Avicii. Официальная биография

Avicii. Официальная биография
Монс Мусессон

Music Legends & Idols
Благодаря феноменальному музыкальному таланту, Авичи определил эпоху в тот момент, когда европейская, а затем и шведская хаус-музыка захватила мир. Популярность свалилась на Тима Берглинга в 21 год, когда его синглы My Feelings for You, Seek Bromance и Levels получили широкое признание. Затем последовал выпуск сольных альбомов, сотрудничество с именитыми артистами, среди которых Дэвид Гетта, Ленни Кравиц, Мадонна и Робби Уильямс, номинации на самую престижную музыкальную премию «Грэмми» и мировые гастроли. Мало кто знал, что в реальной жизни диджей, который собирал полные стадионы, был замкнутым и очень чувствительным молодым человеком. Жизнь звезды международных хаус-фестивалей внезапно оборвалась в 2018 году, что повергло в шок не только поклонников, но и весь мир. Перед читателем официальная биография культового диджея Авичи, покинувшего музыкальный олимп слишком рано. Настоящая книга написана журналистом Монсом Мусессоном при активном участии семьи, друзей, продюсера и коллег Тима, которые поделились своими воспоминаниями в многочисленных интервью, а также предоставили ценные материалы из личных архивов.

Монс Мусессон

Avicii. Официальная биография

© M?ns Mosesson & Avicii AB (Tim Bergling Foundation), 2024

© Ю.В. Антонова-Андерссон, перевод, 2024

© Издательство АСТ, 2024

Предисловие

Эта книга была написана на основе сотен интервью: бесчисленного множества длительных бесед с теми, кто знал Тима Берглинга и работал с ним. Семья Тима поделилась со мной его заметками в телефоне, сообщениями в мессенджерах, рисунками, фотографиями, электронными книгами, которые он проглатывал одну за другой. Я пересмотрел огромное количество видеоматериала, в том числе из личного архива. Также познакомился с тем принципом, по которому Тим размещал свои композиции в специальной программе.

Я ездил в клубы на Ибице и в Майами, бывал в его домах в Стокгольме и Лос-Анджелесе. Где только не проходили мои интервью: и в машине по пути в Лас-Вегас, и на хаус-фестивалях в Амстердаме, и за чашкой чая в Лондоне, и за тарелкой с картошкой и лососем в Шиллинге – местечке в южной шведской провинции Сконе.

Я изо всех сил старался понять, как и чем жил Тим. А было это ох как непросто: его повседневность переполнял хаос. Во многом разобраться в его мыслях мне помогли электронные письма – а за десять лет таковых накопилось более сорока тысяч! Были и личные записи, обсуждения на форумах, его переписка по смс и в мессенджерах.

Когда Тим что-то писал, он часто пользовался американской клавиатурой, на которой не было шведских букв. Для удобства шведскоязычных читателей такие отрывки были изменены. В некоторых случаях исправлена орфография и пунктуация – разумеется, смысл сказанного сохранился.

Наибольшего успеха Тим Берглинг достиг в тот момент, когда психическое здоровье молодежи всего мира оставляло желать лучшего. Причин тому много, но факт остается фактом: количество обращений за помощью и/или поставленных диагнозов выросло в разы. В одной только Швеции число зарегистрированных ухудшений психического состояния так называемых «молодых взрослых»[1 - В Швеции к категории «молодые взрослые» причисляются лица в возрасте 16–29 лет.] с 2006 года выросло на 70 %. Появилось больше симптомов, вызванных стрессом: проблемы со сном, беспокойство, подавленность, отчаяние, панические атаки. В данной возрастной группе участилось и количество самоубийств: во многих странах с высоким уровнем дохода населения суицид – одна из наиболее частых причин смерти лиц моложе тридцати лет. В Швеции эта цифра растет с начала XXI века, в США сильный скачок наблюдается последние десять лет. По данным Всемирной организации здравоохранения, людей, покончивших с собой, больше, чем скончавшихся от рака желудка или рака груди, цирроза печени и болезни Альцгеймера. Суицид уносит больше жизней, чем войны, преступления, террористические атаки и домашнее насилие вместе взятые.

