России народ извечно противостоит власти. Он слабый, безвольный. Самой природой создан рабом. Привык к безропотности и подчинению. Кто обращает внимание на пьяный бред несогласия и бытовой критики? Политические идеи искореняют в дурдомах. Сам народ – нетворческое существо. Готов только к заимствованиям и копированиям чужих образцов. Нелучшим способом. Суть выхолащивает российское «своеобразие». Это зависит от уровня культуры. Общей и – производства. Русские в своем большинстве – демагоги, бездельники. Антиобщественная нация. Они воспринимают явно собственные нужды-желания. В светлый день бредут наугад. Словно в потемках. Не учатся ни на чужом, ни на собственном – чаще негативном – опыте. По уровню общественного развития эта славянская нация вряд ли опережает азиатов и африканцев. Пусть тешатся – пигмент окрасил кожу в белый цвет. Подстегнул их фанатизм-расизм. В России возможна демократия. Тоталитарная власть не сможет повести страну-народ к развитию. Опасна любая тоталитарная власть. В России она жизнеспособна. Возможно какое-то соединение тоталитаризма с демократией. Вырвать страну из застоя-запустения могут только серьезные хозяйственные реформы. Одни! Никогда Россия не предстанет позитивным образцом. Зачем ей это? Сможет сохранить свое «тело». Очеловечить «дружбу народов». Этого достаточно. На столетие! Кроме сложных внутренних проблем имеются неразрешимые. С соседями. Только сильная и единая Россия сможет противостоять Китаю. В союзе с Западом Россия на какое-то время ослабит восточное давление. В долговременной перспективе Россия видится сырьевым придатком и евроазиатской провинцией… Китая.

На первом же допросе Зайя отрицает свою причастность к изнасилованию. Хватает дающих баб! Отказывается сотрудничать со следователем, давать показания. Требует извинения за арест. Немедленного освобождения. На очной ставке Галя только заплакала. Ничего не сказала. Не ответила ни на один вопрос. Можно только догадываться, о чем плачет. Ей мил этот стройный-живой жених. Потеряла всякую надежду выйти за него замуж. Страшнее другое: неумолимый закон может наказать. Без вины! Действительно: совершено жестокое преступление. От показаний потерпевшей многое зависит. Почему она молчит? Не сообщает имя действительного насильника.

Тимофей Степанович поник. Ходит сам не свой. Испарились в одночасье его самоуверенность, нахальство. Он даже не ездит на работу. Галя больше не презирает. Жалеет несчастного отца. Мать молчит. Говорит одна бабка. Требует: «Немедленно и жестоко наказать виновного». Спрашивает почти у каждого: «Какой срок могут дать, если по всей строгости закона? – И добавляет: – По мне – только высшая мера! У нас, в Канаде…» Она только догадывается: истинный виновник – родной сын и отец. Точно не знает. Он и без того строго наказан судьбой. В последнее время она чаще жалеет: «Зачем только вернулась? Нужно было сына вырвать в Канаду. Не представляла, каким бескультурным остался народ. Никакого прогресса. Москва – злая!» Теперь кусает локти: не выпускают. За настойчивость пригрозили наказать за прошлую измену Родины. Так прямо и сказали: «За измену Родины». Вместо: Родине! Блюстители государственных интересов безграмотны. Так оно и есть: они изменили. Народу! Выставляют себя единственными полноправными выразителями государственных интересов. Ущемляют права собственных граждан. Не считаются с международными законами. Полноправием в стране пользуются только иностранцы. Им позволяют вести свободную, роскошную жизнь. Курсировать в оба конца. Сравнивать воочию условия жизни. Состояние гражданских прав у нас и за бугром. Государственную границу держат на замке. Остерегаются: собственные граждане начнут бежать в заграницы. По глупости отказалась от канадского гражданства. Теперь предстоит плясать в обратную сторону. Нет здоровья добиваться права выезда из страны. Дети требуют: «Мама, возвращайся поскорее! Ждем!» Что им ответишь? Опытные люди советуют съездить в Москву. В канадском посольстве разберутся. Как туда добраться? Ведь посольства охраняют с такой же строгостью, как государственную границу. Молодой – еще можно пробиться. Но как немощной старухе? Забьют до смерти!

