Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2

Во-первых, капитал как самостоятельная общественная сила воспроизводится (сохраняется и умножается, по терминологии автора) лишь посредством взаимодействия (обмена, по терминологии автора) с непосредственной, живой рабочей силой, т. е. способностью к труду, которая является необходимой предпосылкой существования капитала.

Во-вторых, в буржуазном обществе накопленный, прошлый, овеществленный труд превращается в капитал благодаря господству этого труда над непосредственным, живым трудом. При этом именно последний служит средством сохранения капитала, т. е. увеличения его меновой стоимости.

Возникает вопрос: что же происходит в процессе обмена между капиталом и наемным трудом?

Ответ К. Маркса гласит: «В обмене на свой труд (рабочую силу. – Ред.) рабочий получает жизненные средства, а капиталист в обмен на принадлежащие ему жизненные средства получает труд, творческую силу, посредством которой рабочий не только возмещает то, что он потребляет, но и придает накопленному труду большую стоимость, чем этот труд имел прежде (курсив наш – Н.С.). Рабочий получает от капиталиста часть имеющихся налицо жизненных средств. Для чего служат ему эти жизненные средства? Для непосредственного потребления»[238 - Там же. С. 443–444. «Но раз я потребил данные жизненные средства, они для меня безвозвратно потеряны, если только временем, в продолжение которого эти средства поддерживали мою жизнь, я не воспользовался для того, чтобы произвести новые жизненные средства и за время потребления при помощи своего труда создать новые стоимости в возмещение стоимостей, исчезнувших в результате потребления. Но как раз эту-то благородную, воспроизводящую силу рабочий и уступает капиталу в обмен на полученные жизненные средства. Следовательно, для него самого она потеряна.» / Там же. С. 444. Нужно, однако отметить, что в действительности рабочий не обменивает непосредственно свою рабочую силу на жизненные средства, а продает ее на определенный срок, в форме временного найма на работу капиталисту. Последний выплачивает ему заработную плату за производительное потребление этой рабочей силы. Получив заработную плату, рабочий приобретает нужные ему жизненные средства. Этот вывод будет обоснован автором ниже.].

Далее, на конкретном примере, К. Маркс раскрывает, по существу, эксплуататорскую природу отношения, складывающегося между фермером и поденщиком. Первый выплачивает второму 5 зильбергрошей в день. Однако поденщик, трудясь в течение дня на поле, обеспечивает фермеру доход в 10 зильбергрошей. Последний не только получает возмещение тех стоимостей, которые он дает поденщику, но и удваивает их. Израсходованные им 5 зильбергрошей, переданных поденщику, он применил, потребил, стало быть, довольно плодотворным, производительным образом. Иными словами, на эти 5 зильбергрошей фермер купил рабочую силу поденщика, который производит земледельческие продукты двойной стоимости, превращая тем самым 5 зильбергрошей в 10. В свою очередь поденщик, уступивший свою рабочую силу фермеру, получает за ее производительное потребление 5 зильбергрошей, которые он обменивает на жизненные средства. Последние употребляются им непроизводительно быстро или медленно. «Следовательно, эти 5 зильбергрошей потреблены двояким образом: производительно для капитала, так как он обменял их на рабочую силу, которая доставила 10 зильбергрошей, и непроизводительно для рабочего, так как он обменял их на жизненные средства, которые навсегда исчезли и стоимость которых он может снова получить лишь при том условии, если повторит тот же самый обмен с фермеров. Итак, капитал предполагает наемный труд, а наемный труд предполагает капитал. Они взаимно обусловливают друг друга; они взаимно порождают друг друга»[239 - Там же. С. 444.].

Подчеркивая эту противоположность, К. Маркс поставил очередной вопрос: что, например, производит рабочий на хлопчатобумажной фабрике, только ли хлопчатобумажные ткани? Отнюдь нет, рабочий производит прежде всего капитал, т. е. «стоимости, которые снова служат для того, чтобы господствовать над его трудом и посредством последнего создавать новые стоимости.

