Варшавское восстание и бои за Польшу 1944—1945 гг.

Особенно подобные громкие слова действовали на политически незрелую, но патриотически настроенную молодежь.

Принципиальной целью АК была подготовка условий для захвата власти в освобожденной Польше эмигрантским правительством. И самым удачным способом достижения этой политической цели считалось всеобщее восстание, которое должно начаться по приказу Главной комендатуры АК.

Руководство АК слишком долго рассчитывало на повторение ситуации конца Первой мировой войны. Наивно предполагалось, что немцы будут разбиты на Западе и их деморализованные войска покинут польские земли. Как в ноябре 1918 года.

Но летом 1943 года всем стало совершенно ясно, что фронтом, который принесет освобождение Польше, будет Восточный фронт. Это совершенно решительно подтверждали и штабы союзников, признавая польскую территорию частью стратегической территории Красной Армии, с которой и следовало согласовать сферу деятельности АК и от которой можно было получить непосредственную помощь.

Несмотря на явную необходимость приспособить свою деятельность к совершенно новой ситуации, доктрина двух врагов являвшаяся идеологическим компасом руководящих кругов пролондонского подполья, была не только не отброшена, но даже и не пересмотрена.

Осенью 1943 года руководство АК, понимая, что им это не по силам, решило изменить план, заменив всеобщее восстание рядом усиленных военно-диверсионных действий (план «Буря»). План, составленный в тиши лондонских кабинетов, был строен, конкретен, даже красив, но – совершенно нереален.

Согласно этому плану, объектами ударов должны были стать последние части немецких войск, изгоняемых с польской земли Красной Армией.

Политической целью плана были захват местностей и важных территорий до вступления туда советских войск и появлении перед ними в роли хозяев этих территорий представителей лондонского правительства.

Это был более узкий проект, чем предыдущий план всеобщего восстания, он постепенно должен был охватывать районы перемещающегося фронта, захватывая освобожденные местности.

План предусматривал, что после отступления немцев из небольших польских городов и селений и до того, как туда войдут советские войска, надо установить там власть эмигрантского правительства. Пришли русские – а мы уже тут, мы – начальство. И без нашего разрешения – ни-ни…

Идиотизм этого плана был непонятен только в лондонском «польском гетто».

Поскольку цель была определена достаточно точно, из этого вытекало задание организации текущей организационно-учебной борьбы, т. е. ее преимуществом над настоящей реальной борьбой. Как это должно теперь происходить, четко было объяснено в одном из номеров вестника АК «Информационный бюллетень» от 11 февраля 1943 года.

Именно в этом выпуске появилась программная статья «С оружием к ноге».

Однако тактика выжидания совершенно не соответствовала всеобщему желанию активной борьбы молодых солдат польского подполья.

И это несоответствие политических целей начальников желанию солдатских масс было особенно заметно в связи с призывами левых сил активно бороться с оккупантами.

Это быстро поняли в лондонском «польском гетто». В «Информационном бюллетене» от 1 апреля 1943 года появилась следующая программная статья «Вооруженная акция? Да – но ограниченная!».

Возникла и новая идея: вернуться к власти в Польше с помощью англичан. Пусть они окажут мощный нажим на Сталина, предъявят ему ультиматум – польское эмигрантское правительство из Лондона должно переместиться в Варшаву и принять власть. А русские пусть продолжают воевать с немцами, заливая кровью европейские поля, полякам до этого нет никакого дела.

Лондонским полякам очень хотелось вернуться в Польшу на белом коне победителя. И, по их мнению, путь для этого был только один: надо, чтобы Черчилль предъявил ультиматум Сталину об их возвращении во власть.

Вариант очень заманчивый, но его осуществление было возможно лишь при одном условии: сам Черчилль должен выступить с таким ультиматумом к Сталину – вернуть эмигрантских министров к власти.

Но Черчилль-то знал прекрасно, что Сталин не отдаст Польшу этим жалким лондонцам, этому коллективному Никодиму Дызме[1 - Никодим Дызма – герой вышедшего в 1932 году сенсационного романа польского писателя Т. Доленги-Мостовича «Карьера Никодима Дызмы», – недоучка, лентяй, авантюрист, вор и мошенник. Это человек стал символом правившей до войны в Польше «элиты» пилсудчиков. В польской литературной критике появился даже термин «дызмизм», обозначающий выдвижение на высокий государственный пост человека недостойного, бездарного и ничтожного.].

Черчилль был реальным политиком, хотя иногда его прагматизм граничил даже с цинизмом. И в этом направлении шла его политика сотрудничества с советским союзником.

Реальную цену своим польским лондонским союзникам англичане прекрасно знали. Их уже не удивляли кичливое хвастовство и непомерные амбиции проигравшихся польских политиков. Но, когда те перебирали меру, англичане реагировали достаточно остроумно.

В январе 1944 года всю британскую печать обошла злая карикатура, представляющая наступающих через снежные сугробы измученных в боях советских солдат – и закутанного в теплую роскошную шубу поляка, загораживавшего им путь и державшего в руках целую кипу карт, меморандумов и пактов.

Это была прекрасная иллюстрация к средневековому шляхетскому «Не позвалям!». Главари польской эмиграции на эту карикатуру никак не отреагировали, скромно промолчав. И это было понятно: у польского правительства для скромности были все основания.