Тут свалилось неожиданное горе. Внучке изломали судьбу. Сейчас не очень-то смотрят на «честность». Распутные выскакивают замуж. Быстрее скромниц. Живут спокойно-счастливо. Продолжают «вольности»: изменяют мужьям. Насильник мог нарушить существенное. Решила повезти внучку в областной центр. Показать ребенка опытному гинекологу. Тот, как некоторые, пожелает получить плату «натурой». Внучке придется сделать аборт. Это опасная операция. Чревата будущим бесплодием. Исподтишка настигла кара Божья. Не иначе! За наши прегрешения. Какие грехи у безгрешного ребенка? Чистая она, как слеза младенца. Неиспорченная душой. Еще ребенок! О каком замужестве вести речь? Ведь собирались выдать замуж. Зачем? Школьница. Несовершеннолетняя… Ребенок! Страдалица. За наши грехи! Боже, спаси и помилуй!

Глава 20. В театре не осталось искусства

Васильев еле избавился от свояка-раскольника. Тот не в своем уме. Вовсе не зря изъясняется бредовыми философиями. Все от жуткой службы. Чумного состояния души. Собрался поговорить с дочерью. А тут – на тебе! Повестка к следователю… Предчувствовал заранее: смуглолицый жених принесет неприятности. С его появления все началось. Повернулось. Пошло кувырком. Все еще в заключении. Говорят, находится под следствием. Некоторые видели – на воле! Это опаснее всего. Может драпануть. Даже совершить под шумок новое преступление. Не его забота. Пусть родная милиция работает, думает! Известно всем: милиция ни о чем не думает. Ничем конкретно не занимается. Ни за что не отвечает. Только что сами устраиваются! Хапают! Никак не нажрутся.

Что делать? Даже тупари могут напасть на верный след. Что тогда? И Галка может проговориться. А тут! Не зря говорят: беда редко приходит одна. Новая – вторая – повесточка. На этот раз – из сельсовета. Принес посыльный. Требует: немедленно явиться! Васильев только вернулся с дежурства. Решил подкрепиться, отправиться на боковую. Вскоре явилась делегация. Застала за завтраком. Знакомые. Сельсоветчик и ветеринар. Поинтересовался: что и как? Как положено по советской практике – начали давить. Совестят, угрожают. Задал прямой вопрос: «В чем дело?» Ему в ответ припомнили большевистское подполье, Октябрьскую революцию, первые пятилетки, Отечественную войну… Понесли! Указали на связи с заграницей. Это уже антисоветчина. Даже предательство, шпионаж. По советскому законодательству преступления карают по высшей мере. Советская гуманность терпима даже к классовому врагу. Ожидают: раскаяния, прекращения контрреволюционной деятельности.

Васильев так и сел… Чуть не наделал в штаны. Его давно не трясли с такой энергией. Не хочет ни на север, ни на восток. Ни в тюрьму, ни в трудовой лагерь. Пугает одно название: следственный изолятор. Они все могут! В их руках закон-наказание. Потребовали показать бычка. Васильев не противится. Приказал поставить на стол сулию. По-быстрому принесли закуску, подготовили угощение. Вернулись: по-праздничному накрыт стол. Уставлен блюдами. Когда только успели? Гостеприимные хозяева встречают дорогих гостей. Тут же за столом назначили цену за бычка. Васильев не торгуется. Перетрусил настолько – отдал бы бесплатно выкормыша. Не пострадать. Дал слово, зарекся: больше никогда, никуда не писать. Постоянно советоваться с местной советской властью. Иначе! Бычка добряче обмыли. Теперь в колхозе появился свой племенной производитель. Ведь искусственное осеменение приводит к большой яловости. Для социалистической системы валового хозяйствования от достигнутого уровня полезна живая связь между животными. Человеку не всегда следует становиться руководителем природы. Иногда оставаться посторонним наблюдателем. Не мешать природному фактору размножаться. Создавать изобилие. С минимальными затратами.

Говорили… Все под руками – легко хозяйничать. Сперму привозят порциями. Коровы вынашивают уродливых чудовищ. Хозяйничать по науке не удается. Практика куролесит. В сговоре с природой. Срывает выполнение директивных указаний, плановых показателей. Давит вездесущий, одновременно изрешеченный контроль. Шагу не ступишь самостоятельно. Добряче выпили. Вспомнили: «Сталин пил только грузинское вино. Всех непьющих казнил. Любил-держал строгость. Сохранил, укрепил советскую власть! Все бы мы пропали без Сталина. Нет без него порядка. И – не будет! Нужен Сталин!» Очень хорошо посидели, поговорили… Пели песни. Милая сердцу-желудку самогоночка (настоящий первак) сдружила недавних врагов. Все самые сложные, запутанные дела у нас в обычае обсуждать-решать за обеденным столом. Прекрасный обычай!

