Пробуждение

– Я что тебе, официант?

– Не выводи меня, – она нагнулась к нему и смерила уничтожающим взглядом. – Ты сегодня и так облажался с номером.

– Все нормально, – Ян достал бутылку из ведерка, – я открою.

– Вот-вот, сделай хоть что-нибудь, а то мы тебя тут кормим, поим. Что дальше? В кровать положим? – Денис отвернулся и поморщился.

– Я буду кормить, поить и трахать кого захочу, а ты – пошел вон отсюда!

После таких слов самодовольство Дениса вдруг улетучилось. Он вскочил и удалился с оскорблённым видом. Яну тоже захотелось уйти – он почувствовал себя лишним, будто он наблюдает за ссорой семейной пары.

– Вы знаете, я, наверное, тоже пойду. Еще раз спасибо вам за коктейль, – он поднялся из-за стола.

– Стоять, – тон Элеоноры не позволял возражений, но затем она продолжила чуть мягче. – Не бери в голову. Он вечно показывает свой характер, забывает, что он всего лишь мой помощник – думает, что мы что то вроде партнеров по бизнесу, – улыбнулась она. – Я уже привыкла к этому.

Ян помялся в нерешительности и сел обратно.

– А что у вас за бизнес?

– Я владею сетью клиник пластической хирургии. Вот, приехала открыть еще одну в Энгельсе.

– Это круто, – Ян начинал бесить сам себя полным незнанием, как вести интересную беседу со взрослой женщиной. – А как ваша клиника называется?

– Ну, – усмехнулась она. – Не трудно догадаться. Я назвала ее в честь себя – «Элеонора».

– Да, логично получается.

Элеонора опять усмехнулась и постучала своими ноготочками по бутылке:

– Справишься?

Наконец-то Яну выпал шанс хоть в чем-то проявить себя. Он ювелирно вытащил пробку из бутылки без характерного хлопка и не пролив при этом ни капли. Когда он наполнял бокал начальницы, он почувствовал на себе ее похотливый взгляд. Ян прекрасно знал этот взгляд и ни с чем бы его не спутал.

– Так вы, значит, врач? – неожиданно для себя он решил увести ее мысли в сторону – перспектива иметь секс со взрослой женщиной пугала его.

– Да, раньше я была пластическим хирургом, делала людям носы, сиськи, задницы, а затем решила открыть свою клинику. Так что я больше не практикую. У меня просто нет на это времени.

Ян наполнил свой фужер, и они чокнулись:

– За знакомство!

– Знаешь, – произнесла она, выпив шампанского и закусив сыром на шпажке, – я сразу же обратила на тебя внимание, как только ты вошел. Ты выглядишь так, будто вышел из-под ножа пластического хирурга, но бьюсь об заклад, ты с собой ничего не делал.

– Куда уж мне! – Ян рассмеялся. – Вы же видели, что мне не хватило денег даже на нормальную выпивку.

– Да, странно – задумчиво проговорила Элеонора. – Зачем ты тогда вообще сюда пришел?

Видя, что Ян замялся и не находит, что ответить, она потянулась к нему и игриво провела пальчиком по его руке.

– Расслабься, все нормально… Сколько тебе?

– Уже можно, – Яну порядком надоело играть недотрогу и он решил, почему бы и не дать тетке то, чего она так хочет?

– А ты прыткий парень, – улыбнулась Элеонора, – мне это нравится. И все же?

– Мне 20, – не подумав выпалил он, но затем добавил, – допустим.

Элеонора открыла было рот, намереваясь продолжить их флирт, но ее прервал появившийся из ниоткуда Денис.

– Мне позвонили из гостиницы – номер готов, – запыхаясь, объявил он. – Поехали. По счету я уже расплатился.

