Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2

Сводя процесс обращения «истинного» капитала к смене вещных форм (при полном игнорировании характера переноса его стоимости) и отождествляя этот процесс обращения с товарным обменом, Дж. Б. Кларк подчеркивал, что понятия основного и оборотного капитала применимы лишь к двум частям фонда перманентного капитала. Первая часть этого фонда образует основной капитал, который обращается медленно или вовсе не обращается; вторая часть – оборотный капитал, который предназначен для обращения и совершает его с наибольшей легкостью[122 - «Термины «основной» и «оборотный» не должны быть, однако, отброшены, так как имеется правильный способ их использования. Мы говорили, что они должным образом применяются к двум частям фонда перманентного капитала. И в действительности есть три части этого общего фонда, каждая из которых в отношении обращения отлична от других. Имеется одна часть фонда капитала, предназначенная навсегда для обращения с наибольшей легкостью, какую только смогут придать обращению совладельцы; есть другая часть, которая обращается так медленно, как только смогут это сделать ее владельцы; и есть еще третья часть, которая не обращается вовсе. Эти две последние части мы можем объединить под термином «основной капитал», а первую часть назвать «оборотным капиталом».» / Там же. С. 130.].

Подобная трактовка данного вопроса, основы которой были заложены А. Смитом, по словам известного американского экономиста Б. Селигмена, «довольно туманна и перегружена излишними аналогиями с живым организмом; в исследовании этой проблемы Кларк, по существу, потерпел крах. Он пытался показать, что эти формы капитала на самом деле образуют различные аспекты его теории фонда, однако, эта попытка не увенчалась успехом»[123 - Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли. М., 1968. С. 197–198.]. И это неудивительно, ибо автор так и не смог объяснить, чем же отличается фонд перманентного капитала от капитальных благ; как возникает прибыль от потребления основного капитала, если он обращается медленно или вовсе не обращается; каким образом капитальные блага соотносятся с потребительскими, входящими в состав оборотного капитала.

Надо отметить, что с весьма «оригинальной» критикой взглядов Дж. Б. Кларка (как, впрочем, и других приверженцев вещной концепции капитала) выступил Й. Шумпетер. По его мнению, сущность капитала может быть раскрыта только с точки зрения предпринимательской деятельности, осуществляемой в сфере производства.

Исходя из этой посылки, Й. Шумпетер писал: «Капитал есть не что иное, как рычаг, позволяющий предпринимателю получить в свое полное распоряжение нужные ему конкретные блага, не что иное, как средство, дающее предпринимателю возможность использовать эти блага для достижения новых целей, а также ориентировать производство в новом направлении. Это единственная функция капитала, и именно ею характеризуется его место в организме народного хозяйства. Для того чтобы понять суть явления капитала, очевидно, мы должны исходить из его функции, а не из словоупотребления или наших терминологических потребностей»[124 - Шумпетер Й. Теория экономического развития. Капитализм, социализм и демократия. М., 2007. С. 190.].

Итак, по Й. Шумпетеру, капитал есть не некая совокупность нужных предпринимателю конкретных благ, а рычаг или средство владения и распоряжения этими благами, что дает ему возможность использовать их в производстве для достижения новых целей, ориентируя тем самым развитие данного производства в новом направлении. В этом заключается единственная функция капитала, характеризующая его место и роль в экономической жизни общества.

Акцентируя внимание на технической стороне производства, Й. Шумпетер считал, что полезность капитала в производственном процессе определяется его способностью осуществлять новые комбинации, посредством которых он функционирует. При этом «для предпринимателя блага находятся как бы на одной линии, в одном положении. Независимо от того, что они представляют собой: земельный участок, услугу труда, машину или сырье, – процесс остается одним и тем же, ничто не отличает один случай от другого. Этим мы, разумеется, не хотим сказать, что между перечисленными категориями благ нет вообще никаких экономических различий. Они, несомненно, имеются, хотя их значение для основ экономической теории обычно преувеличивалось в прошлом и преувеличивается теперь»[125 - Там же. С. 190. «Впрочем, очевидно, что поведение предпринимателя по отношению ко всем этим категориям благ совершенно одинаково: и орудия производства, и земельные участки, и услуги труда он покупает за деньги, за которые либо платит процент другому лицу, либо начисляет его самому себе. Все эти блага играют для предпринимателя одну и ту же роль, равно ему необходимы.» / Там же.].