Васильев успокоился. Уверен: теперь не тронут! Соседу отомстил. Подговорил пацанов отравить волкодава. Расплатился с обидчиком. Пойми-разберись, кто кого больше обидел? И по данному поводу наступило успокоение. У него бандитская натура. Скучно жить без скандалов, побоищ. Прикладывается к согревающей самогонке. Задуряет голову парами. Побуждают к рукоприкладству. Теперь редко пьет до очумения. Без бодрящего воздействия алкоголя не может обходиться проспиртованный организм. Хотя грех справлять тризну по живущему, сорок православных дней отпевал любимого бычка. Словно самого дорогого покойника. Только мать противилась продаже бычка. Повторяла о неприкосновенности «частной собственности». Теперь еще жена солит на раны. На колхозных кормах, без присмотра бычок отощал. Сейчас его даже невыгодно сдать на мясокомбинат. Не тот живой вес да категория…

Каждое коллективное хозяйство можно превратить в рентабельное. Индивидуальное – имеет свои преимущества. Эта истина известна каждому просвещенному интеллигенту. Марксисты, ленинцы, сталинцы исходят из других соображений. Для них первоосновой всего сущего является неуемное властолюбие. Ради абстрактной, классово окрашенной идеи провоцировали рознь, борьбу. Осуществляли выселения, кровавые жестокости. В тридцатые годы поломали вековые хозяйственные отношения. Чувствуем до сих пор последствия «преобразований». Руководят командно-административными методами коллективизированным хозяйством социалистической системы. Не в состоянии накормить народ. Ничто не может их привести в сознание. Изжить животную сущность «философов» и «реальных политиков». Вытравили привязанность к сельскому быту. По тем же соображениям стараются искоренить мелкого собственника с индивидуалистической психологией. Улетучивается естественная любовь к земле-кормилице. Вместе с презрением к физически утомительному, продолжительному труду в сельском хозяйстве. Промышленный молох долго жил соками агрария. И сейчас не отстает – душит. Не так явно, столь последовательно, интенсивно. Власть проводит политику – внешне кажется распектабельнее, цивилизованнее. Бандитская! Система создана Лениным и Сталиным – только в незначительных деталях претерпела изменения. Собрался ее реформировать Хрущев и даже попытался что-то сделать. Быстро понял: нельзя ничего трогать! Все повязано с «основами». Нарушишь одно звено – за ним… Система не поддается реформе! Можно только заменить другой! Какой? Капитализмом?

В Полесье вечно существовал разлад. Селяне готовы и способны на гражданскую рознь с кровавыми последствиями. У масс – бандитские наклонности. Их способна сдержать только твердая власть. Жестокостями она тушит вспышки страстей. Проявляет физическую силу при первой же необходимости. Для острастки потенциальных возмутителей общественного спокойствия. С жестокой беспощадностью подавляет любые проявления недовольства. У нас мало культуры. Обычной и политической. Головы затуманены животными инстинктами. Вырываются наружу беспричинные страсти. Сельские жители перебираются в города. Привносят жлобство. Добавляют бескультурье, хамство, мелочность. Повсюду утверждается… советский образ поведения, жизни. От многого тошнит, но… Что поделаешь? Больше внимания и средств следует уделить культурному воспитанию детей, подростков. Вместо этого нажимают на дисциплину. Добиваются повышения производительности труда. Интенсификации производства. Укрепляют правопорядок. Ужесточают контроль. Вырывают рекорды! При этом за труд почти не платят. Выдают жалкое пособие на пропитание и одежонку. Труд – самое большое общественное богатство. У нас он обесценен. Вовсе не зря буржуазные ученые, средства информации указывают на принудительный характер нашего труда. Он таков в массе. За малым исключением. Непроизводителен. Пользуемся устаревшим оборудованием. Трудящиеся обладают малой квалификацией. Чаще всего выпускают низкосортную, бракованную продукцию. Какова плата – таково каКчество! Труженик отчужден от производства (ему придан) и управления. Производства удовлетворяют не его насущные нужды – заказ планирующих органов. Социализм – очень низкая система производства. Предоставляет скудные возможности нищенского потребления. Сознание определяет бИтие. Прав: «научный социализм» (набор абстракций). Дальше: словоблудие, софистика, демагогия, администрирование, волюнтаризм, командно-административные методы хозяйствования… Составные части системы! Вовсе не только проявления ее крайностей.

