Хроники Суммума

– Боишься, что слухи пойдут? – настала моя очередь ехидничать, пусть внутри я умирал от стыда, я пересилил себя и поддался вперёд. – А если бы попросил, ты показал бы?

Сгущение оттенков красного на его щеках, дискомфорт, выражающийся в каждом движении, нежелание смотреть мне в лицо. Все в сумме давало нужный мне результат, но внутри… показалось, что я разбежался, когда передо мной обрыв

– Возможно… – тихо ответил он, наконец осмелившись встретиться со мной взглядом

Он выбрал нейтральный ответ, можно сказать, что не сделал ход, надеясь подловить меня на ошибке. Ждёт момента, когда я шагну не туда, оступлюсь, и он обведёт меня. Правда, поспешил с этим, слово “Возможно”, может быть, и имеет неопределённое значение, но скорее накренён в положительную степь.

– Как насчёт прямо сейчас? – идеально.

Я слегка наклонил голову вбок, продолжая играть бровями, при этом, пододвинулся вперёд, из- за чего оказался очень близко к нему: наши ноги практически касались друг друга. Тут уже стало очевидно, что он залился краской, к тому же, прикусил губу, явно раздумывал, что делать.

– Ты первый. Сними кофту, чтобы всё было честно.

Как будто бы я засунул голову в металлических тазик, после чего по нему зарядили кувалдой. Что я творю?! Желание остановиться и не позориться конфликтовало с жаждой ещё раз рассмотреть его, но ближе. И, из- за всё тоё же сонливости, второе побеждало. Немного помешкав, я стянул с плеч кофту, откинув её в сторону. Теперь мы были полностью равны в плане ментальной защиты.

– Твоя очередь.

Он думает, стыдится, не уверен в том, должен ли продолжать. Каждая его мысль отчётливо читается в его глазах. Договор дороже денег, не так ли? В момент, когда он начал стягивать футболку, от него вновь повеял этот запах, который я почувствовал в раздевалке, но теперь он был куда более ярким: нас было двое, он был ближе. Сейчас я мог почти безошибочно определить его. Лёгкий, не резкий и бьющий в нос, а слабый и сильно развеянный, запах пота, который час назад попытались прикрыть кокосовым дезодорантом. Но куда сильнее был другой запах- тот самый тёплый, который я почувствовал раннее. Однако, нужно быть честным, так что, осмотревшись, будто боялся, что за нами следят, я повторил за ним, избавившись от верхней одежды.

– Ты очень милый. – слова вырвались сами по себе, я даже не планировал говорить ничего подобного.

Глаза парня кажется, капельку намокли, он посмотрел на меня, пытаясь хрустеть пальцами от нервов. Следующим этапом были шорты, из- за чего тому пришлось встать с кровати. Ткань уже слегка приклеилась к нему, подчёркивая недурные для парня формы, что я сразу приметил ещё до того, как он снял шорты. Разворачиваться ко мне он не стал, лишь повернул голову, всё ещё не смотря мне в глаза

– Твоя очередь…

Поднявшись с кровати, я также стянул свои спальные шорты, после чего, пожав плечами, присел обратно. Парень быстро скользнул глазами ко мне, видимо, пытаясь за как можно меньшее количество времени запомнить, как можно больше.

– Похоже, я тебе очень нравлюсь. – сказал он, после того, как глаза его соскользнули с моего паха.

Сначала я ничего не ответил, лишь продолжал невольно сверлить его глазами, будто хотел укусить за бок и унести в лес. Стоял парень перед моим лицом, спиной ко мне, повернув голову влево, периодически поглядывая на меня. В один момент всё же спросил?

– Можно кое- что попробовать?

Вопрос явно поставил его в тупик, мне показалось, что на его коже появились мурашки. Это испуг или всё то же смущение? Интересно, о чём он подумал?

