Парвус

(В этой главе отсылка на произведение The Fox and the Hound автора Daniel P. Mannix)

Глава 11. Высший свет

Следующие три недели Кларисса наблюдала злое лицо Медеи, врывающейся в притон. Каждое возвращение она сопровождала увесистым кошельком, но в душе? вместо радости за приближение к цели, бушевал ураган.

За все это время удалось всего один раз пересечься с Псом. Тот, как только ее увидел, проворчал, что она жутко надоедливая, и вырубил ее с другой ноги. К этому Медея готова не была, защищая подбородок от колена. С правой стороны в шлем прилетел увесистый ботинок. В этот раз очнулась девушка в пустыне, до города Пес ее не понес.

Медее оставалось лишь удивляться, что она до сих пор жива. Здоровяк, как девушка заметила, не гнушался убийствами, а на простое везение, что он трижды ее не прикончил, непохоже.

К счастью, основной синяк от последнего удара пришелся на затылок. Скрыть шишку под волосами не составило труда. На подходе к дому Медея распускала две косы, позволяя волосам свободно спадать до талии. Лезущие в лицо, пряди убирать она не спешила.

В квартире с порога встретила Силия. Мать подозрительно улыбалась. На белом диване лежало светлое длинное платье.

– Дея, дорогая, я тут с одной швеей договорилась. И посмотри, что она смастерила. – Силия умиленно разглядывала праздничное пушистое платье. – Настоящее произведение искусства! Ты в нем будешь очаровательна.

Медея несколько секунд недоуменно пялилась на потратившую приличную сумму мать, не понимая, для чего та это сделала. Событие, к которому приурочена эта покупка, ознаменовало собой окончание учебного года и выпускной. Девушку так захватили проблемы настоящего, что она совершенно забыла, для чего старается так много.

Выбранный Силией наряд был принят безоговорочно. У Медеи возникали сомнения, что ее вкус лучше, чем у матери. Та словно всегда знала, что надеть и как себя вести.

Всю следующую неделю велась бурная подготовка к предстоящему мероприятию.

Торжественный бал проходил в задании цитадели. Собирались не только выпускники с родителями, но и жители первого круга, и привилегированная верхушка второго. А учитывая, что многие из присутствующих на празднике занимали руководящие должности, Медея надеялась завести полезные знакомства за вечер. Если не получится, то хотя бы произвести хорошее впечатление.

Обдумывая, как получить должность аппера раньше срока, девушка предположила, что единственным способом будет, чтобы за нее кто-то поручился. Не придумав ничего лучше, Медея придерживалась этого плана. «Если не подвернется возможность поудачнее», – крутилось в ее голове.

Открытые стеклянные ворота цитадели, приглашали пройти внутрь. Медея заметила, что везде находится полиция, одетая, как всегда, в синюю форму, ярко выделяющуюся на фоне белых стен.

До выпускного девушке не приходилось бывать в главном здании Парвуса. Самые верхние этажи служили личными покоями правящей семьи. На первых двух проводили торжественные мероприятия. Силия работала в этом здании. На конкретные вопросы, в каком отделе и чем именно она занимается, мать дочери не отвечала.

В просторном помещении, полном воздуха, собралось много народа. Почти все светловолосые в белой одежде. Изредка встречались русые волосы. Красных глаз осталось не так много. На пришедших Силию с Медеей сразу обратили внимание.

Мать посылала легкие приветственные улыбки всем знакомым. Девушке пришлось отлепиться от идущей рядом родственницы, потому что ту останавливали каждую секунду. Медея сомневалась, что все из них важны для будущего, а разговаривать с малознакомыми людьми просто так ей не хотелось.

Девушка с интересом рассматривала зал, где находилась. В прошлом году она еще не отошла от смерти отца, поэтому все мероприятия игнорировала. В этом у нее появилась цель, а для этого нужно привыкнуть к высшему обществу.

С центра потолка свисала, казалось, бесконечная хрустальная люстра. Яркий холодный свет слепил. Все, что могло быть изготовлено из стекла, было из стекла. Так, богачи показывали, что хрупкость вещей для них не проблема. Всегда можно купить новые.

Медея же этим не интересовалась. Ее внимание привлек прозрачный стол в дальнем конце зала, куда она и поспешила. Обойдя полукруглую сцену, где сидели музыканты, девушка остановилась напротив миниатюрных порций еды.

Аккуратно выложенные на тесто сыр и помидор были размером с кончик большого пальца. Медея недовольно сложила руки на груди. В ее голове крутилась обреченная мысль: «Если попробую это, а выглядит эта штука вкусно, то не смогу больше никогда есть тараканов».

Девушка неловко переступила с ноги на ногу, вглядываясь в лица присутствующих на празднике. Силия обещала познакомить Медею с самыми полезными, по ее мнению, людьми, если представится случай.

Приятную легкую музыку нарушали веселые разговоры. Казалось, все были со всеми знакомы. Кроме Медеи. Она даже не знала, как выглядит правитель Велиор. К счастью, не узнать его было невозможно.

Все притихли, когда в зал по широкой прозрачной лестнице начал спускаться беловолосый мужчина. Его красные глаза пробежались по гостям, иногда останавливаясь на самых важных людях Парвуса. Те приветственно кивали в ответ, прикладывая ладонь к сердцу. Высший знак уважения.

