Яддушка Для Злодея, или Нельзя (Влю)Убить Кощея

Очнувшегося, вяло сопротивляющегося Кощея распнули на поляне, огромная бутыль, словно соска у младенца, прилипла к его губам, ну или злодей прилип к ней. Послышались натужные хлюпы, бульки и сглатывания.

Они его что, упоить вусмерть пытаются? Интересно, насколько Кощея хватит до того, как он упьется? Или у белочек ничего не выйдет? Кажется, Костик говорил, что он почти бессмертный.

Нет, злодея мне было совершенно не жалко, жалко было должок, числившийся за ним. Вот поэтому-то я и имела на Кощея зуб. Как это похоже на злодея: пообещать и не выполнить, нагло сдохнув от чрезмерного алкогольного веселья!

Короче, я свято верила, что тут у белочек ничего не получится, так оно и случилось. Пушистые алкоголички не стали тратить на почти бессмертного драгоценную влагу, предпочтя обработать кого попроще.

Медведь тоже оказался не по зубам алкогольному отряду. Он как-то особо быстро и самостоятельно присосался к неосторожно поднесенном жбану. Обхватив емкость всеми четырьмя лапами. Насилу отобрали сосуд у мишки, и то он ревел на весь лес, не собираясь отдавать пойло.

Только объединенными усилиями нескольких отрядов это удалось.

Но медведь не унимался, шумно протестуя, начал опустошать все доступные на поляне запасы.

Я торжествующе ухмыльнулась: знай наших!

Растерянные и проигравшие белочки всучили ему бутыль со змеиным саке. Только когда уровень жидкости сравнялся с половинной склянки со змееводкой, Михайлыч притих, а когда показалось донышко – и вовсе отрубился. Еще немного, и ничего спиртосодержащего в лесу не осталось бы.

Это змеиное чудо-пойло – настоящая отрава. С одной-единственной бутыли свалило медведя.

Я в ужасе приподняла бровь и тихо присвистнула, боясь посмотреть на стоящего рядом. И леший это пил, заедая бомжатиной, а теперь стоит не качается?! Невольно я зауважала чудовище лесное, но не настолько, чтобы после увиденного не бояться его еще сильнее.

Больше всех сопротивлялся Серый, видно, в бытность его работы участковым выжрано было немало, и теперь волчика прямо-таки выворачивало от одного запаха спирта. Очень метко, кстати, на старающихся убежать от обстрела белочек. Даже в отключке Серый не сплоховал. Воин, что сказать, просто пьяный мастер.

Удивила лисичка: поднялась сама, опрокинула рюмку и шлепнулась обратно в алкогольно-обморочное состояние.

Белочки так и застыли с подносами. А быстро же мои спиногрызы сказочные пристрастились. Как очухаются, надо довести до их сведения, что пьянство – плохо и Баба-яга не одобряет. Если не поймут, сделаю серьезное внушение посредством заклинания.

Белочки лютовали. Даже в скатерть-саможранку попытались засунуть проспиртованное бревно, предварительно поплескав на него чем только можно и нельзя. Только скатерка чуть не отгрызла подношение вместе с их лапами.

Домик тоже попытались напоить, залив его из ведер самогоном. Но это не возымело необходимого эффекта. Бревенчатое строение только похлюпало цыплячьими лапками в мокрой траве и, открыв дверь, вылило содержимое на улицу, а после непреклонно хлопнуло дверцей.

Какая глупость – поить бревна. У них что, для всего живого и неживого одна-единственная тактика?!

И тут хвостатая засранка чиркнула спичкой и занесла ее над проспиртованным домиком. Леший медленно стал поднимать руку для щелчка. Поляна замерла.

Я думала недолго, развернулась и ринулась в зеленое помещение, лишь бы этот монстр не мучил моих друзей. Добежав, с разбега сиганула в кучу листьев с намерением убиться об них. Но постель представляла из себя просто-таки огромную кучу зеленой листвы, и я утонула в ней.

Леший повел себя еще более странно, чем я. Зашел под зеленый полог, подошел к кровати, поднял меня и незамедлительно швырнул обратно. И только после этого чудного, донельзя удивившего меня действия приступил непосредственно к женитьбе.

Снял с себя одежду и подпиленным деревом повалился рядом. Правда, без действий леший возлежал недолго. Вскоре он развил небывалую активность, завершением которой являлась я, в фате со свадебной подвязкой, лежащая под ним.

Ну все, мне настал полный влипец! Это когда ты влипла не по-детски и шансов с достоинством разлипнуть у тебя нет.

Леший медленно опускался, сложив бредопиттовские губы трубочкой, что не сильно отличалось от их повседневного состояния. А я мечтала провалиться сквозь листву или быть пьяной в зюзю! Чтобы не видеть всего этого ужаса.

Но в какой-то момент леший резко остановился, я бы даже сказала – залип.