На это следует заметить, что политическая экономия (экономическая теория, по автору) всегда стремилась всесторонне осмыслить роль вышеуказанных «благ» в процессе производства, поскольку они «находятся» в этом процессе отнюдь «не на одной линии» и в «неодинаковом положении». Так что о преувеличении их значения для основ данной науки речь никогда не шла. Конечно, каждый предприниматель довольно бережно относится к этим «благам», приобретенным за деньги. Но такого рода бережливость нельзя смешивать с производительным использованием приобретенных «благ», что характерно для концептуального подхода автора.

Игнорируя это обстоятельство, Й. Шумпетер утверждал, что для понимания сущности производственного процесса совершенно безразлично, приступает ли предприниматель к организации производства с самого начала, т. е. покупки только земли и услуг труда, или же он приобретает промежуточные продукты вместо того, чтобы заниматься производством. Такая организация производства не претерпевает существенных изменений и в том случае, когда предприниматель покупает потребительские блага. В этой связи создается впечатление, будто бы последние имеют большее значение в сравнении с другими благами. И «это действительно так, если придерживаться теории (вещной, в рамках которой капитал отождествляется со средствами производства – Н.С.), согласно которой предприниматель «авансирует» владельцу средств производства, понимаемых в узком смысле, потребительские блага. В этой теории данная категория благ принципиально отличается от всех прочих и выполняет ту же важную функцию, что и капитал в нашей концепции. Процесс здесь сводится к тому, что предприниматель получает производственные услуги в обмен на потребительские блага. Если бы все это было верно, мы должны были бы признать, что капитал состоит из потребительских благ»[126 - Там же. С. 191.].

Но подобная трактовка капитала, по мнению автора, не состоятельна в научном отношении. Дело в том, что нет никаких оснований проводить какие-либо различия между благами, приобретенными предпринимателем, и особой группой благ, которую принято называть «капиталом». Ибо последний присущ каждому экономическому укладу, а потому непригоден для того, чтобы характеризовать тот или иной уклад как «капиталистический». Неверным является и определение капитала как совокупности различных благ, которые принадлежат деловому человеку – владельцу предприятия (фабрики)[127 - См.: Там же.].

Вполне правомерно указывая на серьезный недостаток вещной концепции капитала, Й. Шумпетер дал вместе с тем свою, весьма «оригинальную» трактовку сути данного вопроса. Согласно автору, капитал любого предприятия – это отнюдь не совокупность всех целесообразно применяемых предпринимателем благ. Ибо капитал всегда «противостоит миру благ: на капитал приобретаются блага, «капитал вкладывается в блага» – из самого этого выражения следует, что функция капитала отличается от функции приобретенных предпринимателем благ. Функция последних состоит в том, чтобы в соответствии со своими техническими свойствами служить цели производства, чтобы производить совершенно иные в техническом и физическом отношении блага. Функция же капитала заключается в том, чтобы доставлять предпринимателю блага, которые должны быть использованы в производстве, так сказать, «переработаны». Капитал – это средство получения благ. В рыночном хозяйстве он выступает в качестве третьего необходимого для производства агента, обеспечивающего связь между предпринимателем и миром благ. Он является своего рода мостом между тем и другим. Капитал не участвует непосредственно в производстве, не «перерабатывается», но до того, как он выполнит свою задачу технический процесс производства начаться не может»[128 - Там же. С. 191.].

Таким образом, «оригинальность этой трактовки капитала сводится к двум основным положениям.

Во-первых, капитал и применяемые в производстве блага суть разные феномены, поскольку они выполняют различные функции. Если функция применяемых благ заключается в том, чтобы в соответствии со своими техническими свойствами непосредственно участвовать в процессе производства совершенно иных в техническом и физическом отношении благ, то функция капитала – в обеспечении предпринимателя этими благами, которые должны использоваться в производстве, т. е. «перерабатываться».

Во-вторых, капитал – это не совокупность применяемых благ, а лишь средство их получения. Будучи агентом рыночного хозяйства, капитал не участвует непосредственно в производстве, не «перерабатывается», а создает только необходимые условия для технического процесса этого производства.

