Чувства, живущие под кроватью

– Каждая конфетка – удлинение ног. Вы это сами увидите. Главное, не переборщите. А то у нас бывали случаи… Конфеты, если что, с мармеладом.

Марина даже улыбнулась от такого маркетинга и собралась уже выйти из магазина, когда продавец крикнул ей вслед:

– Что, даже обратное заклинание не выучите? Запомните на всякий случай. Придете сюда же и скажете:

Зловещая кондитерская!
Конфетная вредительская!
Возьми свой мармелад,
Верни все взад.

– Нет такого слова «взад»! – зачем-то начала спорить Марина.

– А вот когда захотите вернуть все взад, тогда оно и появится! – парировал мальчик.

Марина вышла из кондитерской… Если бы она обернулась, увидела бы, что кондитерская просто растворилась в воздухе. Но она не обернулась…

* * *

Придя домой, Марина с удовольствием скинула с себя рабочую одежду, переодевшись в теплый мягкий халат. Вымыла голову, заварила ароматный чай с фруктами и попыталась отвлечься, переключая каналы. Между делом она закинула в рот пару мармеладных конфет и нашла их очень вкусными. Переживания потихоньку начали отступать. Девушка подошла к зеркалу… и поняла, что что-то в ней изменилось.

Сначала Марина даже не поняла, что именно. Вроде бы лицо то же, губы, глаза, волосы. И фигура та же. Но только смотрелось все это как-то… Гармоничнее что ли? Ноги как будто немного вытянулись, а сама Марина стала выглядеть изящнее.

– Самовнушение! – сказала Марина сама себе и легла спать.

* * *

– Ой, Маринка, ты похудела что ли? – набросилась на девушку бухгалтер Олечка.

– С чего ты взяла? – уточнила Марина.

– Да как-то выше стала. И ноги… длиннее что ли… Я все вижу. Каблуки надела?

– Не придумывай! – отмахнулась Марина, а сама еще раз посмотрелась в зеркало. И правда, ноги стали длиннее.

– Ты очаровательна, Мариночка! – как ни в чем не бывало прокомментировал происходящее женатый Серёжа.

Марина не подавала виду, но внутренне ликовала. Она не очень понимала, за счет каких средств, за счет каких волшебных сил происходит превращение, но ей оно определенно нравилось. Придя домой, Марина включила мелодию из старого фильма и долго танцевала, пытаясь в танце выразить свои чувства. Эй, мамбо!

Затем Марина включила уже не просто музыку, а видеоролик, где зажигательный танец исполняла знойная итальянка. Камера с удовольствием бродила по идеальной фигуре героини. Тонкой талии, стройным бедрам, длинным ногам… Несмотря на случившееся превращение, ноги Марины были не такими длинными, как у нее, и это непременно нужно было исправить… Не прекращая танцевать, Марина закинула в рот еще одну конфету. Вот теперь хорошо…

* * *

На следующее утро Серёжа не давал ей прохода. Он никак не комментировал свою женитьбу, а просто опять притащился с пирожными. И еще какой-то блокнот принес в подарок.

«Казалось бы, что изменилось? Ну ноги выросли на несколько сантиметров. А зато какая реакция. Ну, я тебе покажу! Всем вам только одного и надо. И это одно – ноги», – так думала Марина, когда пулей неслась домой. Она специально открыла Серёжину страничку в Сети. Ошибки не было. Рядом с ним действительно красовалась какая-то длинноногая фифа в белом свадебном платье. Глаза Марины вспыхнули злым огнем.

Внутренний голос говорил, что ничего делать не надо, но сердце уже бешено билось в предвкушении реванша. Марина бросилась к холодильнику, вытащила коробку и разом отправила все содержимое себе в рот, а потом, довольная, легла спать.

В четыре утра Марина проснулась от того, что ей было жутко неудобно спать. У нее затекла нога. Марина по привычке подняла конечность, чтобы избавиться от противного покалывания, и поняла, что задела люстру. Марина включила ночник. Мягкий свет озарял привычную комнату, мебель, обои… и длиннющую Маринину ногу, которая действительно упиралась в люстру.

– А-а-а-а-а! – закричала Марина.

