Швоткать

Идя рядом с Лаймой Яновной, я вспоминаю, как увидел её впервые в нашем районе лет пять или шесть назад.

Она приехала откуда-то в красном плаще и красной шляпе с широкими полями.

Мне показалось тогда, она приехала из курортной зоны Крыма.

Вызывающие одежды делали тогда её маргинальной дамой в нашем районе.

Сколько раз я её видел – не считал.

Всегда она в красном плаще.

Идёт по стадиону, толкает тележку дворничихи, на руках – белые перчатки, на голове – красная шляпа.

Рядом какой-то откормленный старшеклассник, некоторое время он помогал ей.

Последние года три он не появляется, похоже, учится или работает.

Лайма Яновна, выходит, натура прямолинейная, грамотная и миловидная женщина.

На вид ей сорок с лишним лет, а может, я и ошибаюсь.

Тут мои мысли душат меня, заставляя изнутри подчиниться команде: «Молчи!»

И я отключаюсь.

– С тобой все в порядке? – говорит Лайма Яновна.

Я молчу.

Так идём метров пятнадцать, пока не доходим до козырька моего четвёртого подъезда.

Тогда я иду налево, а Лайма Яновна продолжает свой путь далее.

Не попрощавшись, расстаёмся.

Мы за Натусю

По городскому номеру непредвиденный звонок.

Внуки не реагируют, сын и дочь молчат.

Я и Соня не ждём вестей.

Звонок по городскому телефону – редкость.

– Ну? – говорит Соня. – Кто поднимет трубку?

– А я тут при чём?! – отвечают голоса внука и внучки из своих комнат.

Взрослые дети ничего не говорят, ждут, чтобы кто-то подошёл к телефону.

Зуммер третий раз оглашает все комнаты своим тревожным напоминанием, призывая ответить!

– Если бы нас не было дома, то другое дело… – говорю я и встаю.

Я выхожу в прихожую, где установлен аппарат с городским номером.

Иду медленным шагом, так как знаю, что звонок не для меня.

Мысли мои напоминают, что это очередной трюк рекламщиков.

– Слушаю! – говорю резко. – Как же вы мне надоели!

– Дядя… – говорит вдруг знакомый голос. – Я Наташа. Позовите Дину.

Я зову дочь и, оставив трубку на тумбочке, отхожу.

Дверь за собой в большую комнату закрываю, чтобы в других комнатах не слышали.

Соня тут подходит к двери большой комнаты, чтобы услышать, о чем идёт разговор дочери с Наташей.

Подслушивать разговор, хотя бы и родной дочери, неприлично, но у Сони был повод для беспокойства.

Моя семья не первый раз огораживает Наташу от неприятностей.