Капитал может увеличиваться, лишь обменивая на труд (рабочую силу. – Ред.), лишь вызывая к жизни наемный труд. Наемный труд (рабочая сила наемного рабочего. – Ред.) может обмениваться на капитал лишь при том условии, если он (она. – Ред.) увеличивает капитал, усиливает ту самую власть, рабом которой он (она. – Ред.) является. Поэтому увеличение капитала есть увеличение пролетариата, т. е. рабочего класса»[240 - Там же. С. 445.].

Отсюда видно, К. Маркс вплотную подошел к пониманию капитала как самовозрастающей стоимости. Ее источником служит труд наемного рабочего. Последний «обменивает этот труд (рабочую силу. – Ред.) на капитал». Именно на этой основе воспроизводятся условия существования двух классов буржуазного общества. Причем по мере увеличения капитала увеличивается и пролетариат, т. е. рабочий класс.

Однако интересы этих классов отнюдь не одни и те же, хотя буржуазные экономисты утверждают обратное. Дело в том, что рабочий непосредственно зависит от капиталиста. Если последний не дает рабочему определенную работу, то он погибает. Но и капиталист погибает, если он не эксплуатирует рабочую силу. А чтобы эксплуатировать эту рабочую силу, он должен ее купить. Поэтому «чем быстрее увеличивается предназначенный для производства капитал, производительный капитал, тем больше, следовательно, процветает промышленность, чем больше обогащается буржуазия, тем лучше идут дела, – тем больше рабочих требуется капиталисту, тем дороже продает себя рабочий.

Выходит, что непременным условием сколько-нибудь сносного положения рабочего является возможно более быстрый рост производительного капитала»[241 - Там же. С. 445.].

Но что означает такой рост производительного капитала? Прежде всего, «это – рост власти накопленного труда над живым трудом. Это – рост господства буржуазии над рабочим классом. Если наемный труд производит господствующее над ним чужое богатство, враждебную ему силу, капитал, то от последнего он получает средства занятости [Besch?ftigungsmittel], т. е. средства к жизни, под тем условием, что он снова сделается частью капитала, рычагом, снова бросающим капитал в ускоренное движение роста.

Утверждение, что интересы капитала и интересы труда (рабочих. – Ред.) одни и те же, на деле означает лишь следующее: капитал и наемный труд – это две стороны одного и того же отношения. Одна сторона обусловливает другую, как взаимно обусловливают друг друга ростовщик и мот.

Пока наемный рабочий остается наемным рабочим, судьба его зависит от капитала. Это и есть пресловутая сущность интересов рабочего и капиталиста»[242 - Там же.].

Вышеизложенное свидетельствует о том, что даже в данном произведении К. Маркс преодолел товарно-фетишистское представление о капитале, которое безраздельно господствовало в буржуазной политической экономии (заметим, даже Д. Рикардо занимал противоречивую позицию по данному вопросу, поскольку наряду с социальным подходом к трактовке капитала, он одновременно придерживался и вещной концепции капитала, восходящей к А. Смиту). Как известно, не только классики, но и неклассики отождествляли капитал со средствами производства (а их предшественники – меркантилисты – с деньгами).

В противоположность этому представлению К. Маркс трактовал капитал не как монетарное явление, не как вещь, употребляемую для нового производства, а как общественно-производственное отношение, складывающееся между капиталистом и наемным рабочим. Именно такая трактовка капитала получила всестороннее научное обоснование в более зрелых работах К. Маркса, в том числе, разумеется, в его фундаментальном труде – «Капитале».

Так, в «Экономических рукописях 1857–1859 годов», критикуя буржуазных экономистов, К. Маркс отмечал, что «капитал есть, между прочим, также и орудие производства, также и прошлый, объективированный труд. Стало быть [заключают современные экономисты], капитал есть всеобщее, вечное, естественное отношение. Это получается потому, что отбрасывают как раз то специфическое, что одно только и делает «орудие производства», «накопленный труд» капиталом»[243 - Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 21.].