Однако отмалчивались они недолго. Не могли они уняться. С настойчивостью, достойной лучшего применения, они продолжали бомбардировать английский кабинет своими требованиями. В конце концов Черчиллю это надоело.

И 7 января 1944 года, чтобы приструнить своих польских клевретов, премьер направил специальную записку по этому вопросу в английский МИД.

В ответ на польское давление и шантаж премьер-министр Англии заявил довольно жестко:

«…Без русских армий Польша была бы уничтожена или низведена до рабского положения, а сама польская нация стерта с лица земли. Но доблестные русские армии освобождают Польшу, и никакие другие силы в мире не смогли бы этого сделать… Он (поляки), должно быть, очень глупы, воображая, что мы собираемся начать новую войну с Россией ради польского восточного фронта. Нации, которые оказались не в состоянии защитить себя, должны принимать к руководству указания тех, кто их спас и кто предоставляет им перспективу истинной свободы и независимости».

Получив такое послание, лондонцы несколько притихли, и главными аспектами деятельности АК стали обучение кадров, саботаж и разведка в пользу союзников (англичан исключительно), а с весны 1943 года – ограниченные партизанские и диверсионные действия; в основном – в характере самообороны, а в городах – отдельные покушения.

Этой ограниченной борьбой руководил созданный в конце 1942 года специальный отдел, названный «Руководство диверсиями» (сокращенно – Кедыв), его личный состав набирался, в основном из молодежи – активной, патриотичной и политически совершенно невинной.

Они слепо верили своим наставникам. Особенно «хорошо» эти ребята проявили себя в день начала Варшавского восстания. Они вламывались в квартиры, где находились семьи немцев и украинцев – отцы по тревоге заняли свои боевые посты, – и вырезали всех поголовно – не щадя ни женщин, ни детей. Действовали только холодным оружием – патроны надо было беречь, их было мало.

Получив щелчок от Черчилля, лондонские поляки метнулись за помощью к Соединенным Штатам, послав туда специальную делегацию во главе с новым премьер-министром.

Миколайчик в тот момент чувствовал себя крупным, исторической величины, политическим деятелем, спасителем несчастного отечества. Сколько их уже было в польской истории!

С поездкой в США польский премьер очень торопился – стало известно, что в ближайшее время в Москву на переговоры отправляется американский госсекретарь Хелл. Это надо было использовать.

Перед самым отъездом Хелла в Москву в госдепартамент явился польский посол Цехановский. Он передал американцам меморандум правительства Миколайчика.

Госсекретарь США Хелл летел в Москву вместе с министром иностранных дел Великобритании Иденом и прямо в самолете познакомил англичанина с содержанием документа.

В меморандуме высказывалась мысль, что для послевоенной Европы будет крайне нежелательным вступление советских войск в Польшу. Чтобы предупредить это, авторы меморандума предлагали заранее разместить там англо-американские части.

Для этого следовало договориться с русскими, нажать на них, пригрозить, что в случае неблагоприятного ответа может задержаться открытие второго фронта, прекратятся военные поставки…

Идею эту польские деятели подавали под лозунгом: «Все ради Польши, ради Польши»… Верили ли они сами в эти заклинания?

Короче – надо перебросить войска союзников в Советскую Россию. Пусть они вступят в Польшу хотя бы одновременно с русскими. Так сказать, символически…

Американцам идея понравилась, но на московском совещании советская сторона наотрез отказалась даже вести переговоры на эту тему.

Впрочем, американцы и сами давно втайне вели подготовительную работу по проникновению в Польшу и противодействию советскому там влиянию.

Уже в конце 1942 года в США началась активная подготовка агентов для заброски в Польшу.

Довольно типичной была в этом отношении история двух молодых поляков, американских граждан. Когда в конце 1941 года США вступили в войну, их призвали в армию, а затем зачислили на курсы, организованные Управлением стратегических служб. Там их стали обучать в качестве радистов для нелегальной заброски в Польшу.

Курсантов обучали прыжкам с парашютом, приему и передаче радиограмм. Им читали лекции по истории Польши с националистических, антирусских и антисоветских позиций. Преподаватели объясняли, что польское эмигрантское правительство в Лондоне добивается, чтобы в результате этой войны с помощью Англии и США была создана «Великая Польша – от моря и до моря».

Нескольких учащихся курсов так возмутили эти действия, что они решили в знак протеста прервать учебу и хотели подать рапорты командованию с просьбой их отчислить.

Но затем приняли другое решение. Двое курсантов пришли в советское посольство в Вашингтоне и принесли карту такой «Великой Польши», в которую включались не только Западная Белоруссия и Западная Украина, но и большая часть Южной Украины, в том числе вся Одесская область.

Все эти фантастические планы польских националистических руководителей вызвали особое возмущение у двух молодых поляков, пришедших в посольство.

Когда Япония атаковала Перл-Харбор, начав войну с Соединенными Штатами, в США прибыл новый посол Советского Союза Максим Литвинов.

Госсекретарь Хелл возлагал большие надежды в связи с этим приездом. Сейчас Москва становилась союзником США, и американский чиновник решил воспользоваться моментом.