Варежку вверх! С Новым годом!

А что рассказывать? Я и так вижу, что вы верите этой старухе. Что она наплела? – не унимался Витя, у которого на глаза навернулись слезы.

– 

Миссис Мани утверждает, что в 7:30 утра вы ворвались в кабинку женского общественного туалета с целью овладеть ею сексуально, – читал полицейский с протокола, записанного час назад со слов жертвы уже в другой аудитории, где переводил английский на испанский другой переводчик. – Она сидела на унитазе обнаженная. Вы ударили ее, повалили на пол, желали воспользоваться ее беззащитностью, но не успели. Так как в туалет ворвались ее компаньонки по путешествию, – полицейский перечислял имена, но в этот момент насильнику стало плохо. Судя по всему не в первый раз, потому что охранник тут же подхватил офисное ведро и поднес к зеленого цвета лицу злодея, которого нехорошо вытошнило.

– 

Надо оказать ему медицинскую помощь. Видимо, это нервное, – совещались служащие. – Заодно ему проведут экспертизу на вменяемость.

Анна же ясным взором видела не маньяка, а обычно дурака, переживающего тяжелейшее похмелье. И отойдя в сторонку со следователем посоветовала принести для начала злодею таблетки, снимающие последствия сильной попойки. Решили попробовать.

Уже через час Виктор Золотухин уже не зеленого, но приятно фисташкового цвета сидел и с покаянным видом рассказывал свою версию утреннего происшествия, где все началось со вчерашнего дня. У его товарища Ахмеда, с которым Виктор трудился на стройке разнорабочим, состоялся день рождения. Они отмечали юбилей крепкими напитками и закусками с ближайшего супермаркета с самого утра до позднего вечера, так как был выходной.

Сегодня с утра Виктор должен был пойти на работу, но так и не дошел по причине алкогольного отравления, которое настигло его в самой острой форме в 7:30 как раз у общественного туалета.

– 

Да не хотел я ее насиловать, – хватался за жилистую шею Виктор, опять становясь зеленым. – Вы ее видели? Ей же сто лет в обед… какое там сексуальное влечение.

– 

Ну а зачем же вы к ней ворвались? – дознавались полицейские.

– 

Да я кабинки перепутал! Картинки подростки изрисовали, пойди пойми, где мальчик, где девочка. Вот я сунулся в первую попавшуюся.. А там она… – Виктор схватился за голову, опять представив себе эту унизительную картину, как он извергает на несчастную старуху из Англии, рассевшуюся с газеткой на унитазе, весь праздничный стол с закусками напитками. И теперь ему за это светит не менее десяточки в тюрьме.

Следователи переглянулись и решили не вызывать выше стоящие органы для разъяснения «клозетного дела», как его прозвали между собой сотрудники с тоской глядя на подозреваемого. Чем меньше огласки, тем сохраннее значки, погоны и честь. Иначе мог разгореться такой скандал, где на всю жизнь участок Лес Фелиус получил бы клеймо «клозета». Уже виделся этот цирк в суде, где неудовлетворенная сексуальной жизнью старушка из Англии с разыгравшейся фантазией тащит в преисподню весь участок Лес Фелиус. А уж репортеры обеспечат полное сексуальное удовлетворение всем, кто будет проходить по этому делу.

– Виктор, ну как же вы так? – с досадой разводила руками Анна, видя, как весь состав собирается в другую аудиторию для переговоров с жертвой, теперь понятно, мечтавшей об изнасиловании.

– Клянусь, брошу пить! Это божий знак под Новый год начать новую жизнь. Если выйду из тюрьмы, женюсь, – синими губами молил Витя Анну, будто бы она была представительницей всевышнего на этой бренной земле.

– Эх, Витя, Витя, – мрачно поцокола на соотечественника переводчица.

Уже через полчаса после «душевных» разговоров следователей с представительницей Великой Британии заявление ею было отозвано. Миссис Мани предложили провести судебную экспертизу, ей надо было бы показать максимально подробно как именно насильник пытался овладеть ею, нарушив телесные и моральные границы ее женственности.

– И помните, миссис Мани, наши законы строги. Этого человека ждет очень суровое наказание, если он действительно покусился на вашу женскую честь. Но может быть, вы просто испугались и вам померещилось…?

Миссис Мани покраснела и стала ровно того цвета, что и ее трусы, розовые в пятнышку. Они лежали в специальном пакете с пометкой «вещдок» на столе, за которым хмуро сидела группа криминалистов, готовая ко всем тяжким экспертизам.

Миссис Мани сдалась, и как верующая протестантка переложила ответственность за справедливость на плечи Всевышнего, прося лишь вернуть ее трусы, которые дороги ее сердцу.

