Леди исправляет прошлое

Ничего не происходит.

Я надавливаю сильнее. Кольцо едва заметно теплеет, и дверь тяжело уступает. Я протискиваюсь в щель. Дверь тотчас возвращается на место. Изнутри она, кстати, тоже спрятана за гобеленом – та же леди, но уничтожает уже другого мага.

Комнатка относительно небольшая, стеллажи стоят тесно, превращая её в игрушечный лабиринт. Часть книг и вовсе хранится в сундуках и, увы, к ним у меня доступа нет, чтобы открыть замки, брачного кольца не хватает. Хотела бы я приобщиться к скрываемым в сундуках сокровищам…

Так, не время. Не надо быть жадной гусеницей – от переедания и лопнуть можно.

Большой сундук стоит вплотную к стене, сверху ещё два помельче. Кажется, за десяток лет к ним ни разу не притрагивались, разве что пыль смахивали. И это хорошо. Потому что между сундуком и стеной я втиснула тонкий рукописный дневник в кожаной обложке. Хранить его в своей комнате я опасалась, устраивать тайник тоже. А здесь, в углу, относительно надёжно. Дело в том, что дневник… фонит тьмой. Я украла его из коробки ритуальной мелочовки, принадлежашей младшей жрице культа Даро. Мелочевку уничтожили, пропажу не заметили. Однако рано или поздно тьму бы всё равно почуяли, но не в щели за сундуком, скрывающим куда более тёмные фолианты.

Опустившись на четвереньки, я подцепляю обложку шпилькой. Вытащить дневник я не успеваю. Я вдруг слышу шаги, и почти сразу раздаётся ворчливый бас:

– Какая пылища.

У меня сердце в пятки проваливается. Я вскакиваю, кручу головой. Сейчас меня не видно за стеллажами, но…

– Могло быть и хуже, – безразлично откликается… Лоуренс.

Это его голос, вряд ли я ошибаюсь.

Снова шаги.

Я прижимаюсь к стеллажу и радуюсь, что не успела извлечь дневник. Лоруренс нет, а вот второй лорд Гельдерн мог бы заметить тёмные колебания. Хах, хоть бы он ограничился осмотром пары стеллажей. Ниш нет. Под шкаф – слишком низкие – не закатиться, наверх не залезть. Куда мне спрятаться?!

Одиночные шаги. Скорее всего, у двери остался Лоуренс, а значит шанс выскочить наружу стремительно тает, а шаги второго лорда приближаются. Ещё немного, и либо он повернёт в мой “коридорчик”, либо я, в тщетной попытке нырнуть за стеллаж, наткнусь на Лоурнса.

– Хм…, – раздаётся бас, снова шаги. – Хм, некоторых книг не хватает.

Глава 2

Как он заметил?! Я в ужасе.

Спина покрывается холодным потом, я зажмуриваюсь. Если меня поймают сейчас, то это… конец, настоящий конец. Мне не позволят сделать то, что я собираюсь. Хорошо, хоть книги, которые я утащила в комнату, подсказки им не дадут. Сердце бешено колотится.

Лорд медлит. Он остановился и, видимо, рассматривает полки.

– Не хватает? – удивляется Лоуренс. – Почему вы так думаете, дядя?

– Лоуренс…, – вздыхает старший лорд. – Взгляни внимательнее.

Я слышу сопение.

Короткое молчание, и Лоуренс сдаётся:

– Дядя?

– На второй полке книги стоят не так плотно, как на соседних, Лоуренс. Неужели не видишь, что кто-то вытащил с полки довольно толстый фолиант, а затем сдвинул остальные тома так, чтобы свободное место не бросалось в глаза. Кто это был, Лоуренс? В доме завелась крыса?

– Дядя…

Снова шаги.

Я прячусь за торец стеллажа. На моё счастье Лоуренс топает за дядей. Можно подумать, что дверь свободна. Я бы выскочила, но брачное кольцо теперь капризничает, могу не успеть, поэтому стою и прислушиваюсь к шагам. Дядя Лоуренса продолжает обход:

– Здесь тоже не хватает книги.

Сейчас он свернёт к сундукам, а я шмыгну в уже осмотренный “коридорчик”. Тихонечко ползу…

– Я подниму списки, дядя.

– Тише. Ты не слышал, Лоуренс?

– Что, дядя?

Задержав дыхание, я дрожу от грохота собственного сердца, и мне кажется, оно стучит набатом на всю библиотеку. В глазах начинает темнеть, а грудь словно обручем сдавливает, но я терплю, и тихо-тихо выдыхаю лишь когда слышу успокаивающее “показалось”.

Гельдерны – династия воинов света, у них не отнять – они умеют находить затаившихся жертв. Моё счастье, что дядя Лоуренса больше управленец, чем боец.

– Показалось…, – тянет лорд и задумчиво добавляет. – А списки, Лоуренс, я подниму сам. Тебе не до них, на тебе траурный церемониал. И, знаешь… Добавь в масло для лампы смесь сонника и кучанки. Пусть огонь горит без забот вдовы. Окажем ей последнюю милость сладкого сна, переходящего в вечный. Никогда мне не нравилась эта тихоня. Кто знает, что у неё на уме?

– Да она просто дура, дядя.

– Ты меня услышал, Лоуренс? Не заставляй её ждать смерти, я хочу, чтобы она погасла прежде, чем завтрашнее солнце склонится к закату.

– Сделаю, дядя.

Я наивно думала, в моём распоряжении часы…

После прощания в храме саркофаг с покойным переносят в склеп, и вдова зажигает лампу прилюдно. Милый дядя собрался потравить всю родню? Нет, смесь сонника и кучанки не действует быстро, не причиняет вреда в малых дозах, разве что кто-то пожилой или ослабевший после болезни почувствует усталость, но на улице им сразу полегчает. Хах, к чему думать о них? Я зажгу лампу, и меня запрут, замуруют. Как бы быстро я ни погасила лампу после ухода свидетелей, отрава останется витать в воздухе.

Шаги.

– Сундуки не тронуты. Как думаешь?

– Заперты, дядя.

Лорд странно усмехается.

Почуял дневник?!

– Кто бы мог подумать, что в доме завелась крыса.

Я не крыса, лорд, я гусеница.

Шаги отдаляются.

Лорды уходят? Радоваться, увы, рано. Дядя Лоуренса, новый Хранитель дома, слишком уж чуткий и продуманный. Я не сомневаюсь, что он прикажет меня проверить. В лучшем случае. В худшем – сразу, на упреждение, пошлёт упокоительных капель. Вдова скончалась вслед за мужем от горя – разве не так бывает в сентиментальных сказках о любви?

Нет уж, раз не получится свободно действовать под надёжным прикрытием стен склепа, играю на опережение. Рискованно. А как иначе?!