Ей никто не ответил. За окном было темно, соседи спали, а огромные двухметровые ноги с трудом вписывались в интерьер.

– Надо срочно что-то делать! И как можно быстрее! – сказала Марина сама себе. Она подумала немного, кое-как открыла окно и как была, в ночной рубашке, шагнула вниз, благо жила на первом этаже. Это было проще и надежнее, чем спускаться по лестнице.

Город спал. Марина шла по улице, старясь никому не попасться на глаза. Но в этом не было нужды – улицы все равно были пусты. Марина шагала, а ноги все росли. И вот она уже возвышалась не над деревьями и фонарями, а при желании могла заглядывать в окна домов… Марина была в ужасе от того, что кто-то обнаружит ее до того, как она дойдет до кондитерской, схватит, скрутит и отвезет в милицию, а потом будет выставлять в цирке, как диковинку. Но, к счастью, длинные ноги давали ей определенное преимущество. Через две минуты она уже была на месте, никем не остановленная.

– Зловещая кондитерская! – повторила Марина заклинание. Мысленно она поблагодарила рыжего за слово «взад», благодаря которому стишок запомнился легче. И как только она договорила, все исчезло. Марина вновь сидела в офисе. И ноги ее по-прежнему были не слишком длинными и не слишком стройными. Вокруг крутился Серёжа.

– Серёж, отстань от меня, а? Я знаю, что ты женился! Я видела фото! – с досадой сказала Марина.

– Марины, ты чего? Это я на свадьбе у сестры просто побывал! – сказал Серёжа. – Оттуда и фото с невестой. А ты что подумала?

Марина молчала, но на всякий случай проверила, на месте ли ее любимые, лучшие в мире ножки.

День гнева

Жена Тихона Валентиновича, когда была в хорошем настроении, считала его милейшим, интеллигентнейшим человеком, а когда была в плохом настроении – мямлей и размазней. Тихон Валентинович любил домашний уют, котов и бабочек. Он всегда вежливо открывал окно перед залетевшей в комнату осой. А если ему нужно было отломить от дерева веточку, непременно перед этим деревом извинялся.

По вечерам, после работы, Тихон Валентинович любил играть в одну компьютерную игру, где были драконы и замки. Однако даже в этой игре он стремился вести себя миролюбиво. Его целью было сыграть так, чтобы ни один дракон, ни один чародей и даже ни одна самая маленькая феечка из его отряда не погибли. Причем везде, где можно и нельзя, Тихон применял дипломатию.

На работе Тихон Валентинович поступал так же, хотя, конечно, зря. Именно по этой причине его разжаловали из проверяющих в кладовщики – за недостаточную свирепость. Хотя и там он умудрился отдать свой дырокол и пачку бумаги секретарше. Начальник уже пару раз вызывал Тихона на ковер, требуя строгой отчетности по канцтоварам, а в последний раз даже обещал уволить и лишил премии. Тихон Валентинович брел домой расстроенный и не понимал, как он будет теперь оправдываться перед женой Раечкой. Наверняка ведь теперь съест с потрохами…

Тихон Валентинович купил себе баночку какой-то синтетической гадости, сел на лавочку под деревом и тихо заплакал.

– О, Тихон, привет! – раздалось прямо у него над ухом.

– Привет! – сказал Тихон Валентинович куда-то в воздух, обращаясь к невидимому собеседнику.

– Ты что, меня не узнаешь? – уточнил кто-то в воздухе.

– Не-е-ет… – промямлил Тихон.

– Я оса.

– Что, простите?!

– Ну оса же. О-С-А. Ольга, Сергей, Анна. Ты меня недавно еще так вежливо в окно выпустил, ты что забыл?

– Ну что-то припоминаю! – пробормотал ошарашенный Тихон. Он действительно различил в воздухе осу.

– Ну вот, это я. Ты почему грустишь?

Тихон Валентинович, честно говоря, на секунду подумал, что сошел с ума от переживаний, иначе как объяснить тот факт, что он сидит и разговаривает с осой? Однако делать было все равно нечего, а домой идти не хотелось – там явно будет скандал. Так почему бы не поговорить?

– Начальник ругается! – пожал плечами Тихон. – Уволить грозится и еще премии лишил. Как я домой пойду?