Весь состав вздохнул с облегчением и, отпустив на все четыре стороны недотепу-насильника и фантазерку-бабусю, завалился в ближайший бар отметить это не состоявшееся дело, которое могло стоить всем очень дорого.

– 

Анна, где будешь справлять Новый год? – спросил старший следователь, угощая переводчицу свежим пенистым пивом.

– 

Там же, где и вы, – иронично ответила Анна.

Час назад ей позвонили и на утро пригласили в другой участок. Новое разбирательство по случаю изнасилования ее соотечественником одной местной жительницы.

– 

У меня просто слов нет! Какой-то сексуальный Новый год!– вскрикнула переводчица в ответ. – Но … он ее хотя бы правда изнасиловал? – на всякий случай поинтересовалась Анна.

– 

Да, сексуальный контакт состоялся. Есть пробы.

– 

***

Анна плохо спала всю ночь, ее терзали сомнения. Хотелось что-то поменять в своей жизни: то ли характер, то ли принципы, то ли обстановку в квартире, где еще хранились вещи Антонио. Хотелось его простить, но тут же прибить, удушив волосатым чудовищем.

Потом хотелось срочно найти новых друзей, близких по духу, которые ненавидят ходить по дому в уличной обуви и есть с пола. Хотелось заиметь интересное хобби, а не только пропадать на любимой работе. Хотелось любви, но обязательно искренней, настоящей и единственной. Но всего этого было невозможно исполнить в уходящем году, которому остался лишь один день. 31 декабря.

***

Анна прибыла в назначенный час в участок, где готовились брать показания у потерпевшей и обвиняемого.

Вчера в 20:30 в местечке Бельйок в районе пляжа, на приморской тропинке, о которой знают немногие, мужчина славянской внешности, далее идентифицированного по паспорту как Алексей Железнов 44 лет от роду изнасиловал местную жительницу Лоли Гонсалес 42 лет от роду.

Лоли тренер по пилатесу и йоге из местного дома культуры прогуливалась по пляжу у скал Кан Кабайос Бельйок, когда навстречу ей вышел Алексей. Тропинка была настолько узенькой, что разойтись обоим не представлялось возможности. Поэтому свидетелей происшествия не было. Но имелись вещественные доказательства, биоматериал, которые сразу же после изнасилования Лола отнесла в ближайший полицейский участок.

Собственно насильника поймали часом позже, так как он не покинул место преступления. Пока Лоли бегала за полицией, преступник сидел на пляже и лицезрел поздний закат, находясь в весьма в философском настроении.

С поличным его отвели в полицию.

Насильник, к слову, вел себя спокойно. То же самое можно было сказать и о жертве.

– Говорите, я буду переводить, – сказала Анна, с опаской глядя на Алексея, вполне симпатичного мужчину, сидевшего тихо и даже смиренно.

– Я работаю недалеко от этой тропы. Ухаживаю за садом в большом доме. Часто прогуливаюсь здесь после работы. Иногда купаюсь, – рассказывал Алексей. – Вчера тоже вышел пройтись и встретил на тропе эту женщину, – Алексей замялся. Полицейские напряглись. – Она посмотрела на меня. Я поглядел на нее. Мне показалось, что она… что я. В общем, мы понравились друг другу. Это взаимно. Дальше она стала раздеваться. Я тоже разделся. Она легла на пол. Лег я. Что я могу сказать? Местные женщины часто предлагают мне секс. Я думал, что этот тот самый случай … – Алексей замер. Полицейские переглянулись. Один из них вышел в другую аудиторию, где проводились дознания с жертвой. – Я думал она как все испанские женщины. Они сильно не церемонятся, как что – сразу к главному, – Алексей посмотрел на Анну. У Анны защемило в сердце. В народе ходили анекдоты на этот счет, мол, испанки в отношениях как обезьяны в джунглях, еще не успели отпустить одну лиану, уже ухватились за другую.

Через время вернулся полицейский, который сообщил, что сейчас состоится очная ставка. Оба и потерпевшая и обвиняемый должны будут пошагово рассказать свою версию происшествия.

В зал вошла подтянутая загорелая женщина со спокойным сосредоточенным лицом. С первого взгляда было видно, что Лоли занимается своим физическим и духовным развитием. По местным меркам ее можно было бы назвать красавицей.

– Лошадиной красавицей, – про себя отметила Анна.

Первому слово дали обвиняемому. Он в точности повторил свое повествование, но стал мрачным, глядя на Лоли, которая старалась не смотреть на злодея.

Наконец заговорила йогиня, ее слова Анна переводила синхронно, хотя Алексей предупредил, что за полгода жизни в Испании сносно понимает аборигенов. Но закон обязывал донести дословно весь ход расследования, что бы потом не было претензий или заблуждений.