– Только нежно…

Не успел он закончить второе слово, как мои руки, которые от волнения охватил тремор, легли на его талию, легонько сжимая её пальцами. Несмотря на хрупкое телосложение, он был невероятно мягким, будто бы я коснулся облака. Непроизвольно, я подался вперёд, делая глубокий вдох, наполняя лёгкие его тёплым, туманящим сознание, запахом. В этот момент я будто бы впал в деперсонализацию, все мои последующие действия моё тело словно выполняло само по себе, без моего контроля, но все чувства точно обострились. Запах стал ещё чётче, ощущения от прикосновений к его коже ощущались, будто бы я опустил руки в горячую воду, глаза всматривались в одну точку, в районе поясницы, кажется, я мог разобрать не просто каждый его позвонок, а каждую клетку. Руки подтянули его к телу, опустившись чуть ниже, уже лежа на бёдрах, я не помню, как встал на ноги. На лицах обоих уже воцарился вездесущий румянец, возможно, всё тоже чувство смущения так нагрело его тело, ведь оно было дико горячим, явно больше стандартных тридцати шести. В момент, когда мои пальцы легонько погладили его бедро, он развернулся, задрав наверх голову, пытаясь заглянуть в мои глаза. Несколько секунд я стоял в нерешительности, прежде чем подтянул его ещё ближе к себе за поясницу, крепко прижимая к себе, после чего мы оба свалились обратно на спальное место, не отрываясь друг от друга, лишь он мог на секунду отстраниться, оплетясь вокруг меня, словно змея. Я никогда не забуду это тёплое ощущение внутри, которое наполняло меня при каждом глубоком вдохе его пьяняще- сладкого аромата, никогда не забуду, как прижимался к его груди своей, как наши сердца в этот момент начинали биться одновременно, а вместо с ними и мы приходили к определённому ритму, начиная двигаться синхронно. Никогда не забуду его мягкие тёплые губы, отдающие вкусом и запахом дешёвых кофейных зёрен. Наши уста то едва- едва касались друг друга, слегка потираясь, представляя собой невинный, детский, полный доверия и нежности, поцелуй, которым могла бы побаловать друг друга совсем уж мелкая ребятня, увидевшая это по телевизору и решившая повторить, то практически сливались в единое целое, пока языки, как две змеи в брачный период обвязывались вокруг друг друга, переплетались, на секунду рассоединялись лишь чтобы после снова соединиться в ещё более тесный, причудливый, уже не такой нежный, но страстный поцелуй. Никогда не забуду его нежную гладкую кожу, об которую тёрлась моя, когда его торс и бёдра прижимались к моим, пока ноги его замыкались у меня на спине. Когда всё закончилось, мы оба упали без сил, я на кровать- он мне на грудь. Долго друг без друга мы быть не могли: он подтянулся выше, и уста снова слились в поцелуе, пока глаза наши не сомкнулись. Прекрасная ночь, проведённая с не менее прекрасным человеком и таким же сном. Точно не помню, что мне снилось, но, наверно, что- то связанное с ним, потому что мне во сне было тепло. Только в конце мне подпортило впечатление маска шута, которая точно смотрела на меня…

Когда из- под стола донёсся трезвон, я был готов проклинать весь мир. Из- за позднего отбоя и большого количество потраченной ночью энергии, я абсолютно не выспался. Голова гудела, на языке и горле ещё гулял лёгкий привкус кофе, тело было нагрето, вена на руке открыта, а сама рука, по ощущениям, была вся в засохшей крови. Продрав орган зрения я, с усилием, оторвался от кровати. Плохо помню, что было после: всё было, как в тумане, и ни холодная вода, ни хлёсткие удары не разогнали его. Единственное, на чём я акцентировал внимание- вчерашняя ночь и всё, что было с ней связано. Напрягало, что его самого я не обнаружил, что было подозрительно. Но, разогнав плохие мысли, их заменили размышления. “Что я сделал?”, “Зачем я сделал это?”, “Я теперь би?” – и подобные. День шёл своим чередом- с одним отличием- погружённый в размышления, я не воспринимал ничего вокруг себя. Вечером, когда мой Серый Принц, так и не объявилась, я сделал нечто, чего раньше не почти делал: вышел из комнаты и уверенно сделал шаг в противоположную, постучавшись в неё. Каждая комната была поделена ещё на две: одну одноместную и одно двухместную. Открыв дверь, я увидел, что на двери одноместной комнаты написано о том, что житель съехал. В этот момент в груди у меня что- то оборвалось, словно стрела, которой купидон пронзил мне сердце, детонировала, разорвав его в мишуру. Моя маленькая Прелесть больше не жилец. Я был в этом уверен. Шаркающей походкой, я едва добрался до своей комнаты и свалился лицом в кровать.

Прошло уже четыре часа с того момента, время: 23:45. Мне не спастись отсюда. Ни живым, ни мёртвым. Я в ловушке и выбраться из неё не смогу. Я не могу закончить жизнь самоубийством. Мне не хватает смелости. «Какой же я слабак!», – злюсь на самого себя, и слёз становится больше. Смотрю на руку. Остался небольшой красный след на вене. Буквально полсантиметра. Вспоминаю фразу: «Поперёк для внимания, вдоль для результата», но не помню, кто сказал. Сразу же за этим в голову приходит плохая концовка Лены из Бесконечного Лета. Сажусь. Смотрю на часы. Время: 23:07. Взгляд с часов соскользнёт на плюшевого ёжика, смотрящего на меня из другого конца комнаты. Если бы не он, то может бы я и смог бы умереть. Ещё не высохшие, глаза снова пускают слёзы. Я говорю в пустоту: «Пожалуйста, любая сила, что может меня спасти, пусть сделает это».

– Ты не должен испытать то же, что испытал я. – слышу я в ответ

Я не понимаю, откуда идёт голос, но сейчас это и не важно. Меня резко накрывает слабость, и соскальзываю на пол. На секунду я почувствовал такую боль, какую никогда не испытывал. Даже не знаю с чем сравнить. Говорят, что самый болезненный в мире процесс- сожжение на костре. Ведь тот, кто это говорит ни разу не чувствовал это мгновение. И тут ко мне пришла лёгкость. Как моральная, так и физическая. Ни боли, ни усталости, ни отчаяния. Я встаю, не прилагая никаких усилий. Смотрю на пол и вижу своё тело. «Спасибо»,– только и успеваю выговорить я. Я отправляюсь куда- то. Не знаю куда, но явно в мир, что лучше этого. В мир, где я буду свободен… и, надеюсь, увижу его. Ловушка разрушена…