Совершив эти два «великих открытия» в области экономической науки, Й. Шумпетер пояснял далее свою мысль следующим образом. Прежде чем начать производство, любой предприниматель должен располагать капиталом. Затем он задумывается над тем, какие конкретные блага ему нужно приобрести (если таковых у него не имеется). Поэтому капитал служит лишь фондом, благодаря которому предприниматель оплачивает приобретение средств производства. Это обстоятельство является единственным основанием для объяснения того, почему предпринимателю нужен капитал. До тех пор, пока покупка конкретных благ не совершилась, он не связан с ними. Ведь «его характерная особенность состоит как раз в том, что он не воплощен в конкретных благах, технически используется не как благо, а как средство привлечения тех благ, которые должны использоваться непосредственно в производстве»[129 - Там же. С. 192.].

Но если покупка таких благ совершилась, то предприниматель утратил свой капитал, поскольку он отдается за средства производства. Правда, предприниматель может изменить свои намерения. Допустим, он захочет реализовать принадлежащие ему блага. В этом случае он может вновь превратить средства производства в капитал. Отсюда следует вывод, согласно которому «капитал – это фонд покупательной силы. Только как таковой он в состоянии выполнить ту единственно важную функцию, для которой капитал in praxis (на деле) нужен и при описании которой в теории понятие капитала не может быть заменено какой-либо категорией благ»[130 - Там же. С. 193.].

Возникает вопрос: какова структура фонда покупательной силы, из чего, собственно, он состоит? По мнению автора, из денег и других частей имущества предпринимателя, которые могут быть исчислены в деньгах[131 - «Тем самым мы как бы приблизились к определению капитала, данному Менгером. Несомненно, именно это я бесчисленное множество, раз называю «моим капиталом». Для меня не составляет никакого труда отличать это как «фонд» от «потока» дохода и, таким образом, в своем понимании сблизиться с определением Ирвинга Фишера.» / Там же. С. 194.]. Кроме того, этот фонд включает в себя и иные платежные средства (например, векселя). Поэтому «лишь платежные средства являются … капиталом, но не просто «деньги», а все средства обращения». При этом нужно считать «капиталом являются не всякие платежные средства, а только те, что выполняют специфическую функцию капитала»[132 - Там же. С. 195. «Смысл этого ограничения ясен: если платежные средства не помогают предпринимателю в приобретении производственных благ посредством отвлечения их с этой целью из прежних областей применения, они не являются капиталом. Следовательно, в такой экономике, где отсутствует развитие, «капитала» не существует, или, иначе говоря, капитал не выполняет своей специфической функции, не является самостоятельным агентом, ведет себя нейтрально. Или, что то же самое, различные формы покупательной способности служат простым средством обмена, вспомогательным техническим средством для осуществления обычных товарных сделок. Понятие капитала к ним совершенно неприменимо. Этим исчерпывается их роль: они выполняют лишь техническую функцию, и от них можно абстрагироваться, не опасаясь упустить из виду что-либо существенное.» / Там же.].

Извращая одно из марксовых определений капитала как движения, процесса кругооборота, Й. Шумпетер, с одной стороны, рассматривал капитал ка понятие, неразрывно связанное с процессом его развития; с другой стороны, заявлял, что капитал не имеет никакого отношения к кругообороту[133 - См.: Там же. С. 196.]. Иными словами, капитал движется (развивается, по терминологии автора) лишь в денежной форме, а потому по своей сути исключает другие формы (производительную и товарную) этого движения.

Обобщая сказанное, Й. Шумпетер определял «капитал как сумму денег и других платежных средств, которая в любой момент времени может быть представлена в распоряжение предпринимателя»[134 - Там же.].

Мы сознательно уделили столь пристальное внимание трактовке сущности капитала, выдвинутой Й. Шумпетером. Завидуя гениальности К. Маркса, создавшему такой фундаментальный труд, как «Капитал», Й. Шумпетер предпринял неуклюжую попытку противопоставить этому труду свои «инновационные размышления» о капитале. Но эта попытка не увенчалась успехом (добавим, и не могла увенчаться, вследствие своей вульгарности). Ибо эти «размышления» не вышли за рамки одной из разновидностей товарно-фетишистских представлений о капитале.