Характеризуя это специфическое отношение, К. Маркс дал свое знаменитое, классическое определение капитала в третьем томе «Капитала» (в седьмом отделе, посвященном анализу доходов и их источников) «… Капитал – это не вещь, а определенное, общественное, принадлежащее определенной исторической формации общества производственное отношение, которое представлено в вещи и придает этой вещи специфический общественный характер. Капитал, – пояснял далее автор, – это не просто сумма материальных и произведенных средств производства. Капитал – это превращенные в капитал средства производства, которые сами по себе столь же мало являются капиталом, как золото или серебро сами по себе – деньгами»[244 - Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. II. С. 380–381.].

Будучи исторически определенным общественно-производственным отношением, «капитал – это господствующая над всем экономическая сила буржуазного общества». Поэтому «он должен составлять как исходный, так и конечный пункт, и его следует разобрать раньше земельной собственности»[245 - Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 12. С. 733.] (не случайно автор назвал свой главный труд «Капиталом»).

На поверхности буржуазного общества эта «господствующая над всем экономическая сила» выступает прежде всего в денежной форме. Ибо движение всякого капитала начинается с определенной суммы денег, посредством которых осуществляется товарное обращение. Анализ последнего позволяет выяснить, как деньги превращаются в капитал. В этой связи К. Маркс рассматривает три основных вопроса.

§ 2. Превращение денег в капитал. Всеобщая формула капитала

Переходя к ее анализу, К. Маркс отмечал, что «товарное обращение есть исходный пункт капитала. Историческими предпосылками возникновения капитала являются товарное производство и развитое товарное обращение, торговля (рынок. – Н.С.). Мировая торговля и мировой рынок открывают в XVI столетии новую историю капитала»[246 - Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 157.].

По словам К. Маркса, если отвлечься от существенного содержания товарного обращения, процесс обмена различных потребительных стоимостей, и рассматривать лишь экономические формы этого процесса, то можно обнаружить двуединую закономерность. Во-первых, деньги представляют собой последний продукт товарного обращения. Во-вторых, деньги вместе с тем выступают в качестве первой формы проявления капитала.

Именно эта закономерность характеризует переход от простого товарного обращения к капиталистическому. Согласно К. Марксу, в данном случае логическая и историческая последовательность категорий совпадают[247 - Суть данного вопроса К. Маркс пояснял в письме к Ф. Энгельсу (от 2 апреля 1858 г.) следующим образом: «В деньгах, как показывает развитие их определений, заложено требование существования стоимости, вступающей в обращение, сохраняющейся в нем и в то же время предполагающей само это обращение, то есть – существования капитала. Этот переход есть в то же время и исторический. Допотопной формой капитала является торговый капитал, который всегда развивает деньги. Одновременно происходит возникновение действительного капитала из денег или купеческого капитала, овладевающего производством». / Маркс К. Энгельс Ф. Соч. Т. 29. С. 259.И в другом месте: «В ходе исторического развития обнаруживается, как само обращение приводит к буржуазному, т. е. полагающему меновые стоимости, производству и создает себе базис, отличный от того, из которого это обращение непосредственно исходило». / Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. II. С. 462–463.]. Имея в виду это обстоятельство, он подчеркивал, что «исторически капитал везде противостоит земельной собственности сначала в форме денег, как денежное имущество, как купеческий и ростовщический капитал». Поэтому «нет надобности обращаться к истории возникновения капитала для того, чтобы убедиться, что деньги являются первой формой его проявления. История эта ежедневно разыгрывается на наших глазах. Каждый новый капитал при своем первом появлении на сцене, т. е. на товарном рынке, рынке труда или денежном рынке, неизменно является в виде денег, – денег, которые путем определенных процессов должны превратиться в капитал»[248 - Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 157.].

В этой связи К. Маркс выделил две различные формы денег: 1) деньги как деньги и 2) деньги как капитал. Первые имманентны простому товарному обращению, вторые, соответственно, – капиталистическому.

