Яддушка Для Злодея, или Нельзя (Влю)Убить Кощея

– Ай, какая смелая! А не боишься против бессмертного с чесноком и огурцом наперевес выступать? – Незнакомец навис надо мной. По необутым ногам я узнала владельца лакированных шузов размера этак сорок пятого. Потому что, даже стоя на нижней ступеньке, он находился на одном уровне со мной.

Сразу вспомнились ночные голоса. И наглое требование впустить. Вот кого не пропустили на ту сторону ночью. Где-то внутри затеплилась гордость за бабушку, знатно та его отделала. Ну и я еще чуток добавила, пока спала, неосознанно, конечно, но все же. Значит, и у меня есть сила, как у бабушки. Все в деревне отмечали за ней этакую «волшебность». Лес она знала как свои пять пальцев, даже если первый раз видела эти елки-палки, и травки лечебные ей известны были, и зверье дикое лесное ее не трогало, и полечить, и совет дать… все могла.

– Собственно говоря, какое тебе дело до границы? – продолжал юноша, бледный, побитый и босоногий. – Ты что, в сторожихи нанялась? Тебе хоть платят за это? – Я вспомнила разглагольствования колючего глюка о той стороне, яви и нави и еще плотнее закрыла собой дорогу. Твердо решив, пока не разберусь во всем, никто никуда не пройдет. Тем более и бабушка просила меня в подвал чужих не пускать.

– Ты что, на той стороне живешь? Здесь два мира, я так понимаю… – нерешительно проговорила я, еще до конца не поверив, что простой подвал с клубничным вареньем и паутиной – это проход в другой мир, так похожий на наш. Похожий, да не очень.

– А что, если да? И я домой хочу вернуться, тебе-то какое дело?

Действительно какое? Чего это я здесь развыступалась? Какое мне дело? Ну, пройдет он в подвал, ну выйдет с той стороны в наш мир, ну пойдет себе дальше. Пойдет? Просто пойдет? Дудочки, ой не просто.

Вот этот вот наглый и самоуверенный хлыщ? Что-то мне в его хитрой моське не нравилось, не так прост этот мимокрокодил, ой не прост и далеко не невинен.

А пуще всего напрягает то, как он соловьем разливается.

– Красавица! Ну что тебе стоит? Пусти меня на ту сторону. Я свободы лет двадцать не видел. Девушек не целовал!

– Вот и посиди здесь еще столько же, а поцелуи – они… они… И не нужны вовсе! – последнюю фразу я просто истошно выкрикнула, потому что за моей спиной послышался басовитый рев, сопение, и огромная косматая морда медведя появилась в дверном проеме, а после и вся лохматая туша втиснулась в узкую кишку подвала.

Тут меня прошиб холодный пот. Впереди мутный мимокрокодил, а сзади чудище лесное! То еще положеньице!

– Как так не нужны? Это самое прекрасное занятие на свете! – И незнакомец, состроив умильную моську, уставился на меня выжидающе.

Ага, щаз, не на ту напал! Не действует на меня его расписанная под панду моська. Может, кто-то и повелся бы на смазливую физиономию, но только не я!

Пришелец с той стороны соображал туго, почти как медведь за моей спиной, который уперся косматым лбом мне в спину и продолжал медленно, как танк, протискиваться через узкий туннель подвала. И делал он это так усердно, что от чрезмерного напряжения оглушительно громко сопел и порыкивал.

Спустя секунду мои пятки поехали по полу, и всего лишь через неполную минуту я уперлась в грудь перебежчика с той стороны. И к выходу из подвала мы уже поехали вдвоем. Только мимокрокодила это не смущало. Он вообще не знал, что такое отступать назад, и тормозов, по-видимому, у него тоже не было.

– Ну что тебе стоит пропустить? Что ты хочешь взамен, коня буланого? Злата-серебра? Может, меч-кладенец? Помнится, в подвале один завалялся… – гадал подкупатель. – Корону княжескую? Силу, власть? – не сдавался упорный. – Холопов? Мужиков? – Я задохнулась от возмущения. Хотелось завопить: ЧЕГО-О-О-О?! Но вместо этого я приглушенно подавилась воздухом.

– Что, серьезно? – подивился мимокрокодил, и я возмущенно закашлялась попавшим не в то горло воздухом.

– Ну, хорошо, каких и сколько?! – сдался явно больной незнакомец. А я, кажется, сейчас точно задохнусь. – Да не стесняйся, все мы люди! Так каких мужиков ты хочешь? Я могу смотаться до ближайшей деревни и договорится на скорую руку.

– Кгм! КГЫМ?! – отозвалась я, потому что уже очень многое хотела сказать этому хаму, а набрать для вопля воздуха не могла и отдышаться – тоже.

– Что, обычные тебя не прельщают? Ну у тебя губа не дура. Богатыря хочешь? Достать будет трудно, они у нас в изнанке на вес золота, перевелись уже все небось. Может, королевича какого или князя? Али принца заграничного?

– Кхе-кхе-КХЕ! – Нет, я таки прокашляюсь, чего бы мне это ни стоило, и уж тогда-а! Выскажу ему все, что думаю о его поганых предложениях!

– Ну хорошо-хорошо! – сдался мимокрокодил. – Я весь твой! Только за такое счастье ты меня не только на ту сторону пропустишь, но еще и экскурсию по реальности устроишь. Я свое время и свободу берегу пуще зеницы ока!

«То-то у тебя оба глаза подбиты», – хотела прохрипеть я, но не смогла выдавить из себя ничего, кроме стонов, припадая в задушенных конвульсиях к груди наглеца.

