Хроники Нордланда. Пепел розы

– Ого! Впрочем, я так и думал. Он и по рождению, и по состоянию в разы выше Драйвера, но тоже считал его Хозяином. Вот уж о ком не пожалею! Собаке собачья смерть.

– Поверьте, смерть его легкой не была. – Усмехнулся Лодо.

– Мне доносили, что он пропал без вести.

– Он мертв. Я облил его кислотой, которая изуродовала его; голый изуродованный неопознанный труп просто зарыли, признав заразным и опасным.

– Что ж. А кто остальные?

Гэбриэл слушал молча, нахмурившись. Жаль, что Адониса ему больше не достать! Слащавая безжалостная тварь! Все приговаривал: «Не троньте лицо, не троньте! Он божественно красив!». И такое творил… У Гэбриэла даже заныли те места на теле, которые тогда ему калечили, обдирали, протыкали и жгли.

– Агамемнон – граф Кенка, младший Сулстад.

– Я знал, что без него не обошлось! – Вырвалось у Гарета, который стиснул кулак. – Вот не удивил, ни разу!

– Нерон – Аксель Скоггланд, аббат обители святого Доминика в Элиоте. Калигула – Фредерик Кюрман, маршал королевы; Нарцисс – его брат Эдуард, граф Ейсбургский. Брут – барон Иеремия Смайли, друг графа Лавбургского Андерса Бергстрема, Август – Антон Бергстрем, его отец и сенешаль королевы. Антоний – епископ Клойстергемский Сигварт; Гай Юлий – Тилль Андерсен, барон Хаврский; Тит – Бьерн Юрсен, казначей герцога Далвеганского.

– Самого Сулстада среди них нет? – Кусая губы, поинтересовался Гарет.

– Он предпочитает маленьких девочек. – Возразил Лодо. – И слишком ленив, чтобы ездить куда-то для общения с ними.

– Общения? – Вспыхнул Гэбриэл. = Это так теперь называется?! Для него приготовили мою дочь! А ей пяти лет нет еще!!!

– Я знаю. – Ответил Лодо невозмутимо. – И он не оставил мысли заполучить ее.

– Пусть только попробует. – Яростно прошипел Гэбриэл. – И я сам, лично, поеду и яйца ему вырву нахрен вместе с членом!!!

– Зачем же самому, сеньор? – Усмехнулся Лодо. – Вам достаточно приказать.

– И ты сможешь это сделать? – Удивился Гарет.

– Да. – Просто ответил Лодо. – Прикажете, и я сделаю герцога Далвеганского скопцом, который уже не будет интересоваться ни девочками, ни мальчиками, ни бабушками, ни дедушками.

– Он поймет. – Заметил Гарет.

– Ну, и что? – Фыркнул Гэбриэл. – Ненавидеть он нас и так ненавидит; гадить и так гадит, как может. А пожаловаться на нас – не посмеет. Стремно будет признаться, что теперь он мерин. Да и признаться, за что мы его, за нами не заржавеет. За мной, по крайней мере, точно.

– А что вы думаете сделать с остальными? – Поинтересовался Лодо.

– Убить. – Хмуро ответил Гэбриэл. – Не знаю, как, когда, но – убить.

– Это, за исключением Смайли и Юрсена, самые знатные люди Острова. – Хмыкнул Гарет. – Потомки соратников нашего предка, первых норвежцев, ступивших на эту землю.

– И что?

– Убить их сложно. Подобраться будет для этого почти нереально.

– Реально. – Возразил Гэбриэл. – Они таскаются в Сады Мечты. Я уверен, поспорю на что хочешь, что они большую свиту туда не берут.

– И попадают в Редстоун через дом небезызвестной вам Барр. – Добавил Лодо.

– Вот интересно… – Протянул Гэбриэл. – Если Барр не будет, как они станут обходиться?

– У меня есть предложение, сеньоры. – Сказал Лодо. – Я выяснил имена и титулы не только этих одиннадцати, но и многих других, менее значительных персон, посещающих Красную Скалу. Я могу начать убирать их. Они будут умирать почти естественной смертью. Почти – чтобы у остальных появились подозрения и страх. И вот когда они как следует испугаются, вы можете обратиться к главным своим врагам с предложением о переговорах. Чтобы собрать их всех в одном месте и тайно.

– Сколько ты за это хочешь? – Поинтересовался Гарет.

– Мне нужны средства только для подкупа нужных людей и для технических средств – оружия, одежды, иного реквизита. За ЭТУ работу я не возьму ничего.