Прежде чем перейти к подробному рассмотрению этих форм денег, нужно, судя по тексту второго отдела первого тома «Капитала», указать на следующие методологические предпосылки, из которых исходил автор (заметим, кстати, они присущи не только данному отделу, но и первому, и второму томам этого произведения в целом).

1. Продажа товаров по стоимости. Это означает, что К. Маркс абстрагировался от колебаний рыночных цен, которые отклоняются от стоимости обращающихся товаров.

2. Опираясь на это предположение, К. Маркс пояснял суть рассматриваемых вопросов посредством конкретных иллюстраций (примеров), в рамках которых величина стоимости данных товаров выражается не в часах рабочего времени, затраченного на их производство, а в денежных единицах.

3. Эта методологическая предпосылка обусловлена тем, что, как установил К. Маркс, стоимость обычных товаров не может быть выражена непосредственно в часах рабочего времени. Напротив, она выражается опосредованным образом, т. е. через потребительную стоимость особого товара – денег, с помощью которых измеряется величина стоимости этих товаров.

4. При этом предполагается, что 1 час общественно необходимого рабочего времени выражается в 1 денежной единице, в данном случае, в 1 фунте стерлингов.

Именно эти предпосылки лежат в основе Марксова анализа двух выделенных им форм денег. По его мнению, они «сначала отличаются друг от друга лишь неодинаковой формой обращения»[249 - Там же.].

Первая, или непосредственная, форма товарного обращения осуществляется по формуле Т – Д – Т. Она включает в себя две противоположные фазы: Т – Д, т. е. превращение товара в деньги и Д – Т, т. е. обратное превращение денег в товар, характеризуя продажу ради купли.

Напротив, вторая форма товарного обращения осуществляется, естественно, по другой формуле, а именно Д – Т – Д. Как и первая, она также включает в себя две противоположные фазы: Д – Т, т. е. превращение денег в товар и Т – Д, т. е. обратное превращение товара в деньги характеризуя куплю ради продажи. В этой последней фазе деньги «превращаются в капитал, становятся капиталом и уже по своему назначению представляют собой капитал»[250 - Там же. С. 158.].

Рассмотрим повнимательнее формулу Д – Т – Д. В ней единство двух противоположных фаз (купли и продажи) «составляет совокупное движение, в котором деньги обмениваются на товар и потом этот самый товар обменивается опять на деньги, товар покупается ради продажи, или, если оставить в стороне формальные различия между куплей и продажей, на деньги покупается товар и на товар – деньги. Результат, в котором угасает весь процесс, есть обмен денег на деньги, Д – Д»[251 - Там же.]. Например, если некий индивид на 100 ф. ст. покупает 2 000 ф. хлопка и снова продает эти 2 000 ф. хлопка за 110 ф. ст., то в конечном счете он обменял 100 ф. ст. на 110 ф. ст., т. е. деньги на деньги, точнее, меньшую сумму денег на большую.

Здесь очевидно, прежде всего, что процесс обращения Д – Т – Д был бы по своей сути нелепым и бессодержательным, если бы он сводился, в конечном счете, к обмену данной денежной стоимости на ту же самую денежную стоимость, например, 100 ф. ст. на 100 ф. ст. В этом случае проще и надежнее прибегнуть к методу собирателя сокровищ, который хранит у себя свои 100 ф. ст., вместо того, чтобы подвергать их опасностям обращения, связанными с определенными рисками. Иначе обстоит дело, когда купец продает приобретенный им за 100 ф. ст. хлопок. В этом случае независимо от того, выручает ли он при этом 110 ф. ст., или 100 ф. ст., или даже 50 ф. ст., его деньги совершают своеобразный и оригинальный путь, совершенно отличный от простого товарного обращения, когда, например, крестьянин продает свой хлеб для того, чтобы на вырученные деньги купить себе одежду. Отсюда вытекает «формальное различие между кругооборотами Д – Т – Д и Т – Д – Т. Вместе с тем обнаруживается и различие по существу, скрывающееся за этими формальными различиями»[252 - Там же.].