Настолько близко, что я даже успела занервничать от столь плотного общения с иносторонним пришельцем. Как неловко, неудобно…

– Эх, повезло тебе, девица! Такой выдающийся образец мужественности тебе достался! – И культяпками своими длинными, как у паука, обнимает и прижимает к себе! Нет, я все-таки сейчас откашляюсь, и этот образец единственным останется в обоих мирах!

– По мне, почитай, вся изнанка сохнет. Я у русалок с кикиморами нарасхват, как увидят – так от тоски по мне топятся сызнова! Ну да ладно, – очнулся от мечтаний без пяти минут занесенный в красную книгу образец. – Давай по-быстрому, а то я тороплюсь на ту сторону. Так с чего начнем? Как насчет поцелуя? – заговорщицким шепотом зашипел надо мной мимокрокодил. – Договорились? Я тебе поцелуй, а ты меня на ту сторону. – И подмигнул хам. – Ты только подожди, – засучивая рукава на не особо мускулистых руках, проговорил наглец. – Сейчас я эту меховую пробку выбью отсюда, и мы с тобой по реальности погуляем и поцелуйчик справим… хотя нет, здесь нельзя, а то застрянет. – Начнем с поцелуев, а дальше любые твои развратные желания и экскурсия по реальности в придачу. – Я задохнулась от наглости, а от кашля раскраснелась вся, как свекла.

И тут мимокрокодил, глядя на мое пунцовое лицо, сообразил.

– А-а-а! Так ты еще ни разу не целованная! – От стыда я готова была провалиться сквозь бетонный пол. – Сейчас мы это дело исправим! Так бы и сказала, что хочешь девичество потерять, да не с кем-нибудь, а с сами Константином Кощеевым. Ну и запросы у нынешних девиц!

Это была последняя капля в чашу моего терпения. Рука сама собой нащупала ухват, все-таки чувство самосохранения во мне хорошо развито, а чувство гордости за девичью честь и прочее – еще сильнее.

Ухват – это такая рогатина на манер бычьих рогов, палка с железным разветвлением на конце, которым так удобно горшки из печи доставать. А еще первостатейное оружие для отпугивания этих наглых поползновенцев. И почему я раньше не догадывалась, уезжая, с собой в город эту штуку брать? Избежала бы кучи проблем.

Рогатина уткнулась в горло пришлому.

– А ну-ка поди отсюда! Давай-давай, иди куда шел!

– Так я и иду. Целовать тебя и на экскурсию! – Хам попытался обогнуть меня с другой стороны, но вновь встретился с грозным оружием. А сзади напирал медведь.

Незнакомец вцепился в палку и рванул на себя, я дернула ее в обратную сторону. А гад снова надавил на ухват, тесня меня и шипя, словно гадюка. Кажется, до него дошло, что вместо поцелуев и экскурсии он сейчас еще тумаков получит.

– Пропусти! Хуже будет! – Нет, вы гляньте: он мне еще и угрожает! Нарушитель границ!

– Не пущу! – чисто из упрямства и оскорбленного достоинства сказала я, этот гад очень сильно мне не нравился. Наглый такой, насмешливый.

– Ну тогда пеняй на себя. Меня резко толкнули назад, и если бы не вылезавший из дыры медведь, загремела бы я по ступенькам и, возможно, даже костей не собрала бы. Не на ту напал! Ни мохнатых медведей ни мимокрокодилов я не боюсь, почти. Я толкнула наглеца в ответ.

– Туда иди, а не сюда! Вон отсюда!

– Ой, пожалеш-ш-шь, красавица, о столь нелюбезном приеме.

– Давай-давай, двигай отсюда! – В пару толчков рогатиной я отодвинула наглого поползновенца к выходу.

– Мне всего лишь пройти на ту сторону надо! – поднял руки вверх наглец. Во мне взыграл ген проводницы.

– Нечего туда-сюда ходить! – взвизгнула я дурным голосом.

Видя, что я настроена очень серьезно и подоспело подкрепление в ипостаси лохматого мишки, застрявшего в туннеле, черноволосый развернулся и драпанул вверх по ступенькам. Но я все же успела кольнуть его пару раз в зад для скорости.

Если честно, у меня и самой от ощущения этого здорового косолапого зверя за плечами волосы на затылке дыбом встали.

Выбравшись из дыры, я что есть мочи толкнула мимокрокодила как можно дальше от выхода. Да так, что он отлетел и чуть не упал на спину. Я даже подивилась своей силе.

– Ну, поганка бледная и конопатая, пожалеешь еще у меня! – остервенело зарычал проходимец, откидывая с глаз растрепанные волосы.

– Смотри, суповой набор, как бы самому не пожалеть! – огрызнулась я. Пришелец с той стороны, рвущийся в наш мир, и в самом деле при свете белого дня оказался тщедушен, худ и недокормлен. Но это ему не помешало радостно броситься на косолапого, стоило только последнему вылезти из погреба. Я еле-еле успела отскочить в сторону от азартно несущихся друг на друга богатырей.

Они радостно столкнулись, сплелись конечностями, и, к моему ужасу, задние лапы медведя поехали по земле.

– Караул! – завопил ежик у видев мимокрокодила. – Прорыв! Кощей-младший в реальность лезет!

«Так вот кто это такой», – сообразила я. Оказывается, младший недалеко ушел от своего батеньки. Жадный, наглый, настойчиво целеустремленный, не терпящий, когда ему возражают, какой же Кощеюшка-старший-то тогда? Если этот еще до бати не дорос? Бр-р-р… Честно признаться, мне и этого поползновенца хватило с головой. Было в Кощее-младшем нечто такое темное, отчаянное, что говорило: этот ни перед чем не остановится.