Как и Алиса когда-то, Вирсавия и Евгения, или Дженни, до сих пор жили тихо и уединенно, учились, читали, и терпеливо ждали, когда их призовет к себе их неведомый благодетель. Дженни была девочка тихая, милая, спокойная, а вот Вирсавия была полной ее противоположностью. Живая, пылкая, своенравная девочка доставляла массу хлопот своим воспитательницам, и, одновременно, надзирательницам. Она задавала массу неудобных вопросов, подвергала сомнению то, что ей подавалось, как непреложная истина, и часто даже спорила со своими наставницами, упорно вбивающими ей послушание и покорность. Когда пришла пора отправлять девочку к барону, женщины даже вздохнули с облегчением: наконец-то! Никто из них не верил, что Вирсавия подойдет барону, как потенциальная супруга, но что с нею будет, их не волновало. И уж точно, эту своенравную, дрянную девчонку им было не жаль даже в самой малой степени. Зато Дженни, с ее ясными светло-серыми глазами, вечно широко раскрытыми, словно она постоянно была чем-то удивлена, с пухлыми розовыми губами, вечно чуть улыбающимися, и кротким нравом заслужила даже что-то вроде сожаления. Недостаточного, правда, для того, чтобы хоть как-то изменить ее участь. В день «икс» ее легко отпустили вместе с Гестеном, дав в дорогу только самое необходимое. Заночевали девушки в гостинице в предместье Элиота, очарованные Гестеном – кастелян Драйвера, если хотел, умел быть очаровательным. Оглядывая девчонок, он заранее остановил свой выбор именно на Вирсавии – такую ломать будет куда интереснее, чем тихоню Дженни. Последняя разве что расплачется, а вот первая будет сопротивляться, вполне может быть, и драться попытается… На ужинавшего в той же гостинице небогатого купца Гестен внимания не обратил, тот был какой-то никакой, блеклый, как моль, глазу не за что зацепиться. И когда тот проходил мимо его стола, тоже не заметил ничего странного… И только когда проснулся ближе к обеду следующего дня с отвратительным привкусом во рту и тяжелой головой, и обнаружил, что девчонки исчезли из своих комнат, сообразил задним числом, что его чем-то опоили, а девчонок украли. Как выяснилось, опоили и слуг, спавших у дверей девчонок. Он бросился к хозяину гостиницы, но смог выяснить только то, что уснул прямо за столом, и слуги отнесли его в комнату, а девушки ушли утром с женщиной, иностранкой, – говорила та с акцентом, который хозяин, увы, не опознал, так как никогда иностранцев вблизи не видел. Как женщина выглядела?.. Да обыкновенно. Вроде, симпатичная. Нос, глаза, волосы?.. Да, они у нее были. Какие? – да обыкновенные… И все. Вообще – все. Девочки как в воду канули, а с ними вместе – все надежды на золото, которое за них можно было выручить. Тупик. Все! Гестен поднялся на палубу, закрылся в каюте и долго сидел за столом, обхватив голову руками.

А Вирсавия и Дженни, и не подозревая, в каком отчаянии пребывает симпатичный рыцарь, доверчиво отправились с доброй женщиной, которая сказала, что отвезет их на место сама. Госпожа Лаура оказалась приятнее, чем их наставницы, да и путешествие на речной шхуне до Гранствилла, по Фьяллару, а затем и по Ригине, стало первым восхитительным приключением в их новой жизни. В доме, где их оставила госпожа Лаура, девушки привычно занялись рукоделием, продолжая болтать о своей прежней жизни и о новой жизни в неведомом месте, у неведомого покровителя, пока к дому не подъехали роскошно одетые всадники. Выйдя наружу, девочки взглянули на незнакомцев, увидели красавца Иво, и обомлели.

А Гэбриэл взглянул на Вирсавию, и тоже на миг лишился дара речи. Он мог бы поклясться, что это Трисс, покойная подруга Марии! Только иначе причесанная и одетая, и с более дерзким взглядом светлых глаз!

– Леди! – Иво снял берет и поклонился им, – перед вами их светлость, герцог Элодисский Гарет, и их брат, их сиятельство граф Валенский, сэр Гэбриэл Персиваль. Вам выпала особая честь, стать придворными дамами невесты их сиятельства, графини Июсской. Мы проводим вас в Хефлинуэлл, где вы приступите к своим обязанностям.

Страшно стесняясь, боясь взглянуть на ослепительного красавца, девушки, тем не менее, ответили изысканными поклонами, достойными придворных дам, про себя дивясь тому, что все оказывается немного не так, как им обещали. Гарет отметил про себя, что хотя до изысканной грации и безупречности Алисы им далековато, держатся девушки достойно, и обе прехорошенькие. Только одеты скромно и даже немного убого, но это поправимо. И верхом ездить не умеют, пришлось везти их в конном портшезе.

– Ну, – обратился он к брату, – как на твой суровый вкус, эти-то хорошенькие?

– Да… – Задумчиво протянул Гэбриэл. – Эти – хорошенькие. Ты домой?

– Пока не поймаем тролля, я в Тополиной Роще. – Гарет глянул на брата не без вызова, и Гэбриэл отвернулся. Они помолчали; во время этой паузы Гэбриэл тискал и мял ременный повод, и наконец спросил:

– Зачем она тебе? Только честно.

– А тебе?

– Она носит моего ребенка.

– И что? Запасная жена?

– Гарет!!!

– Но я в самом деле хочу знать. Нормальных чувств, как ты считаешь, у меня нет и быть не может… А у тебя?

– Я не считаю, что у тебя нет чувств!

– Да ладно?! Ты чего боишься? Что она увлечется мной? И отодвинет тебя на второй план? Или что?

– Да, я боюсь, что она увлечется тобой! – Выпалил Гэбриэл. – Но не из-за себя! А из-за нее!

– А за меня ты не боишься? – Поинтересовался Гарет. – Не боишься, что я увлекусь ею?

– Но ты… – Вскинулся Гэбриэл, запнулся. – Но ты же… Черт!

– И что это означает?