Но сначала нужно выяснить, что общего в обеих этих формах кругооборота.

Оба кругооборота распадаются на одни и те же, но противоположные фазы: Т – Д (продажа) и Д – Т (купля). В каждой из этих фаз противостоят друг другу одни и те же два вещных элемента – товар и деньги, а также два одинаковых субъекта, олицетворяющих покупателя и продавца. При этом «каждый из обоих кругооборотов представляет собой единство одних и тех же противоположных фаз, и оба раза это единство осуществляется при посредстве трех контрагентов, из которых один только продает, другой только покупает, а третий попеременно покупает и продает»[253 - Там же. С. 159.].

Однако кругообороты Т – Д – Т и Д – Т – Д имеют не только общие черты, но и существенные различия.

Во-первых, в этих кругооборотах осуществляется обратная последовательность одних и тех же противоположных фаз обращения. Если простое товарное обращение начинается продажей и заканчивается куплей, то обращение денег как капитала начинается куплей и заканчивается продажей.

Во-вторых, если в первой форме обращения товар образует исходный и заключительный пункт движения, то во второй форме обращения, наоборот, – деньги.

В-третьих, роль посредника в первой форме обращения играют деньги, во второй форме обращения – товар.

В-четвертых, в обращении Т – Д – Т деньги превращаются в товар, который служит потребительной стоимостью. Они затрачиваются окончательно и не возвращаются к их владельцу. Напротив, в обращении Д – Т – Д покупатель затрачивает деньги для того, чтобы получить деньги в качестве продавца. Здесь деньги возвращаются к их владельцу, они не расходуются окончательно, а лишь авансируются.

В-пятых, в обращении Т – Д – Т всякий раз продается новый товар. Напротив, в обращении Д – Т – Д деньги извлекаются путем продажи одного и того же товара.

В-шестых, в обращении Т – Д – Т одни и те же деньги дважды меняют свое место. Продавец получает их от покупателя (Т – Д) и уплачивает их другому продавцу (Д – Т). В целом этот процесс начинается с получения денег за товар и заканчивается отдачей денег за новый товар. Этот процесс протекает в обратной форме в Д – Т – Д. Здесь не одни и те же деньги, а наоборот, один и тот же товар два раза меняет свое место. Покупатель получает его из рук продавца (Д – Т) и снова передает его в руки другого покупателя (Т – Д). «Как в простом товарном обращении двукратное перемещение одних и тех же товаров вызывает их окончательный переход из одних рук в другие, так и здесь двукратная перемена места одним и тем же товаром приводит деньги обратно к их исходному пункту.

Обратный приток денег к их исходному пункту не зависит от того, продается ли товар дороже, чем он был куплен, или нет. Это обстоятельство влияет лишь на величину притекающей обратно денежной суммы. Самое явление обратного притока имеет место, поскольку купленный товар снова продается, т. е. поскольку описывается полностью кругооборотом Д – Т – Д. Следовательно, здесь мы находим чувственно воспринимаемую разницу между обращением денег как капитала и их обращением просто как денег»[254 - Там же. С. 159–160.].

В-седьмых, кругооборот Т – Д – Т завершен, как только на деньги, вырученные от продажи одного товара, уплачены посредством купли другого товара. Обратный приток денег к исходному пункту здесь становится возможным лишь благодаря возобновлению или повторению всего этого процесса[255 - «Если я продаю квартер хлеба за 3 ф. ст. и на эти 3 ф. ст. покупаю платье, то для меня эти 3 ф. ст. истрачены окончательно. Я уже не имею к ним более никакого отношения. Они принадлежат торговцу платьями. Если бы я продал второй квартер пшеницы, то деньги вернулись бы ко мне обратно, но не вследствие первой сделки, а лишь вследствие ее повторения. Деньги снова удаляются от меня, если я доведу эту сделку до конца, совершив новую куплю. Следовательно, в обращении Т – Д – Т затрата денег не имеет никакого отношения к их обратному притоку.» / Там же. С. 160.]. Напротив, в кругообороте Д – Т – Д обратный приток денег обусловливается самим характером их затраты, авансированием[256 - «Без этого обратного притока всю операцию надо признать неудавшейся или процесс прерванным и еще незаконченным, так как недостает его второй фазы – продажи, дополняющей и завершающей куплю.» / Там же.].