В самом деле, подметив уязвимости вещной концепции капитала (напомним, отождествлявшей последний со средствами производства), Й. Шумпетер выделил два самостоятельных фактора предпринимательской деятельности в сфере производства: капитал как таковой и производительные блага (средства производства). Функция первого состоит в создании условий для этой деятельности, а функция второго – в реализации ее инновационных целей. В результате обнаружилось, что между ними существует не только каузальная (причинно-следственная), но и функциональная связь, поскольку капитал может превратиться в средства производства (в случае их покупки), и наоборот, средства производства могут превратиться в капитал (в случае их продажи). Но и в том, и в другом случае капитал не принимает непосредственного участия в производстве. Будучи лишь средством приобретения производительных благ, он образует особый фонд покупательной способности (как отмечал сам автор, этот термин употребляли и К. Менгер, и И. Фишер для определения сущности капитала).

Воспроизводя в такой, весьма своеобразной форме исходный тезис меркантилизма, Й. Шумпетер утверждал, что капитал – это определенная сумма денег, которая может находиться в данный момент времени в распоряжении предпринимателя. Если деньги как таковые выполняют техническую функцию, характеризующую их роль в процессе обмена обычных товаров (сфера простого товарного обращения), то деньги как капитал – специфическую функцию, связанную с приобретением предпринимателем средств производства (сфера капиталистического товарного обращения). Указывая на различие этих сфер товарного обращения, автор, однако, дал неверное толкование сути данного вопроса. Дело в том, что это различие определяется отнюдь не вещественным содержанием обменивающихся товаров (и в той, и в другой сфере таковыми могут быть не только предметы потребления, но и средства производства), а прежде всего действительной целью простого и капиталистического товарного обращения: первое ориентируется на непосредственное удовлетворение потребностей (личное потребление), второе – на извлечение прибыли.

Главные недостатки «инновационной» концепции капитала Й. Шумпетера заключаются в том, что, будучи «великим техником» экономического анализа, он, во-первых рассматривал только техническую сторону производства, игнорируя одновременно общественную сторону последнего; во-вторых, неправомерно противопоставлял друг другу два разных фактора предпринимательской деятельности (капитал и производительные блага), полагая, что капитал не принимает непосредственного участия в процессе производства; в-третьих, абсолютизировал денежную форму капитала, отрицая вместе с тем другие его формы – производительную и товарную; в-четвертых, не смог преодолеть товарно-фетишистское представление о капитале, отождествляя последний с деньгами и платежными средствами[135 - Любопытно отметить, что, одновременно с автором, меновой подход к определению капитала развивал В. Зомбарт. Он писал: «Сумма меновых ценностей, являющаяся вещественной основой предприятия (в действительности такой основой являются не эти ценности, а материальные факторы производства. – Н.С.), есть капитал. Капитал начинает и заканчивает свое бытие в форме денег, проявляясь на промежуточных ступенях в меняющихся формах средств производства или товаров …Реальным капиталом мы называем капитал, предназначенный для покупки средств производства, персональным капиталом – капитал, предназначенный для покупки рабочих сил. Это важное различие дополняет собою обычное подразделение на основной капитал и оборотный капитал». / Зомбарт В. Современный капитализм. Т. I. М.-Л., 1931. С. 320.].

Сообразно этому представлению, Й. Шумпетер трактовал и структуру первоначального капитала, подразделяя его на две части: основной и оборотный. По мнению автора, «самое четкое, в высшей степени логически обоснованное определение» этих терминов «мы находим в бухгалтерском учете. Может показаться, что наша теория и бухгалтерская практика называют первоначальным капиталом разные вещи. Для нас это сумма денег, идущая на учреждение и обеспечение нормального функционирования предприятия»[136 - Шумпетер Й. Указ. соч. С. 200.].

С точки зрения этого бухгалтерского учета основной капитал «расходуется на приобретение земельных участком, зданий, машин и т. д.», а оборотный капитал – «на оплату необходимых услуг труда, сырья и пр.». Поэтому «совокупную ценность всех приобретенных благ, сумму всех производственных вложений, словом, в денежную сумму, с которой начинается любое предприятие, мы называем первоначальным капиталом. При этом совершенно безразлично, принадлежит ли вся эта сумма предпринимателю или частично взята взаймы; также не имеет значения, оплачиваются ли все эти блага «деньгами», векселями или другими кредитными платежными средствами»[137 - Там же. Заметим, далее автор указывал на сходство и различие своего подхода и бухгалтерского, касающихся трактовки двух основных вопросов: понимания бухгалтерской функции капитала и определения структуры реального бухгалтерского баланса, соотношения его активной и пассивной части. / См.: Там же. С. 200–203. Для нас эта трактовка особого интереса не представляет, поэтому мы ее не рассматриваем.].

