Вторая Арена

– А что потом? – спрашивает она.

Это хороший вопрос, а я воспринимаю его чересчур глубоко. Что потом? Мы умрем? Или выживем? Чем все закончится? Будет ли у всего этого вообще конец?

Я не отвечаю.

Я поворачиваюсь, встаю на колени и смотрю ей в глаза. Мне нужно вселить в нее надежду. Что-то, ради чего стоит жить.

– Потом мы найдем прекрасное место, – говорю я. – Там снова все будет хорошо. Улицы там такие чистые, что сверкают, там замечательно и совершенно безопасно. Там снова будут люди, дружелюбные и добрые, и они возьмут нас к себе и защитят. Там будет еда, настоящая еда, которую можно будет есть всегда. Это будет лучшее место, которое ты видела.

Глаза Розы широко раскрываются.

– Это правда? – спрашивает она.

Я киваю. Она постепенно расплывается в широкой улыбке.

– Когда мы туда приедем?

Я улыбаюсь: «Не знаю, сладкая».

Однако Бри не такая доверчивая, как Роза.

– Это правда? – спрашивает она тихо. – Такое место действительно существует?

– Да, – отвечаю я, изо всех сил стараясь звучать убедительно. – Правда, Логан?

Логан оборачивается и коротко кивает, затем снова отворачивается. Все-таки это он здесь верит в Канаду, верит в «обетованную землю». Он не смог бы это опровергнуть.

Гудзон поворачивает и петляет, становясь все уже, затем снова расширяясь. Наконец, мы оказываемся в знакомых местах. Я начинаю узнавать берега, мы становимся все ближе и ближе к папиному дому.

Русло снова поворачивает и за его изгибом я вижу маленький нежилой остров – просто торчащую скалу. На ней видны развалины маяка, его фонарь давно разбит, а от здания остались лишь стены.

Мы снова поворачиваем, следуя руслу реки, и я вижу мост, на котором мы были несколько дней назад, спасаясь от охотников за головами. В центре моста видна дыра от взрыва – круглая, будто огромный шар упал прямо в его центр. Я вспоминаю, как мы летели в нее с Беном и чуть было не провалились. Не могу поверить. Мы снова здесь.

Это заставляет меня вспомнить о Бене, о том, как он спас мне жизнь в тот день. Я поворачиваюсь и смотрю на него. Он мрачно уставился на воду.

– Бен? – окликаю я.

Он поворачивается и смотрит на меня.

– Помнишь тот мост?

Он смотрит на него и я вижу страх в его глазах. Он помнит.

Бри трогает меня за локоть: «Ничего, если я дам кусочек печеньки собаке?» – спрашивает она.

– И я? – повторяет за ней Роза.

– Конечно, – говорю я громко, чтобы услышал Логан. Он здесь не главный и мы вольны поступать с нашей едой так, как захотим.

Собачонка оживляется на коленях у Розы, как будто поняв. Просто невероятно. Никогда не встречала такое умное существо.

Бри встает на колени, чтобы покормить ее, но я останавливаю ее.

– Погоди, – говорю я. – Если ты собираешься ее кормить, ей нужно обзавестись именем.

– Но у нее нет ошейника, – говорит Роза, – ее могут звать как угодно!

– Теперь это твоя собака, – говорю я. – Дай ей новое имя.

Бри с Розой обмениваются возбужденными взглядами.

– Как нам назвать ее? – спрашивает Бри.

– Может быть Пенелопа? – говорит Роза.

– Пенелопа! – кричит Бри. – Мне нравится!

– И мне нравится, – говорю я.

– Пенелопа, – окликает Роза собаку.

Удивительно, но собака поворачивается к ней так, будто ее всегда так звали.

Бри улыбается и протягивает ей кусочек печенья. Пенелопа выхватывает его из ее рук и проглатывает в один момент. Бри и Роза хихикают, а Роза скармливает ей остаток своей печеньки. Она проглатывает и его, и я отдаю ей свой кусочек. Пенелопа дрожит и взволнованно смотрит на нас троих, затем три раза гавкает.

Мы смеемся. На мгновение мы забываем о всех невзгодах.

Но затем я замечаю что-то над плечом Бри, далеко от нас.

– Там, – говорю я Логану, вставая и указывая налево. – Нам туда, поворачивай.

Я вижу полуостров, с которого мы съезжали с Беном на мотоцикле на лед Гудзона. Меня передергивает от мысли о том, какая это была сумасшедшая гонка. Странно, что я до сих пор жива.

Логан оглядывается через плечо, чтобы проверить, что нас никто не преследует, затем неохотно жмет на тормоз, сбрасывая скорость, и поворачивает, подъезжая к причалу.

Я напряженно осматриваюсь, пока мы приближаемся к берегу. Мы едем вдоль него, огибая полуостров. Мы уже совсем близко к суше, вот мы объезжаем обветшалую водонапорную башню и проезжаем мимо останков города, прямо к его сердцу. Катскилл. Повсюду сгоревшие здания, наверное, здесь была бомбежка.

Мы встревоженно пробираемся вглубь по сужающемуся каналу, берег всего в нескольких метрах от нас. Мы открыты для нападения и я неосознанно кладу руку на бедро, там где прикреплен нож. Я замечаю, что Логан делает то же самое.

Я оглядываюсь на Бена, но он все еще сидит в каком-то бессознательном состоянии.

– Где грузовик? – спрашивает Логан с напряжением в голосе. – Я не собираюсь ехать еще глубже. Если что-то случится, нам нужно будет выбираться обратно к Гудзону, причем быстро. Это ловушка, – говорит он, с тревогой сканируя берег.

Я тоже оглядываю его. Но берег пустой, заброшенный и замерзший, в поле зрения нет и признака чего-то живого.

– Видишь вон там, – говорю я, показывая рукой. – Тот ржавый навес? Он внутри него.

Логан проезжает еще метров тридцать, затем сворачивает к навесу. Это старый разрушенный док, и он подъезжает к самому его краю, заглушив мотор в нескольких сантиметрах от берега. Он кидает на помостки якорь, затем хватает веревку с лодки, делает на ней узел и кидает на ржавый металлический столб. Веревка затягивается вокруг него и он подтягивает лодку еще ближе, так что мы можем выйти на помост.