Напряженно подумал секунду, не вспомнил, чего хотел. Во мне уж загорелась призрачная надежда на то, что лесное чудо-юдо страдает склерозом и сейчас спросит, что я здесь делаю. И мне останется только ответить: «Мимокракодилю и, если вы разрешите, я пойду делать это дальше!» Но моим мечтам не суждено было сбыться.

Лесной черт вспомнил наконец, зачем мы здесь сегодня собрались, только, к моему невольному облегчению, совершенно не так, как я боялась.

Покопавшись в листве, он добыл оттуда очки. Надел на нос, поправил средним пальцем. Выудил неизвестно откуда список и, отчеркивая номера ногтем, стал проверять. Нашел пропущенное и как-то особенно подчеркнуто завел мои руки за голову, зафиксировав своей ладонью их в запястьях.

Леший делал все, строго сверяясь со списком. Так усердно и топорно, пункт за пунктом, что вот теперь я не на шутку испугалась. Мало ли, что у него там очередным номером идет?! Я, знаете ли, не всякий цирк готова выдержать!

Но время шло, а ничего интересного не происходило, осмелев, я решилась спросить:

– Э-э-э, а собственно, зачем это все? Давайте сразу перейдем к последнему пункту, что там у нас? – Я протянула руку к списку и, к своему удивлению, получила бумажку в руку от шокированного царя.

Это действительно был список. Длинный, как кассовый чек шопоголика, конца не видно! И пункт за пунктом в нем описывалось тщательное соблазнение Бабы-яги. Я сморгнула. Никогда еще не видела столь полного и маниакально подробно составленного плана.

Я готова была поклясться, что могу угадать с первой буквы, из каких книг и фильмов были надерганы эти романтичные сцены. Здесь было все: «Сумерки», «Дневники вампиров», «Интервью с вампиром», видно, леший тяготел к кровососной тематике, а также незабываемые 50 оттенков… Я подозрительно покосилась на лианы, свисающие с деревьев. Осознала, что их повесили специально, в лиственном лесу средней полосы неоткуда взяться подобному.

Брови сами собой взлетели вверх.

А в душу закралось особо гадостное подозрение: и зачем этому чуду-юду лесному понадобилось так усердно меня охмурять?! Очередные происки местного зла? Так не на ту напали! Сама кого хочешь с ума сведу! Вон Кощей уже заговаривается, кстати, где этот гад?! Меня тут соблазняют пятьдесят оттенков лешего, а он… И ухом не ведет!

Подо мной задрожала кровать, и почему-то меня это напугало больше, чем нависший надо мной лесной царь, в очках и расстегнутой рубахе.

А в следующий миг я оказалась на руках у лешего. Что сказать, удобное положеньице, с момента моего попадания в изнанку почти самое любимое. Сидеть на руках у какого-нибудь мужчины во сто крат безопаснее.

Мне не оставалось ничего иного, как в страхе уцепиться за шею лешего и прижаться к нему щекой. Смелости не добавил тот факт, что лесной соблазнитель был напуган не меньше и очень крепко прижимал меня к себе, боясь, что заберут.

Терем лесного царя трещал по швам.

Над тем местом, где только что лежала моя голова, страшный вопящий зверь ломился в чертог. Стена царского терема дрожала и выгибалась, но пока держалась под напором извне. Это продолжалось недолго.

Визжащий от натуги зубчатый диск ворвался под зеленый полог, прорубил проход в древесине и двинулся на новые завоевания. А в расширенный проем уже вползали гусеницы самоходного чудища.

Что-то в последнее время вокруг меня собираются исключительно всякие монстроюды. Как живые, так и не очень.

Вот эта ползущая монстрячина на гусеницах и с клешнями впереди явно неживого происхождения, но от этого не менее страшная.

На меня двигалась страсть о двух полозьях, с гусеницами под брюхом. Самоходная печь-пила. Пыхая дымом и рассыпая искры, беленная известкой страсть, как танк, ползла напролом. Впереди были прицеплены многосуставчатые манипуляторы с клещевидным захватом и диском-пилой. Позади в голубых клубах отработанного дыма скрывался хвост на манер бензопилы. Если монстрячина не могла распилить древесину манипуляторами, она помогала себе хвостом.

Все это пахло кошмарно, а выглядело еще отвратнее.

Находившиеся на поляне отреагировали незамедлительно, одна я тормознула не по-геройски.

Лисичка, которая только притворялась пьяной, вскочила и юркнула в кусты.

С богатырским ревом «Меня будить?!» восстал их мертвых Потапыч.

– Я не хочу сегодня в школу! – отреагировал разбуженный визгом пилы Кощей и чуть не попал под гусеницы самоходной машины. Его спасло только то, что во сне он перевернулся на другой бок и скатился в овраг.

– Бе-е-е! – не остался в долгу Серый, заплескав съеденным и выпитым ветровое стекло чудо-печки.

А я прямо на руках лешего вознеслась куда-то наверх. Как потом догадалась, это лесной царь, уворачиваясь от самоходной машины, запрыгнул на ветку дерева, прямо со мной на руках.