Оскар Квист. Дело №1. Потерянное время

– Где на этот раз пропадал?

– Далековато отсюда – в горах Тянь-Шаня.

– Даже не буду спрашивать, кого ты там искал.

– А я тебе так скажу: снежных барсов.

– И что, много их было?

– Да то и было, что никого не было.

– Эх, Даниэль! Капитан Сорви-голова! Вот не пойму я тебя. Дом с садом у океана у тебя есть? Есть! – Энрике стал загибать свои коротенькие толстенькие пальцы. – Денег на жизнь хватает? Хватает. А самое главное! – тут он назидательно воздел указательный перст к небу. – Жена-красавица, каких, признаться, мало в Галисии, сама к тебе приехала. И на кой черт, прости господи, тебе мотаться куда-то еще?

– Сам иногда себя о том же спрашиваю.

– А тут и спрашивать нечего. Жить надо и наслаждаться! На вот, пропусти-ка чашечку кофе, да съешь кусочек ореховой эмпанады. Я туда капельку золотистого рома добавил, для пикантности.

– Спасибо, дружище! Не откажусь.

Пока Даниэль с аппетитом уплетал изрядный кусок пирога, запивая ароматным кофе, Энрике не переставал что-то месить в тазу и одобрительно поглядывал на друга.

– Ну, как? – спросил хозяин бодеги. – Вкусно?

– Рома ты не пожалел! Все, как я люблю!

– Это рецепт моего прадеда Густаво, – с гордостью подмигнул Энрике. – Он был матросом на одном из броненосных крейсеров под командованием Паскуаля Серверы-и-Топете.

Эту историю знал каждый, кому посчастливилось хоть однажды отведать пирога в исполнении Энрике. Даниэль давно выучил наизусть рассказ о похождениях знаменитого прадеда, но каждый раз терпеливо выслушивал его снова. То была плата за вкусную выпечку.

– Базировались они на островах Зеленого Мыса, где прадедушка служил коком на камбузе, – вдохновенно продолжал свою повесть владелец бодегона. – Так вот послали его вместе с эскадрой на Кубу в 1898 году, как раз накануне Испано-американской войны. В итоге предок мой очутился-таки в Сантьяго-де-Куба и готовил свою стряпню до тех пор, пока американцы под командованием Шлея не заперли их эскадру в бухте. Запасы провизии у них стали таять, и адмирал Сервера получил приказ прорвать блокаду. Увы, при попытке испанских кораблей прорваться случилась баталия, в которой все испанские корабли были один за другим пущены на дно. Народу потонуло в тот день – уйма! Но так уж было угодно Господу нашему Иисусу и матери его Марии, что прабабка моя именно в тот злополучный день пошла молиться в церковь Святого Викентия о благополучном возвращении мужа своего на родину. Покровитель моряков и виноделов внял молитвам благочестивой женщины и смилостивился над прародителем моим, послав ему спасение в виде бочонка с ромом. На нем-то прадедушка Густаво и добрался до Кубинского берега, а когда открыл его, то увидел, что бочонок-то на три четверти наполнен чистейшим золотистым ромом самой лучшей выдержки. Сменял его пращур мой на деньги у какого-то американца, а себе оставил небольшую фляжку на память о счастливом спасении. Потом купил себе билет на пароход и под присмотром своего небесного покровителя благополучно вернулся к родным берегам. С тех пор ушел прадедушка с флота и открыл сей бодегон, где мы с тобой сейчас сидим. А в честь его возвращения прабабка моя испекла торт «Сантьяго» по старинному семейному рецепту и приправила его тем самым ромом.

– Ну и мастак ты легенды семейные сочинять, – засмеялся Даниэль.

– Истинную правду тебе говорю! – перекрестился Энрике.

– Да ты всегда говоришь «правду, только правду и ничего, кроме правды». Вот только каждый раз правда у тебя обрастает все новыми подробностями.

– Ничего подобного!

– Я вовсе не против, так даже интереснее. Каких только традиций ни напридумывают люди! Кто-то, спасшись из пучины морской, печет торты с ромом, а кто-то мастерит модели кораблей и вешает их под церковными сводами.

– Это где ж так заведено? – заинтригованно спросил Энрике.

– В Северных странах. Все церкви увешаны парусниками: заходишь, а они так и парят над нефом. Я вот на Аландских островах в Балтийском море их повидал немало. Говорят, корабли эти дарят церкви в благодарность за Божью милость и спасение от кораблекрушений и пиратов.