Подчеркнем, подобное толкование структуры первоначального капитала свидетельствует о стремлении автора «органически» соединить свой меновой подход с бухгалтерским, сложившимся в хозяйственной практике «делового человека», т. е. предпринимателя. В соответствии с ней в качестве главного критерия определения этой структуры провозглашается не способ обращения капитала, не характер перенесения стоимости и его составных частей на производимый продукт, а различные расходы, фиксируемые в бухгалтерском учете. Они осуществляются по двум направлениям: 1) либо на приобретение благ длительного пользования (земельные участки, здания, машины и т. д.); 2) либо на оплату «благ» менее длительного пользования (рабочая сила (услуги труда, по терминологии автора), сырье и пр.). Первые образуют основной капитал, вторые – оборотный капитал. Как видим, бухгалтерский подход к определению этих капиталов совпадает с традиционным (экономическим) подходом, восходящим к Д. Рикардо и Дж. С. Миллю.

Нужно отметить, что вышеуказанные определения капитала (и его составных частей) в дальнейшем прочно утвердились в буржуазной экономической науке. При этом капитал стал трактоваться в двух основных аспектах: во-первых, как денежный феномен, как сумма денег, затраченная на приобретение капитальных благ. Так, Л. Мизес, различая три фактора производства: данные природой материальные ресурсы, человеческий ресурс (труд) и капитальные блага (промежуточные продукты, предназначенные для производства потребительских товаров), считал, что вне последних капитал не существует. Его ценность определяется ценностью капитальных благ. Стало быть, денежный эквивалент определенного количества капитала представляет собой сумму денежного эквивалента этих благ. Более того, капитал сам себя воспроизвести не может. Ибо это не объективное, а субъективное понятие[138 - Капитал есть «продукт мышления» и его «место – в человеческих мыслях. Это способ представления проблем деятельности, метод их оценки, с точки зрения определенного плана. Он определяет направления действий человека и только в этом смысле является реальным фактором. Данный способ необходимо связан с капитализмом, с рыночной экономикой». / Мизес Л. Человеческая деятельность: трактат по экономической теории. Челябинск. 2005. С. 481. Нетрудно видеть, что такое определение капитала базируется на идее, выдвинутой австрийской школой маржинализма.]. Оно «действительно только в той мере, в какой люди в своей деятельности руководствуются бухгалтерским учетом капитала»[139 - Мизес Л. Указ. соч. С. 481. «Если предприниматель использовал факторы производства таким образом, что денежный эквивалент произведенной продукции по крайней мере равен денежному эквиваленту израсходованных ресурсов, то он в состоянии заменить израсходованные капитальные блага новыми капитальными благами, денежный эквивалент которых равен денежному эквиваленту израсходованных ресурсов. Но использование валовой выручки, ее распределение между поддержанием капитала, потреблением и накоплением нового капитала всегда являются результатом целенаправленной деятельности со стороны предпринимателей и капиталистов. Они не являются «автоматическими». Будучи по необходимости результатом обдуманных действий, они могут быть нарушены, если расчеты, на которых они основываются, были искажены небрежностью, ошибками или неправильными оценками будущих условий.» / Там же.]. Поэтому «капитал подсчитывается в деньгах и в рамках этого учета представляет собой определенную сумму денег»[140 - Там же. С. 485. «Бухгалтерский учет капитала – интеллектуальное средство вычисления и расчетов, удовлетворяющее требованиям индивидов и групп индивидов, действующих в рыночной экономике. Только в системе денежного расчета капитал становится важным. Единственная задача, которую может выполнять бухгалтерский учет капитала, – показывать индивидам, действующим в рыночной экономике, изменились ли и если да, то в какой степени их средства, вложенные в коммерческие приобретения. Для всех остальных целей бухгалтерский учет капитала совершенно бесполезен.» / Там же. Иными словами, капитал становится реальным только в том случае, когда люди, действующие в рыночной экономике, начинают использовать бухгалтерский учет, благодаря которому они могут точно определять свои расчеты. Это и есть единственная задача, которую может выполнять бухгалтерский учет капитала. Отсюда видно, что эта точка зрения тяготеет к шумпетеровской.].