* * *

Васильев думал: только у него одного все эти заботы, неурядицы, огорчения. Пожаловался приятелю. А тот – в ответ! Васильев сразу почувствовал облегчение. Неприятности редко кого обходят стороной. Жизнь специально создана для испытания людей, их характеров. Этим приятелем оказался однокашник Полетаев. Приехал навестить внуков. Потянул Васильева в чайную. За выпивкой, нехитрой трапезой исповедуется. Все есть! Что еще человеку надо? Он страдает непонятной творческой болезнью. Ищет общественную правду. Социальную справедливость. Это словно реальные вещи. Не изобретения досужего интеллигентского ума. Говорят: «Нам – твои заботы, тебе – наши страсти и удовольствия! Махнем не глядя!» Повезло человеку в молодости. Получил высшее образование. Интеллигентную специальность обрел. Актер областного драматического театра. Считают талантливым. Доверяют ведущие роли. Не ценит! Ищет что-то… Того – вовсе нет! Мальчишкой постоянно корчил рожи. Научился литературно выражаться. Сейчас находится в творческом застое или кризисе. Ощутил потребность перемен. Ему трудно. Выступает в очень разных ролях. Недостаточно репетиций. Гонят свою продукцию в виде обновляющихся спектаклей. Администрация и режиссер находятся в постоянном конфликте. Каждый видит свою стратегическую цель. Выдвигают особенности финансовой политики, жанра, тактику. В погоне за зрителем, финансовыми показателями тратят творческие усилия.

«Контора» противится частому обновлению репертуара. Требуют «углубления» творческих вопросов. Полетаев с этим согласен. Дополняет: роль необходимо осмыслить психологически. Современные спектакли однотипно скраивают. По шаблону. Роли не творят – их щелкают. Классический репертуар – предел мечтаний. Ставят никчемные пьески – на героико-обывательскую тематику. Звучат оптимистически нудно. Это стройки, производственные планы, планерки, отчетно-выборные собрания, технологические термины, трудовой энтузиазм, совпатриотизм, гуманизм. Герои дословно повторяют передовицы газет. Коллективы заняты преодолением головотяпства, преступной халатности. Очень часто представлены аварийные ситуации. Другое происходит на грани фантастики. Приезжает секретарь ЦК. Вмиг улаживает многолетний конфликт. В народе неистребима вера в «доброго царя». Постоянно ощущают потребность в «варяжском госте». Дружба народов показана в виде уживающихся соседей. Представлены выходцами из разных республик. Советский гуманизм – это обязательно помощь на пожаре. Переливание крови, донорство. Еще непременные компоненты: патриотизм, интернационализм. Авторы, цензоры без этого просто не могут обойтись. Тематику постоянно видоизменяют в связи с злободневными политическими кампаниями. Ведут борьбу с национализмом, косностью традиций. С религиозным фанатизмом. С происками вражеских разведок. Глубокие чувства напоминают лубковую любовь голубков. Изобилие жизни подтверждает застолье. Технический процесс – добыча угля. Выпуск чугуна, стали. Производство металлической посуды. Представлены неантагонистические конфликты в социалистическом обществе. Показано воспитание подрастающего поколения в патриотическом духе. Нравственно-политическая чистота современной молодежи. Занимаются устранением отдельных негативных сторон жизни. Этой и прочей надоевшей до тошноты дребеденью. Тематика гадкая, пустая, пустяковая. Ставят бесталанные, скучные произведения. Идеологически выдержанные. Так вылеживается в кучах навоз. Ищут постоянно «новое». Его утверждают в борьбе со старым, заскорузлым, отжившим… Кому это нужно?!

Искусство начисто выродилось. Превратилось в пропагандистское яство. В пособника политической власти. Идеологизированное искусство намеренно лживое. Низведено до уровня посредственности. Нет правды жизни! Намеренность до примитива доводит обстановку. Извращенная мораль. С актерами не считаются. Их мнение никого не интересует. Приходится работать: играть… Произносить с чувством все эти скучнейшие, прилизанные, никчемные слова. Создавать образы по определенному шаблону. Творческое горение отдавать на съедение неведомому злому гению (шефствующему над социалистическим искусством, осуществляющему строгий партийный контроль партийному идеологу или простому службисту). Страшно много неправды! Надуманные ситуации. Нежизненные. Риторически изъясняются книжные герои. Пустые мысли. Шаблонные фразы. Пошловатые шутки. Циничные выражения. Глупости! Столько глупостей, всего…

Тут на повестку дня выходит другой вопрос. Искусство приходится демократизировать в политическом смысле. Нести в массы. Такое призвание сохраняет искусство. Пытаются его раздробить на малюсенькие огрызки. Заставить их светить фосфорическим светом. Во тьме жизни освещать деятельность партии в процессе строительства коммунистического общества. При ликвидации недостатков роста в общественном секторе, в строительстве, на производстве. По подтягиванию села к городу. Наоборот? Города – к селу! Макулатуры, низкопробного чтива – к уровню художественной литературы. Потребления – к уровню образования. Особенно в этой пятилетке. Все решается сейчас! Абсолютно все. Ничего конкретно! Быть или не быть?!