Яддушка Для Злодея, или Нельзя (Влю)Убить Кощея

Оно бегало вокруг камня не в силах забраться на ступеньку.

То лохматое, что я приняла за птицу, оказалось маленькой избушкой на курьих ножках.

Сверху миниатюрное бревенчатое строение покрывала соломенная крыша. Крыльцо топорщилось обломанными перилами будто кабаньи клыки. А сзади у новорожденного домика торчал небольшой веничек на манер хвостика.

Я, поёживаясь сидела на каменных порожках. Руки дрожали. Я достала сигарету и попыталась закурить. Бревенчатый ужас о четырёх лапках бросился к огню выбил коньком крыши у меня из рук сигарету. С этого момента я зареклась курить. Дурная это привычка.

Домик слизнул деревянным языком огонёк и проглотил его. Тут же из крохотной трубы пошёл дымок.

Избух лазил по кустам и загребал в дверной проем все доступные виды топлива. На моих глазах он побежал по двору за мышью, не догнав на полном ходу врезался в колодец, покосив тому крышу.

Мне померещилось или домик стал больше?

Перила и нависавшее крылечко как челюсти инопланетного монстра загребали в себя снопы соломы. Из трубы уже валил чёрный столб дыма, домик брызгал искрами, но не переставал жрать. В ход шло все: щепки, сгнившие поленья, сухие листья прелая солома. Страсть о четырёх углах нашла компостную кучу и зачавкала.

Я сидела, скукожившись, обняв себя руками и скрестив от холода ноги в тапочках на босу пятку. Нервно грызла ноготь и косилась в угол двора. Там, огороженная кусками шифера лежала старая куча угля, припасённая бабушкой для особо холодных зимних месяцев. Я молилась, чтобы чудище не нашло топливо.

Монстродом низко опуская крыльцо ушагал куда-то в кусты.

Я облегчённо выдохнула. И только собралась спустить ногу на землю, как из листвы выскочил избух и кинулся ко мне. Становилось понятно: он от меня не отстанет, НИКОГДА!

Так мы просидели еще какое-то время. Я сидела, дом жрал.

Новорожденный жилищный кошмар срыгнул столбом пламени, наконец-то насытившись.

Я лишь слегка вздрогнула. А после домик улёгся у моих ног и задымил.

Рука потянулась к печному ухвату, валяющемуся у каменного порожка. Так и просидела с ним в обнимку до самого полудня, пока солнце не стало припекать маковку.

А когда стало совсем невмоготу, я тихо слезла с камня и бочком-бочком уковыляла с поляны, стремглав побежала по лесной тропинке вниз с холма в деревню. Возможно, от пережитого ужаса я не там свернула и выбежала не с той стороны леса. Потому что внизу у реки никакой деревни не было!

То есть река была, та самая, с резким изгибом и песчаным островком в центре излучины. Но куда делись все домики, коттеджи, гаражи-заборы и зелёные лужайки? Огороды, яблоневые и вишнёвые деревья?

ГДЕ ВООБЩЕ ВСЕ?

В кустах за спиной зашуршало и на траву выскочил прожорливый знакомый. Куролапы в разные стороны, дверь приоткрыта оттуда свисает полосатый половичок, из трубы валит дым.

В ярком свете я рассмотрела то, что чавкало в ночи и кралось за мной следом, именно эти звуки я слышала, когда убегал бабушкин дом. А потом эта же тварь терроризировала, меня на поляне.

Я встала в боевую стойку.

– Чу! Чу! – Пугнула я рогатиной маленькую, но ненастырную копию бабушкиного домика. Избушонок не понимающе попятился. Вроде бы он был разумным. – Э-э-э… Избушка, избушка повернись к лесу передом, ко мне задом. – Выдала я, все, на что был годен мой не выспавшейся мозг.

Домик повернулся и наклонился, задрав хвостик к небу.

– Отвернись бесстыдник! – рявкнула я. Избушка крутанулась на месте короткие ножки запнулись одна за другую и домик повалился в траву.

– Та-ак… – теперь уже я, развернувшись к лесу передом, бежала обратно на бабушкину поляну.