Во-вторых, как вещный феномен, как средства производства, или блага длительного пользования (инвестиционные ресурсы), созданные людьми для производства товаров и услуг. В той или иной вариации это определение капитала можно обнаружить не только в монографической литературе[141 - См., напр., работы американских экономистов С. Кузнеца, Дж. Хиршлайфера, Д. Дьюи и др.], но и в учебной.

Так, например, К. Макконнелл и С. Брю пишут: «Понятие «капитал», или «инвестиционные ресурсы», охватывает все произведенные средства производства, то есть все виды инструментов, машины, оборудование, фабрично-заводские, складские, транспортные средства и сбытовую сеть, используемые в производстве товаров и услуг и доставке их к конечному потребителю. Процесс производства и накопления этих средств производства называют инвестированием»[142 - Макконнел К.Р., Брю С.Л. Экономикс: Принципы, проблемы и политика. Т. I. М., 1992. С. 37. Но «здесь важно отметить два момента. Во-первых, инвестиционные товары (средства производства) отличаются от потребительских товаров тем, что последние удовлетворяют потребности непосредственно, тогда как первые делают это косвенно, обеспечивая производство потребительских товаров. Во-вторых, в приведенном здесь определении термин «капитал» не подразумевает деньги. Правда, менеджеры и экономисты часто говорят о «денежном капитале», имея в виду деньги, которые могут быть использованы для закупки машин, оборудования и других средств производства. Однако деньги, как таковые, ничего не производят, а следовательно, их нельзя считать экономическим ресурсом. Реальный капитал – инструменты, машины и другое производительное оборудование – это экономический ресурс; деньги, или финансовый капитал, таким ресурсом не являются». / Там же. Как видим, авторы отождествляют, с одной стороны, капитал (экономический ресурс) только со средствами производства; с другой стороны, деньги как таковые и финансовый капитал, полагая, что ни те, ни другие таким ресурсом (капиталом) не являются. Иными словами, последние представляют собой неэкономический ресурс.].

По мнению, П. Самуэльсона и В. Нордхауса, «капитал состоит из тех произведенных благ длительного пользования, которые, в свою очередь, используются в качестве ресурсов в дальнейшем производстве. Срок существования одних капитальных благ может составлять несколько лет, других – около столетия или больше. Но фундаментальным свойством капитального блага является тот факт, что оно одновременно является как ресурсом, так и продуктом»[143 - Самуэльсон П., Нордхаус В. Экономика. М., 1997. С. 287. «Существует три категории капитальных благ: здания и сооружения (например, фабрики и дома; оборудование (equipment), (потребительские товары длительного пользования типа автомобилей и производственные товары длительного пользования типа станков и компьютеров) и товарно-материальные запасы, т. е. запасы ресурсов и (готовой) продукции (здесь в качестве примера можно привести автомашины, находящиеся у автомобильных дилеров.» / Там же.].

По существу, в рамках бухгалтерского подхода осуществляется деление (другими авторами) капитала на основной и оборотный. «Капитал измеряется как имущество, т. е. количество заводов и оборудования, принадлежащих фирме. Например, если фирме принадлежит завод электродвигателей стоимостью 10 млн. долл., мы говорим, что фирма владеет основным капиталом в 10 млн. долл. Такие факторы производства, как рабочая сила и сырье, а также готовая продукция, и представляет собой оборотный капитал фирмы.»[144 - Пиндайк Р., Рубинфельд Д. Микроэкономика. М., 1992. С. 400. «Например, фирма может использовать 20 000 чел. – ч труда и 50 000 фунтов меди в месяц, чтобы производить 8 000 электродвигателей в месяц. (Выбор единиц за каждый месяц произволен, в равной степени можно было бы выразить эти количества в еженедельном или годовом измерении: 240 000 чел. – ч труда в год; 600 000 фунтов меди и 96 000 двигателей в год)» / Там же.]

