Парвус

– Неодобрение со стороны окружающих, – Хакки двинулся к следующей карте, – болезненная любовь, – рука дернулась дальше, – смерть.

Медея облокотилась всем весом на стол и воодушевленно спросила:

– У меня получится его убить?

– Карта смерти толкуется не только в прямом значении. Также это может означать: переосмысление, перерождение, переход на новый этап, – сообщил старик, открывая желтые глаза.

Медея разочарованно проворчала, задумчиво водя пальцем, покрытым черной перчаткой по столу:

– Фигня – это твое гадание. Так можно сказать о ком угодно. Никакой конкретики.

Пока Медея думала, как же ей разобраться с незнакомцем, Хакки, недовольный ее словами, скривил лицо и собрал карты. Через несколько минут на столе возникли три каменные тарелки, от которых поднимался дымок.

При виде их содержимого девушку затошнило. Раньше такого не происходило. «Избаловала меня жизнь с матерью», – пролетело обреченно в голове Медеи, глядя на золотистых тараканов. Их торчащие лапки казались сегодня особо мерзкими.

– Спасибо вам за еду, – поблагодарила Медея хозяев дома и нажала на кнопку открытия шлема.

Быстро запихнув противную, но питательную пищу в рот, она поморщилась, пережевывая все как можно быстрее. Шлем закрылся, не давая остаткам кислорода, вырабатываемым маленьким генератором, ускользнуть в тесную комнату.

– Что с твоим лицом? – раздался механический голос Ронды. – Там огромный синяк на подбородке.

На секунду белые брови Медеи свелись в непонимании, а затем кулак опустился громко на стол.

– Та карта точно значила его смерть! – прошипела девушка, вспоминая, как ее вырубили с колена.

«Хитрый прием! Силия обязательно спросит, что со мной! Какой-то незнакомец не разрушит мою ложь перед матерью!» – Воспоминания о Силии заставили Медею немного успокоиться. Девушке не хотелось врать матери. «Но иначе она не будет платить за академию! И тогда я не стану аппером! Нужно придумать для нее что-нибудь правдоподобное», – решила Медея.

Забросив в себя остатки еды, она легла в соседнем помещении, чтобы ее не было видно, если в доме появятся нежданные гости. Подобие спальни представляло собой два каменных возвышения, именуемых кроватями. И дыру в полу, называемую туалетом.

Медея отвернулась к стене, переложив пистолет с левой стороны в пустующую правую кобуру. «Нужно смириться с потерей», – пронеслись слова матери в сознании начинающей тихо плакать девушки.

От этих воспоминаний больно кольнуло в груди, тогда Силия имела в виду совсем не потерянное оружие, она говорила об отце. «Я обязательно посмотрю все окружающие Внешний город племена. Вдруг на свете есть еще люди с необычным цветом глаз, о которых отец не знал? Нужно стать аппером и проверить», – с подобными мыслями засыпала измотанная Медея.

Глава 8. Узнаваемые черты

Еще в третьем секторе, когда Медея переоделась в светлое платье, прохожие начали пялиться. Белые волосы и красные глаза всегда привлекали внимание, но синяк на пол лица вызывал у прохожих диссонанс. Видеть представителей богатого рода побитыми никто не привык.

Чистенькие – так простые жители Парвуса укоризненно называли тех, кто выглядел как Медея. Особой любви к элитарной верхушке никто не испытывал. Когда взгляды, направленные на девушку, смещались на подбородок, на лицах наблюдающих появлялась усмешка.

На что Медея отводила глаза. Ее это раздражало. Вся на нервах она вышла из пустого лифта в первом секторе. Было принято решение возвращаться в вечернее время. Фонари тускнели, слабо освещая чистую улицу. При появлении на горизонте редких прохожих девушка прикрывала лицо рукой, делая вид, что хочет чихнуть.

На подходе к многоэтажному зданию сердце ускорилось. Задуманное поднимало в ней тревогу. Медее еще никогда не приходилось калечить саму себя. «Я справлюсь! Подумаешь, ударюсь, ради должности аппера. Можно и потерпеть», – успокаивал Медею внутренний голос, пока она осторожно заглядывала в окно, проверяя, на кухне ли мать.

Нога Силии дергалась от нервов. Очевидно, мать переживала, появится ли дочь сегодня дома. Медея довольно улыбнулась. «Мисс фортуна снова на моей стороне», – радостно подумала она, падая лицом на порог главного входа.

Резкая боль пронзила подбородок. Медея, не сдерживаясь, закричала. В полных тревоги глазах, вылетевшей на улицу Силии, поднимался ужас при виде дочери, распластавшейся на каменной поверхности. «Надо было аккуратней падать», – крутилось обреченно в голове девушки, пытающейся подняться. Голова кружилась, поэтому Медея приняла помощь матери, и они вместе поплелись в квартиру.

Рухнув на мягкий белый диван, девушка поняла, что с подбородка капает кровь. Мать в суматохе бегала по дому, не зная, что предпринять. Когда Фейт получал серьезные ранения, он отлеживался в мед корпусе, поэтому Силия совершенно не знала, что делать с повреждениями дочери.