В-восьмых, в качестве исходного пункта кругооборота Т – Д – Т выступает один товар, а конечного пункта – другой товар, который из обращения и поступает в потребление. Поэтому конечной целью такого кругооборота является потребление, удовлетворение потребностей, а стало быть, потребительная стоимость. Напротив, в качестве исходного и конечного пункта кругооборота Д – Т – Д выступают деньги. Поэтому его движущим мотивом, определяющей (конечной) целью является сама меновая стоимость.

В-девятых, в обращении Т – Д – Т оба крайних пункта имеют одну и ту же экономическую форму. Оба они – товары, равные по стоимости, но качественно различные по их потребительной стоимости (например, хлеб и платье). Обмен этих товаров осуществляется в соответствии с содержащимся в них общественным трудом. Совершенно иначе обстоит дело в обращении Д – Т – Д. На первый взгляд такое обращение представляется бессодержательным вследствие его тавтологичности. Ведь оба крайних пункта имеют здесь одну и ту же экономическую форму. Оба они – деньги, а потому не являются качественно различными потребительными стоимостями. Ибо деньги есть всеобщий товар, в котором погашены все особенные потребительные стоимости обычных товаров. Если 100 ф. ст. обмениваются на хлопок, а затем этот хлопок снова обменивается на 100 ф. ст., т. е. окольным путем одна денежная сумма обменивается на ту же самую денежную сумму, то такая операция является столь же бесцельной, сколь и нелепой по своей сути.

Совершенно очевидно, что одна денежная сумма может отличаться от другой денежной суммы только по определенной величине. В силу этого процесс Д – Т – Д, по своему содержанию, имеет не качественное различие между его крайними пунктами, поскольку оба они деньги, а лишь их количественную разницу. Именно в результате такого процесса из обращения извлекается больше денег, чем первоначально было авансировано в него. Например, хлопок, купленный за 100 ф. ст., снова продается, но уже за 100 + 10 ф. ст., или за 110 фунтов стерлингов. Поэтому полная форма данного процесса выражается теперь так: Д – Т – Д?, где Д?=Д+?Д, т. е. равно первоначальной авансированной денежной сумме плюс некоторое приращение. Это приращение или избыток над первоначальной стоимостью, К. Маркс назвал прибавочной стоимостью. «Таким образом, первоначально авансированная стоимость не только сохраняется в обращении, но и изменяет свою величину, присоединяет к себе прибавочную стоимость или возрастает. И как раз это движение превращает ее в капитал»[257 - Там же. С. 161.].

В-десятых, правда, возможно, что в обращении Т – Д – Т оба его крайних пункта Т – Т (например, хлеб и платье) являются количественно различными стоимостями. Так, крестьянин может продать свой хлеб выше его стоимости или, наоборот, купить платье ниже стоимости. Может, однако, сложиться и иная ситуация. Торговец платьем обманет крестьянина, продав ему свой товар выше его стоимости. Но для простой формы обращения такие различия в стоимости товаров представляют собой чисто случайное явление. Ибо «эта форма обращения, в противоположность Д – Т – Д, ничуть не утрачивает своего смысла и значения, если оба крайние пункты, например, хлеб и платье, эквивалентны друг другу. Более того, равенство их стоимостей представляет здесь собой условие нормального процесса.

Повторение, или возобновление продажи ради купли, так же как и самый этот процесс находят меру и смысл в лежащей вне этого процесса конечной цели, – в потреблении, в удовлетворении определенных потребностей»[258 - Там же. С. 162.].