Интриганки

Подруги переглянулись. Оксана спросила:

– У тебя есть зеркало?

– Есть, в ванной.

– Пойдем.

Оксана взяла Дашу за локоть и повела в ванную.

– А что происходит?

Даша нехотя упиралась.

Марина налила чаю и обратилась к Светлане.

– Каждый раз, когда это происходит с кем-то из близких, сразу свой случай вспоминаю. Когда хотела превратить своего гитариста-трубадура в примерного семьянина. Пельмени лепила и ватрушки по выходным, представляешь? А потом оставила сына маме и пришла на его концерт. С тех пор всё стало по-другому. По-новому.

– Дашка хоть не близкая подруга, – тихо подтвердила Света, но не чужой человек. Наш тренер по йоге. Ее страдания прямо в сердце отзываются.

– Что бы тебе сейчас Евгения ответила? Теряешь квалификацию.

– Та ну ее, предательница. Урвала отпуск в бархатный сезон, на море отдыхает.

– Женька может бессовестно отдыхать, имеет права. Кто нам виноват, что сами себя ущемляем? Ты ремонт развела, я на квартиру коплю, а кто-то на поездки деньги тратит.

– Слушай, с этим ремонтом, сама не рада, – вздохнула Света, – Витя закончит проводку, найму маляров. Не хочу сама обои клеить.

– Тема вечная, – хихикнула Марина.

– Хочу до Нового года все закончить. Давай о Дашке. Чем мы можем ей помочь?

– Пока сама не решит чего же она на самом деле хочет, помогать бессмысленно.

– Согласна, ей надо сначала понять свои ошибки. Как выглядит, что носит в быту, о чем разговаривает с мужем дома, что проецирует. Она же не умеет просить, расслабляться, дурачиться, быть слабой и беззащитной. Она стальная и взгляд у нее такой же.

– Тише, – оборвала разговор Марина, – они возвращаются.

Оксана тихо проскользнула в квартиру и, не включая свет в прихожей, юркнула в ванную. На прикроватной тумбе ее мужа зажегся свет. Мужчина протянул руку к мобильному телефону, посмотрел на экран, выключил свет и притворился спящим. Оксана бесшумно вернулась в спальню, откинула одеяло, осторожно легла рядом.

– Где ты была?

От неожиданности Оксана вздрогнула и повернулась.

– Сережа, ты не спишь?

– Представь себе.

Голос мужа звенел строгостью.

– Я повторяю свой вопрос: где ты была? Ты на часы смотрела?

– Нет.

– А я смотрел. Только что.

– Серёж, давай завтра поговорим, а? Или ты хочешь сейчас всё выяснить?

Оксана откинула одеяло и прижалась всем телом к мужу.

– Соскучился?

– Завтра. Утром, – отчеканил он, отвернувшись.

– Точно сейчас не хочешь? – предприняла еще одну попытку.

– Важное совещание, нужно встать пораньше, – пробурчал Сергей в подушку.

– Тут работы на пять минут, – еле слышно позвала она.

– Сплю.

– Ну и спи, – прошипела Оксана.

Отвернулась, дернула одеяло на себя и уснула.

Глава 2

Лето без боя сдавало свои позиции. Укорачивались дни, простуженным ветром дышали ночи. Небо недовольно хмурилось дождевыми тучами, иногда выпуская повыглядывать солнце. Так, чтоб люди не забывали как выглядит небесное светило. Сентябрь смело отвоевывал календарь в свою пользу. Еще неделю назад малышня радовалась теплым длинным дням и расслабленным после каникул школьным друзьям. И вдруг такая смена погоды. Куртки, лужи, резиновые сапоги, в которых не удобно играть в футбол на стадионе. Настроение съежилось, как и лица прохожих. Город превратился в серую зудящую массу.

Утро в квартире Светланы и Виктора как всегда начиналось сумбурно. Сыновья лениво плелись на кухню завтракать, поддевая друг друга вчерашними шутками. Света разложила горячий омлет по тарелкам и бросила сковородку в раковину.

– Если так обращаться с посудой, она быстро придет в негодность, – заметил Виктор, накалывая ломтики бекона на вилку.

Света елейно улыбнулась:

– Если в нашем доме до сих пор нет посудомоечной машины, я буду обращаться с посудой так, как мне удобно.

Тон ответа мог бы показаться мягким, если бы не немой укор в глазах.

– Ладно, закончим ремонт, подумаем о посудомойке.

Виктор дожевал омлет.

– Закончим ремонт и подумаем о реанимации, да дети?

Света улыбалась, но нервное напряжение последних дней отзывалось стальными нотками в голосе. Сколько можно себя сдерживать? Еще немного и она просто сорвется. Негодование, накопленная усталость прорвут панцирь и вырвутся наружу. Тогда достанется всем. И за немытую посуду, за неубранную постель, за бетонную пыль после штробления стен, за невыученные уроки и вырванный лист из дневника.

– Какой реанимации? – не понял Виктор.