По песчаной дорожке, время от времени ухватом отталкивая от себя радостно скачущий следом домик. Избушонок путался под ногами и не отставал. Мне показалось или он немного подрос?

Я выскочила из кустов. Передо мной вся та же картина разорения. Только «мёртвая» до этого поляна медленно начинала оживать. Я не могла точно сказать в чем было дело, но ощущение неправильности мира начало медленно уходить. Словно всего минуту назад здесь царствовала смерть, а теперь сюда вернулась жизнь.

На доселе безжизненной поляне робко зажужжали пчёлки и застрекотали кузнечики. Подул ветер, неуверенно играя травой и листвой.

Из-за веток и кустов выглядывали ёжики, белочки, мышки и другие лесные животные.

– Чуфырь? – Спросили меня, я повернула голову.

Свесившись с ветки, белка протягивала мне шишку.

– Нет, спасибо. – Вежливо отказалась я. Какая разница с кем говорить с белкой так с белкой, это вроде не белая белочка и ладно с неё.

– А куда дом делся? – в этот момент я твердо решила: найти беглянку и водрузить её на своё законное место любым способом, до того, как вернётся бабушка. Что-то мне подсказывало что в том, что жилище сбежало отчасти виновата была я и сон с наглым незваным гостем. – Кто-нибудь видел куда избушка побежала? – громко спросила я у лесного зверья, особо не надеясь на ответ.

И, о ужас! со всех сторон на поляну стали стекаться дикие звери. Меня окружали. Лисы, олени, зайцы, еноты, ёжики, белочки и прочие лесные твари. На секунду все замерли, а после:

– Туда! – указали звери лапками в семи противоположных направлениях. Я где стояла там и села, прямо на песок дорожки.

Так и хотелось вскочить и с воплем: «Говорящие!» ломануться прочь, сбивая все на своём пути, кусты и деревья. Но я постаралась сдержать себя в руках, только слегка сбледнула с лица.

– Чем тебе помочь? Чем помочь? – защебетали звери.

– Помочь? Помочь? Помочь? – подхватили птицы на ветках.

Я все ещё недвижимо сидела, таращась на зверье моё.

– Вы не так разговариваете с ней! – вклинился в обступившую меня толпу ёжик. – Это современный ребёнок, они сейчас не так разговаривают, у них свой язык, на манер птичьего. Вот я щаз вам покажу как надо с людьми из реальности балакать, – колючий повернулся ко мне:

– Йоу! Чувиха! Как делишки? Тут Кощей-младший захаживал, проблемы искал. Надо встретиться с ним рамсы развести, бате его кровь попортить. Пока он нас не того, не наколол на все иголки.

Мысленно перекрестившись я ответила:

– Во-первых, я – не чувиха, – начала я. – Во-вторых, давно не ребёнок. В-третьих… Боже мой, ёжик разговаривает! – взвизгнула я и рванулась бежать, да только некуда, со всех сторон меня плотно обступили лесные. Как встала, так и села обратно на песочек.

– Я не только говорить умею ещё танцевать… – и колючий, продемонстрировал мне нечто вроде лунной походки Майкла Джексона, в завершении вильнув бёдрами и крутанувшись вокруг своей оси. Ну что сказать, для круглого мешка с иголками все было выполнено безукоризненно, но не дай боже увидеть это ещё раз. – Ты, чувиха, кстати, не рассиживайся на мокром песке, тебе ещё со злом сражаться. Ну-ка, ребят, подмогните ей! – уперев руки в боки, приказал колючий колобок.

Олени за моей спиной, поддели меня рогами под локотки, вздёрнули вверх и поставили на ноги.

– А без драки не получится? Можно мирным путём? Я думаю, какая бы проблема не была всегда можно поговорить и все образуется, – впервые колючий шар посмотрел на меня скептически.

– Без драки никак, – отозвался с земли ёжик. – Тут уж или они нас, или мы их. Йо-у! Тебя как зовут, чувиха?

– Лада.

– Отличненько, Ладдушка-оладушка, принимай хозяйство от бабки своей, ну, то, что осталось. Принимаешь?

Я огляделась, подняла тарелку с земли, катушку ниток и внезапно осознала это вещи мои, бросить никак нельзя. И поляна моя, и дом… так и застыла, прижимая тарелку к груди.