– Да какие сейчас пираты! – недоверчиво усмехнулся Энрике. – После драки за испанское наследство они и впрямь озоровали, но сейчас уж давно перевелись. Разве что в интернете «пираты» безобразничают.

– Не знаю, не знаю, – серьезно продолжал Даниэль. – Обычай хоть и старинный, а до нашего времени все же дошел.

– Только не говори, что ты с пиратами сражался, – весело поддел приятеля Энрике.

– Я-то сам, к счастью, с ними не встречался, но вот какая история была. Довелось мне участвовать в одной регате в качестве «корабельного оператора». Проходил как раз один из ее этапов на тех самых Аландских островах. И в единственном портовом городишке на главном острове собрались суда всех классов со всех морей. Как водится, все разговоры вертелись вокруг морской романтики, парусов и снастей, а также соленого моряцкого юмора. Не обошли тему пиратства, рома и сокровищ. Сидим, значит, мы в кают-компании с одним из волонтеров, беседуем о всяком, и тут с камбуза заявляется наш кок – дюжий викинг по имени Стефан – и, подслушав наш разговор, выдает, что «слышал, дескать, от бывалых моряков следующее: по морским законам, нашедший в международных водах корабль без единой живой души на борту вправе объявить найденное им судно включая весь перевозимый груз своей единоличной собственностью». А волонтер наш возьми и спроси его: «Интересно, а команда на найденном корабле должна оказаться неживой до или после ее обнаружения?»

– И что же ему кок ответил? – поинтересовался Энрике.

– А ответил ему Стефан, что для настоящего пирата такой вопрос вообще не стоит и по сей день.

Энрике снова осенил себя крестным знамением.

– Не хотел бы я с этим Стефаном в море повстречаться. Сразу видно – морской разбой у него в крови.

Даниэль допил свой кофе и с легкой грустью собрал последние крошки орехового пирога с капелькой «того самого рома».

– Что там с моим «Сантьяго», кстати? – поинтересовался он.

Энрике бросил месить свое тесто, вытер руки о полотенце, висевшее у него на плече, и скрылся на кухне. Через секунду он появился снова с огромным тором на блюде.

– Полюбуйся! – сияя, сказал кулинар. – Красавец, правда?

– То, что надо! – ответил Даниэль.

Глава 4

На обратном пути хозяину приходилось сдерживать собаку, чтобы ни в коем случае не уронить на асфальт коробку с грандиознейшим произведением аутентичной галисийской кухни, но все же они успели добраться до дома прежде, чем его хозяйка проснулась.

Когда София, шлепая босыми ногами по полу, спустилась вниз, на кухне в самом центре массивного дубового стола красовался шедевр галисийского кулинара Энрике, искусно украшенный выложенным из кусочков изюма, чернослива, абрикосов и прочих сушеных фруктов черным петухом с красным гребнем и разноцветным хвостом.

– Сюрприз! – воскликнул Даниэль. – Чай уже готов.

София бросилась на шею мужу и зацеловала его.

– Как же я обожаю такие сюрпризы по утрам! Как пахнет! У меня уже слюни текут, скорее тащи тарелки.

Торт был в мгновение ока разрезан на увесистые куски, ароматный чай разлит по чашкам, и супружеская чета, уютно устроившись на диване в гостиной, принялась уплетать лакомство.

– Давно хотела узнать, почему каждый раз на этом торте черный петух, – спросила София, отправляя в рот очередной кусок.

Даниэль прожевал порцию торта, запил чаем и с благодушным видом откинулся на спинку дивана.

– В Галисии все овеяно легендами, даже торты, – начал он. – Что до Энрике, то у этого товарища легенд припасено на любой случай жизни.

– Обожаю легенды! – с предвкушением сказала София.

– Так вот одна из них гласит, что когда-то давно в эпоху мрачного Средневековья отправилась толпа пилигримов из Португалии в Сантьяго-де-Компостела. Путь был неблизкий, а ночевать под открытым небом было не очень-то приятно. Благо на пути странников оказался городок Барселуш. Там и решили поискать ночлег. Паломники забрели на какой-то постоялый двор, где расположились до утра. Среди всей этой разномастной братии странствовал некий юноша родом из Галисии. Наружностью был он так красив, что хозяйка постоялого двора глаз от него отвести не могла, а набожность молодого человека только распаляла воображение женщины.

– Мое воображение тоже уже готово разыграться! – томно промолвила София и на четвереньках подползла к мужу.

– Подожди, mi?a amor. Дай дорасскажу!