Длинные прямые волосы и фигура Велиора напомнили Медее Грязного. А вот одежда отличалась кардинально. Светлые брюки. Идеально сидящий жилет, поверх полупрозрачной серебристой водолазки. Сверху украшения из белого золота. Рука, каждый палец которой был увешан перстнями, придерживала длинную накидку, волочащуюся по полу следом за своим хозяином. Горделивая осанка и кожа, которой никогда не касались солнечные лучи, сильно молодили пятидесятипятилетнего мужчину.

Девушка поморщилась от внезапно возникшей ассоциации с главарем банды и поискала в толпе Силию. Рядом с той стояла бабушка. Желания разговаривать с Изабеллой не было.

Когда девушку только вернули матери, то бабуля возникла в доме Силии мгновенно, причитая, как соскучилась. Хватило заботы Изабеллы на минуту. За внезапным порывом увидеть внучку скрывалось желание объяснить, пожившей в трущобах, Медее, как важно, чтобы она отреклась от всего, что натворил отец.

Девушка еще при первой встрече заметила, что бабуля держит дистанцию, словно воздух рядом с Медеей заразный. Девушка высказала все, что думает по поводу грубых слов о Фейте, приправив свое мнение ругательствами, взятыми из лексикона Клариссы. Сейчас красные глаза Изабеллы сосредоточились на внучке. Тонкая рука призывала подойти.

Медея закинула в рот маленькую изящную закуску, которую не собиралась пробовать. Медленно пережевывая, она уставилась на бабушку, желая ту немного позлить. Помидор в сочетании с сыром были такими вкусными, что глаза Медеи прикрылись от удовольствия. Девушка подумала, что можно остаться у столика и поесть еще восхитительной еды, но взгляд Изабеллы становился все жестче и нетерпеливее.

Медея с трудом проглотила еду, вставшую поперек горла, и направилась к двум ближайшим родственницам. В конце концов, бабуля имела влияние в обществе, что могло пригодиться девушке в продвижении по службе. Поэтому, запихнув обиды подальше, ради мечты, Медея приняла поцелуй Изабеллы в щеку. Та, не коснувшись кожи, отстранилась.

На морщинистом лице играла фальшивая улыбка, такая же, какую внучка посылала бабушке в ответ.

– Слышала, что ты собралась пойти по стопам отца, – сладко протянула Изабелла, – надеюсь, по той части его биографии, где он не позорит твою мать.

Медея отвернулась от Изабеллы, чтобы случайно не сказать, что считает ее двуличной крысой. От Силии девушке было известно, что именно бабушка настаивала на браке с Фейтом. Потерявший рано родителей, он остался единственным наследником богатого рода, чего Изабелла не заметить не могла. Она сама сосватала его с Силией после того, как прознала, что Фейт получил должность аппера в столь юном возрасте.

– Любимая моя бабуля, давай ты не будешь сегодня плохо говорить про отца, а я буду вести себя, как паинька, – предложила Медея, высматривая в толпе правителя Парвуса.

Подбородок Изабеллы гордо приподнялся, и она надменно произнесла:

– Хорошо торгуешься, прямо как отец. Хоть что-то хорошее тебе от него досталось.

Силия выразила желание остаться, а бабушка с внучкой направились к Велиору. Две пары легких туфель на плоской подошве скользили по гладкому полу. Тонкие полупрозрачные ткани верхней юбки Медеи, упирались в жесткий корсет белого платья Изабеллы.

Бабушка держала внучку под руку, но было непонятно, кто кого ведет. Подходя к правителю, Медея передала всю инициативу Изабелле. В планах девушки показать себя скромной и прилежной, чтобы налет жизни в трущобах не портил впечатление о ней перед будущим работодателем.

Апперы подчинялись капитанам, а уже они лично отвечали перед Велиором.

Стоя в метре от мужчины, единолично владеющим городом, Медея прониклась к бабуле долей уважения. Не все жители первого круга могли похвастаться тем, как легко охрана правителя пропускает их.

Люди в одинаковых белых костюмах, сливающихся с гостями, мгновенно расступились, завидев улыбающуюся Изабеллу. Медея почувствовала, как гости косятся на нее. Ее красные глаза и Изабелла, придерживающая за локоть, мгновенно выдавали, кто подошел к Велиору.

Во взгляде правителя проблеснуло удивление. Привести к нему знакомиться дочь предателя прямо перед всем жителями первого круга, было дерзко. В духе Изабеллы. Если Велиор не выкажет хоть какого-нибудь негатива в сторону Медеи, то общество ее примет.

Будет ненавидеть так же, как и всех, кто добивается хоть какого-то успеха, но все же последуют его примеру. Девушка смотрела на него прямо, без тени страха или благоговения. Лишь с любопытством.

Велиору был знаком такой тип людей. Они либо становились преданными солдатами, либо вырастали сильными врагами. Рисковать он не хотел и принял простое решение: держать Медею на виду.

Правитель учтиво склонил голову в приветствии. Изабелла ответила тем же, затем едва заметно толкнула внучку в бок. Девушка быстро поняла, что от нее хочет бабуля, и кивнула.

Диалога никакого не состоялось. Медея послушно плелась за, тащащей ее прочь, Изабеллой и недоуменно хлопала глазами. Они остановились у Силии, дожидающейся их возвращения. Три пары красных глаз уставились на правителя. Тот поздравлял родителей с выпуском их детей.

Привилегии такой удостаивались не все, поэтому Медея запоминала лица тех, кому Велиор посылал самые широкие улыбки.

– Видела, какое Айна лицо недовольное сделала? – тихо поинтересовалась бабушка.

Девушка на секунду подумала, что Изабелла обращается к ней, но Силия равнодушно ответила, хмыкнув:

– К счастью, она такая серая, что не думаю, что кто-то обратил на это внимание.