Арсен Люпен

Они зажгли свечу, потому что в этой комнатке было довольно темно, вынесли белье и убрали все вещи, загромождавшие помещение. Когда в кабинете ничего не осталось, они с отчаянием признали тот факт, что знаменитое колье, «колье королевы, попавшее в рабство», исчезло.

Решительная по характеру графиня, не тратя времени на бесплодные сожаления, послала за комиссаром полиции господином Валорбом, проницательность и здравомыслие которого супруги уже имели возможность оценить. Его ввели в курс дела, подробно рассказав обо всем, и он тут же спросил:

– Уверены ли вы, господин граф, что никто не мог проникнуть ночью в гардеробную через вашу спальню?

– Абсолютно уверен. У меня очень чуткий сон. Более того, дверь спальни была заперта на щеколду. Сегодня утром, когда жена вызывала горничную, мне пришлось отодвигать ее.

– А нельзя ли проникнуть в комнату каким-нибудь другим путем?

– Невозможно.

– Окна нет?

– Есть, но оно загорожено.

– Я хотел бы это проверить…

Зажгли свечи, и месье Валорб тут же указал на то, что окно лишь до середины было загорожено буфетом, который к тому же был не очень плотно прижат к раме.

– Он стоит так близко у окна, что его невозможно сдвинуть без шума, – возразил месье де Дре.

– А куда выходит это окно?

– Во внутренний дворик.

– А под вами есть еще этаж?

– Два этажа, но на уровне комнат для прислуги установлена решетка в мелкую сетку, отгораживающая их от дворика. Вот почему у нас так мало света.

К тому же, когда отодвинули буфет, оказалось, что окно закрыто, а этого не могло быть, если бы кто-то пролез в комнату снаружи.

– Если только этот кто-то не вышел через нашу спальню, – заметил граф.

– Но в таком случае она не была бы заперта на щеколду.

Комиссар подумал с минуту, затем, обернувшись к графине, спросил:

– Мадам, было ли известно вашему окружению, что вы собирались надеть это колье вчера вечером?

– Конечно, я этого не скрывала. Но никто не знал, что мы прячем его в гардеробной.

– Никто?

– Никто… За исключением разве…

– Прошу вас, мадам, уточните. Эта деталь – одна из важнейших.

– Я подумала об Анриетте, – сказал графиня мужу.

– Анриетта? Она знает об этом не больше других.

– Ты в этом уверен?

– Кто эта дама? – спросил месье Валорб.

– Мы дружили в пансионе, она прекратила общение со своей семьей, потому что вышла замуж за простого рабочего. После смерти ее мужа она живет вместе с сыном у нас. Анриетта оказывает мне кое-какие услуги. Руки у нее золотые.

– На каком этаже она живет?

– На нашем, в конце коридора… Кстати, кажется… окно ее кухни…

– Выходит на этот дворик, не так ли?

– Да, как раз напротив нашего окна.

После этого заявления наступила короткая пауза. Затем месье Валорб попросил проводить его к Анриетте, которую застали за шитьем, рядом с ней читал книгу малыш шести-семи лет. Комиссар удивился бедно обставленному жилищу, которое состояло из одной комнаты без камина и маленькой ниши, заменяющей кухню. Сообщение о краже, по всей видимости, поразило ее. Накануне вечером она лично одевала графиню и застегивала колье у нее на шее.

– Господи Боже! – воскликнула она. – Кто бы мог подумать!

– А вам на ум ничего не приходит? Ни малейшего подозрения? Не исключено, что преступник пробрался в дом через вашу комнату.

Она от души рассмеялась, даже мысли не допуская, что на нее может пасть хоть тень подозрения.

– Но я не покидала своей комнаты, я ведь никуда не хожу. К тому же разве вы не видели?

Она открыла окно в нише.

– Посмотрите, до подоконника напротив тут не меньше трех метров.

– Кто вам сказал, что по нашей версии кража совершена там?

– Но… разве колье находилось не в гардеробной?

– Откуда вам это известно?

– Я всегда знала, что на ночь колье кладут туда. Об этом говорили в моем присутствии.

Вдруг выражение ее лица сменилось страхом, как будто она почувствовала, что над ней нависла угроза. Анриетта притянула сына к себе.

– Надеюсь, – сказал господин де Дре комиссару, когда они остались одни, – вы ее не подозреваете? Я ручаюсь за нее. Это сама порядочность.

– Полностью разделяю ваше мнение, – заверил ее месье Валорб. – Я лишь подумал, что она могла неосознанно помогать преступнику.

Расследование шло полным ходом: допросили слуг, проверили щеколды, провели следственный эксперимент – мог ли преступник залезть в гардеробную через окно, обследовали двор снизу доверху… Все было бесполезно. Щеколда оказалась в полном порядке, а с улицы окно невозможно было ни открыть, ни закрыть.

Особенно тщательно проверяли Анриетту, так как, несмотря ни на что, все дороги приводили к ней. Ее жизнь изучали досконально, было установлено, что за последние три года она выходила из дома не более четырех раз, и всегда за покупками. Анриетта служила горничной и портнихой у мадам де Дре, которая обращалась с ней чрезвычайно сурово, о чем свидетельствовали тайные показания прислуги.

– Впрочем, – говорил следователь, пришедший через неделю к тому же заключению, что и комиссар, – если бы личность виновного и была установлена, чего не произошло, все равно неизвестно, каким способом была совершена кража. Двойная загадка, ведь были закрыты двери и окно. Как вор ухитрился проникнуть внутрь? Как сумел улизнуть, оставив за собой закрытую на щеколду дверь и запертое окно?