– Мам, все нормально, – произнесла Медея, у которой ломило все лицо.

Чтобы не смотреть в глаза мечущейся перед ней женщине, девушка похлопала по подушке дивана рядом с собой.

– Оно само заживет, ничего страшного, – успокаивала Силию Медея. – Посиди со мной.

Пока мать сокрушалась, какая же у нее неуклюжая дочь, девушка довольная говорила, что это случайность: она просто задумалась. Какое-то время они сидели молча, Силия приобнимала Медею за плечи, а та терпела. Прикосновение матери не вызывало ничего, кроме неловкости.

Следующая неделя пролетела быстро. Медея говорила всем окружающим, что упала. Они, получив ответ на свой вопрос, мгновенно теряли всякий интерес к собеседнице. Друзей у нее за время проживания с матерью не появилось. Вливаться в чужое общество раньше не казалось девушке проблемой. Однако жители первого и второго круга хоть и улыбались в лицо, но помнили: Медея прожила в трущобах бо?льшую часть детства, и что ее отец был преступником.

Когда однажды Медее об этом напомнили, она приложила голову одноклассника к парте и прошипела, чтобы тот никогда не упоминал ее отца, и что если парнишка захочет пошутить в следующий раз, то ему сто?ит готовиться к сломанной руке.

Силия слезно извинилась перед родителями того парня. Взрослые с неохотой сошлись на том, чтобы не вписывать это происшествие в личное дело Медеи. Об этом попросил пострадавший, который не сомневался, что если это произойдет, то его ждут неприятные последствия в виде мести от Медеи.

После этого общение с одноклассниками свелось к минимуму. Медея же действительно извлекла урок из этой ситуации. Пришло понимание, что ради поступления в академию вести себя придется ни как обычно, а как местные. Поэтому она невольно начала копировать поведение Силии, а когда не знала, что предпринять, молчала.

Медея и сама не заметила, как ей сильно стало не хватать общения. Зато Кларисса обратила внимание, что девушка, на дольше, чем это было нужно, задерживалась у стойки.

Вот и сейчас Медея спрашивала у единственной подруги, как идут дела в борделе.

– Детка, тот яд, что ты принесла в последний раз, – Кларисса наклонилась поближе к Медее, облокотившейся на стойку, – у меня от него два человека чуть не сдохли. Все противоядие на них потратила. Ты чего не сказала, что его дозировка нужна меньше?

Белые брови удивленно приподнялись. В последнее посещение штаба Медеей Кларисса вместо денег взяла пробирку с прозрачной жидкостью. Ту, что Грязный оставил в защитном костюме девушки.

Ответа на вопрос пожилой проститутки у Медеи не нашлось. Сам факт, что Кларисса продает клиентам яд, вызывающий привыкание, не нравился Медее. Часто его употребляли в чистом виде, чтобы получить кайф. С увеличением дозы увеличивался и риск смерти зависимого, а им, как правило, остановиться с каждым употреблением было все сложнее.

Единственным решением не мучиться с совестью Медея нашла: продавать яд местным в аптеки. Лекарства из яда пользовались спросом. Но то и дело девушку тянули на кривую дорожку старые знакомые, которым она не могла отказать.

Сама же она хранила, на всякий случай, небольшие дозы для возможного отравления. Ножи были ее слабостью, но нанеси на лезвие токсин, и вот уже случайный удар может принести победу.

– А что с подбородком? – закуривая длинную трубку, спросила Кларисса у впавшей в раздумья.

– Один тип ударил меня коленкой по шлему, тот впечатался мне в лицо. Чтобы скрыть синяк перед матерью, пришлось разбить подбородок на ее глазах о порог. – Девушка поморщилась.

Лицо почти не болело, но его нижняя часть приобрела сине–зеленый оттенок.

– Вот, крыса! – воскликнула пожилая проститутка. – Надеюсь, ты его прирезала после этого! Как он посмел испортить такое милое личико?! Шрам же теперь останется!

Медея об этом и не задумывалась. Ее такие вещи не беспокоили. Всего лишь небольшой след от умышленного падения, инициированного, чтобы скрыть следы драки, красовался с правой стороны подбородка.

Попрощавшись с Клариссой, продолжающей сыпать ругательства на незнакомого мужчину, Медея поплелась по делам. Времени обдумать задание от Грязного было достаточно, но ничего дельного в голову так и не пришло.

Идя по заброшенной шахте, девушка не ожидала вновь увидеть два черных силуэта.

– Ты выжила, какое разочарование, – раздалось шипение с маски мужчины, чьи карманы обчистила Медея неделю назад. – Как прошла ваша встреча со здоровяком? Или ты сбежала в ужасе от одного его вида?

Лицо Медеи скривилось, на секунду она даже подумала опять забрать содержимое карманов говорившего, но решила, что это будет слишком. Второе ограбление может пройти не так спокойно, как первое, а ей нужны все силы на разборки с оставившим огромный синяк на подбородке.

– Нормально, – раздался механический голос со шлема Медеи. – Ищу, как подступиться к этому типу. У меня три месяца, спешить некуда.