За самоубийством почти всегда стоит какая-то форма психического расстройства, будь то депрессия или что-то более серьезное. Несмотря на это, тема суицида по-прежнему табуирована: о нем не говорят, его стыдятся. Поговорить с тем, кому тяжело – сродни непосильной задаче. Мы боимся сказать что-то не то, тем самым лишь усугубив ситуацию, и этот страх сдерживает нашу поддержку. Однако исследования доказывают, что наши опасения не обоснованы. Нет надобности подбирать «правильный», «идеальный» ответ. Самое важное – просто поинтересоваться самочувствием и быть готовым выслушать. Молчание не спасет жизнь – а вот разговор на это способен.

Писать об известных людях, которые покончили с собой, нелегко. Это накладывает ряд ограничений. Например, не стоит уделять слишком большое внимание месту происшествия и собственно трагедии – в противном случае рассказ может спровоцировать подобное поведение еще и у читателя. В этой книге я не описываю последние часы жизни Тима в подробностях – но рассказываю о том, что привело к подобному исходу. Быть может, мы сможем извлечь из этого какой-то урок.

Если вам кажется, что ситуация, в которой вы оказались, безвыходная, если вы всерьез задумываетесь о самоубийстве, то немедленно позвоните по номеру 112[2 - 112 – номер для оказания срочной медицинской помощи.].

Если вам или кому-то из вашего окружения требуется поддержка, ее всегда можно получить – например, поговорить с кем-то, кому доверяете, или позвонить на горячую линию:

Организация Mind Sj?lvmordslinjen: тел. 90101, чат на сайте mind.se

Дежурный «ближний»[3 - Человек, которому можно выговориться в ночное время, когда остальные службы оказания психологической помощи закрыты.]: тел. 08–702 16 80

Организация Bris (общество по охране прав ребенка): тел. 116 111

Дежурный священник: соединение после звонка по номеру 112

Avicii. Официальная биография

По вечерам из кустов отваживались выглянуть кролики. Серые и взъерошенные, будто только что дрались среди пиний. Еще мгновение – и в небе уже парит пустельга, распрямив на ветру крылья и готовясь вот-вот ринуться вниз за добычей.

Отсюда ему было многое видно.

С легким, едва ощутимым ароматом лимоновой рощи смешивался запах чеснока и розмарина – видимо, повар готовил ужин. У бассейна тихо шуршал опрыскиватель, в полусне посылая капли воды юкке.

Вот уже три недели, как Тим Берглинг находился в клинике и постепенно начинал приходить в себя. Он расположился на черепичной крыше, куда ему помог дотащить шезлонг персонал. В дымке Средиземного моря виднелись очертания острова – туда паромы отвозили туристов на сноркелинг. Эдакое дневное приключение, позволявшее немного прийти в себя от похмелья, прежде чем наступит вечер и в ход пойдут таблетки и спиртное.

Правда, сейчас на дворе стояла осень. Туристы, приезжавшие сюда на круглосуточные вечеринки, улетели домой. Знаменитые клубы Privilege, Space и Pacha закрылись до следующего сезона. Помалкивали даже сверчки.

Лето 2015-го пролетело как в тумане, но осознать это Тим смог лишь сейчас. Он сидел на белоснежной вилле, расположенной на южной оконечности Ибицы, и сходил с ума от того, что мелодии пока еще недостаточно хорошо смикшированы, а звукозаписывающая компания вынуждает его отправиться в Лондон на серию интервью.

Альбом Stories задумывался как продолжение первой пластинки – той самой, которая двумя годами ранее превратила Тима Берглинга из неплохого клубного диджея в мировую знаменитость. Тиму никак не удавалось сконцентрироваться, и выход альбома задерживался уже на год.

Проблемы со здоровьем появились довольно давно. А в последний год, после операции, у него появилось чувство, будто в желудке снова начало что-то расти. Мысль об этом комочке не давала Тиму покоя. Чем больше он о нем думал, тем сильнее его ощущал. Будто бы опухоль овладевала им все больше и больше. И пока это неопознанное образование продолжало расти, он принимал участие в многочисленных летних фестивалях Европы, а каждое воскресенье выступал в Ushua?a – самом культовом хаус-клубе Ибицы.

Дав последний концерт, он был уверен, что теперь-то уж можно вернуться домой в Лос-Анджелес. Но вместо этого на первом этаже виллы его ждали отец Клас, менеджер Араш, прилетевший специально из Стокгольма, и его старший брат Дэвид. А еще телохранитель и тур-менеджер. И, разумеется, старые добрые друзья, которые вот уже пару лет следовали за ним по пятам.