Начальница, как ни в чем не бывало, встала и, схватив со стола свою кожаную сумочку от Ив Сен Лоран, повернулась к Яну спиной и направляясь к выходу. Ян оторопел от такого расклада – он почувствовал себя задетым. Денис бросил на него взгляд, говорящий: «Неужели ты и правда думал, что ты ее заинтересовал, отребье?». Но сделав пару шагов, цокая своими лакированными шпильками, Элеонора вдруг обернулась:

– Эй, мальчик! Так ты едешь, или как?

Слабое сердце

Неспешно, май подошел к концу, и наступили долгожданные летние каникулы. Школьные учебники были сданы в библиотеку, аттестаты получены, а улицы Пробуждения наполнились слоняющимися без дела детьми.

Гриша стоял у раскрытого окна, облокотившись на подоконник и подставив свое веснушчатое лицо ласковым лучам солнца. Со двора доносились крики играющих в футбол ребят и щебетание птиц, скрывающихся в зелени деревьев. Он лениво проводил взглядом Пашку Одинцова – соседского парня, который спешил домой с пакетами из магазина. Никогда раньше он не радовался лету так сильно. Он чувствовал, что стоял на пороге новой жизни и ничто не могло испортить ему настроение в этот момент, даже брюзжание старой Клавдии Ивановны – его бабушки.

– Все, никаких тебе оладьев – сахару нету. Таскать не успеваешь – все съедает, как саранча, целыми мешками. Нет, чтобы бабушке помочь, на рынок сходить. Вырос, обормот – водку начал жрать, как дед твой, проклятый. Вот напишу твоим родителям в Москву, и пусть сами решают, что с тобой делать, а я уже старая, – она промокнула лоб кухонным полотенцем. – Мне не к чему стоять ждать тебя на балконе до ночи, высматривать, где ты там есть. Пожалел бы бабушку, у нее сердце слабое!

– Бабушка, – Гриша повернулся к ней со спокойной улыбкой, – это ведь всего один раз то и было. Ну не ворчи, – он сел на пол рядом с ней и обхватил ее колени.

– Ох, Гришка, да волнуюсь я, как бы ты не пошел по кривой дорожке, – она запустила свою старую морщинистую руку в его медную копну волос. – По телевизору сказали, что пьянство через поколение может передаваться.

– Я твой телек выброшу в окно, – закатил глаза он. – С первой же стипендии куплю тебе планшет и проведу здесь интернет.

– Да на кой ляд мне этот ваш интернет, – засмеялась Клавдия Ивановна.

Гриша тоже было засмеялся, но вдруг почувствовал, как желудок свело от голода и из живота раздалось громкое урчание.

– Бабушка, давай я схожу на рынок за сахаром, а ты пока мешай тесто.

– Ну и проглот же ты у меня – ешь за троих мужиков! Оно и не мудрено – вона как вымахал, – она с трудом поднялась из кресла и, шаркая ногами, направилась на кухню. – Деньги возьми из шкатулки в комоде.

Быстренько нацепив шлепки, он выбежал на улицу в одной футболке и шортах. На лавочке у подъезда собрались старушки – бабушкины подруги. Они кидали голубям семечки и болтали обо всем на свете, прячась в тени от обжигающего солнца. Гриша вежливо поздоровался с ними, услышав в ответ их одобрительный галдеж.

Купив килограмм сахара и полкило шоколадных пряников, он заметил Артурчика, который подрабатывал летом у отца на рынке, и поспешно направился обратно к дому, решив не испытывать судьбу Увидев его, Клавдия Ивановна, стоявшая на балконе второго этажа, скрылась в квартире, а подходя к подъезду, он услышал, что лавочные бабки обсуждали его:

– Родители сбагрили и укатили в столицу, уже сколько лет не появлялись. Даже на день рождения к нему не приезжают.

– Да больно он им нужен. У них там, небось, новая жизнь. Одной заботой меньше.

– Бедная Клавка…

– Так этот охламон давеча пришел пьянющий. Я сама видела, как его на машине привезли. Еле ноги передвигал. Вырастила на свою голову!