Все они в один голос твердили, как беспокоятся о нем. Как устали врать, когда каждый день слышали вопрос: «Каково это, работать с Avicii?» Все это время они плакали, чувствуя бессилие и опустошение.

В итоге Тим согласился отправиться в клинику – по большей части, конечно, чтобы не слушать их нытье о том, что он якобы превратился в человека ненадежного и беспечного.

В первые дни, когда процесс отвыкания только начался, он в основном спал. Но потом врач Пол Таннер посоветовал ему писать.

Мое первое воспоминание – мама купает меня или поет колыбельную… или в комнату заходит отец и переворачивает кассету со сказками, пока я пытаюсь заснуть[4 - Здесь и далее курсивом выделены слова Тима, если не указано другое. – Прим. ред.].

Формулировки давались с трудом. Слова выглядели какими-то колючими, неотесанными. Он так долго находился во власти обволакивающего опьянения, что предложения не клеились, все шло наперекосяк. Однако он понял, зачем это было нужно: облекая воспоминания в слова, о событиях становилось легче говорить. Он по-новому смотрел на жизнь, которая в сентябре 2015 года привела его в это место.

Начав писать, Тим уже не мог остановиться. Вместо сна он сидел перед ноутбуком и записывал мысли ночи напролет. Он рассказывал о детстве и юности, о родне, о том, как стал заниматься музыкой и как развивалась его карьера. Писал о сложных отношениях с менеджером Арашем и о времени, которое провел со своими девушками, Эмили и Ракель.

Вторая половина дня проходила за долгими терапевтическими беседами: вместе с врачом они обсуждали стратегии вымещения эмоций. По старой привычке Тим анализировал полученную информацию весьма скрупулезно – он всегда дотошно подходил к делу.

Постепенно Тим осознал, как много в себе подавлял. Он так долго вынуждал себя двигаться вперед, что начал воспринимать это как должное.

Внезапно все предстало в совершенно ином свете. Даже неприятные чувства и эмоции, с которыми он боролся с самого детства, – нервозность, тревожность и отчаяние. Может, в них не было ничего плохого? Он представил себе, что они будто компас, эдакий инструмент, способный указать ему нужное направление.

Сама по себе эмоция может обладать как положительной, так и отрицательной энергией, но ни одно ощущение на свете не желает нам зла.

До недавнего времени Тим то и дело переходил грань, жил в постоянных боли и страданиях. Боль была как физической – ему не давал покоя желудок, – так и душевной. Он не просто бился головой о стену – нет, он ее пробивал, и это происходило снова и снова. Ему и впрямь казалось, будто он играет с жизнью и уже одной ногой в могиле.

Как же он жалел, что никого не слушал!..

Я родился в 1989 году в Стокгольме в семье двух любящих родителей: Класа и Анки. Папа иронично называл себя «торговцем бумаг» – в Швеции всегда было принято немного принижать свои достижения. На самом деле у него было несколько магазинов канцтоваров, так что денег в семье хватало. Мама была успешной актрисой, по ее стопам пошел и мой брат.

* * *

К массивным люстрам поднимался дым. Стрелы охотников рассекали воздух, а маги бросали в драконьи головы огненные шары, но чудовище, казалось, было непобедимо. Острые зубы сверкали в темноте, оно бросалось на каждого члена клана, который осмелился подойти ближе.

Вместе с друидами, священниками и колдунами рыцарь Импортант вот уже несколько часов сражался, чтобы добраться до последнего чудовища, схватка с которым определяла исход всей битвы. Клан проявил смекалку и применил умную тактику: они то двигались всем войском в сорок человек, то делились на группы, чтобы уничтожить драконьи яйца, оставшись при этом в живых.

И вот Импортант, облаченный в огненно-оранжевые доспехи, спрятался за одной из каменных стен замка, построенного внутри горы Восточных королевств. Импортант был паладином, рыцарем с магическими способностями, который всегда приходил на помощь, когда кто-то из его клана оказывался в опасности.

Импортант полностью оправдывал свое имя[5 - В переводе с английского «важный». – Здесь и далее прим. переводчика, если не указано другое.]. К наплечникам его доспеха крепились ножи, руки скрывали железные рукавицы, а еще у него был пояс, о котором мечтал каждый игрок. Из-за забрала сияли белоснежные глаза. Иногда рыцарь объезжал столицу союзников Стормвинд только для того, чтобы поймать завистливые взгляды, устремленные на огромные рога, что украшали доспехи его коня – верный признак преданной службы.