Перечень подобных определений капитала (как, впрочем, и его составных частей) можно было бы и продолжить. Однако в этом нет никакой необходимости, поскольку они покоятся либо на монетарной, либо на вещной концепции капитала, каждая из которых, как показано выше, имеет весьма существенные недостатки[145 - Важно отметить, что на базе весьма своеобразного синтеза вышеуказанных концепций оформилась временная концепция капитала, пользующаяся большим влиянием в современной западной литературе. Ее основоположником является австрийский экономист О. Бем-Баверк. В центре внимания этой концепции находится проблема взаимосвязи доходности капитала с теми или иными свойствами времени. В соответствии с теоретико-методологическим замыслом настоящего труда она будет рассмотрена ниже.].

§ 3. Концепция человеческого капитала

Эта концепция капитала сформировалась в 60-х годах ХХ века. Ее появление было обусловлено главным образом двумя важными обстоятельствами.

Во-первых, крупными сдвигами в капиталистической экономике, произошедшими под влиянием научно-технической революции (НТР), начавшейся в середине прошлого века. Подчеркнем, она имеет ряд отличительных особенностей. Если прежние революции в технике и науке совершались, как правило, лишь в их отдельных областях, не совпадали во времени, а совпадая изредка, развивались тем не менее параллельно, слабо воздействуя друг на друга, то современная НТР имеет универсальный характер. Ибо НТР охватывает все отрасли науки, их непосредственную связь с техникой, все элементы производственного процесса, характер и содержание трудовой деятельности человека, организацию и управление производством. В результате сложилась единая система «наука – техника – производство», характеризующаяся определенными закономерностями взаимодействия составляющих ее элементов: опережающим развитием науки по отношению к технике и опережающим развитием техники по отношению к производству. Тесно интегрируясь с производством, наука составляет его теоретическую основу. Вследствие этого научные открытия находят массовое применение в производстве, революционизируя его. Значительно сократились сроки практической реализации научно-технических достижений. НТР обусловливает необходимость перехода от экстенсивного к преимущественно интенсивному типу расширенного воспроизводства, где ключевую роль стали играть организационные, технические и управленческие инновации.

В этих условиях претерпел коренную трансформацию не только вещественный, но и личный фактор производства. Она выразилась в сокращении доли занятых работников в сфере материального производства и значительном росте доли их занятости в сфере нематериального производства и особенно в сфере услуг; в существенном изменении профессиональной и квалификационной структуры этих работников, связанном с быстрыми темпами роста удельного веса лиц, занимающихся преимущественно умственным трудом (увеличение численности научных кадров, управленческого персонала, инженерно-технических работников и т. п.); в резком повышении значимости образовательного и квалификационного уровня работников, занятых в различных отраслях экономики. Именно эти процессы послужили отправным пунктом возросшего интереса к осмыслению ключевой роли личного (человеческого) фактора в производстве.

Во-вторых, апологетико-идеологической функцией современной буржуазной экономической науки, т. е. стремлением ее представителей «научно доказать», что капитал имеет неэксплуататорскую природу, что не существует антагонистического противоречия между наемным трудом и капиталом, поскольку последним «обладает» каждый член капиталистического общества. Именно в этой связи был введен в «научный» оборот термин «человеческий капитал».

История его появления нуждается, однако, в специальном рассмотрении. Как мы видели, не употребляя данный термин, А. Смит тем не менее выделил «приобретенные и полезные способности всех жителей и членов общества» в качестве составной части основного капитала. Поясняя свою мысль, он писал: «Приобретение таких способностей, считая также содержание их обладателя в течение его воспитания, обучения или ученичества, всегда требуют действительных издержек, которые представляют собою основной капитал, который как бы реализуется в его личности. Эти способности, являясь частью состояния такого лица, вместе с тем становятся частью богатства всего общества и которому оно принадлежит. Большую ловкость и умение рабочего можно рассматривать с той же точки зрения, как и машины и орудия производства, которые сокращают или облегчают труд и которые, хотя и требуют известных расходов, но возмещают эти расходы вместе с прибылью»[146 - Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Т. I. М., 1935. С. 234–235.].

Эти высказывания А. Смита заслуживают особого внимания. По-видимому, логика их такова: наряду с врожденными, нужно различать «приобретенные и полезные способности» отдельного лица – рабочего. Они, с одной стороны, образуют «основной капитал» этого рабочего, который использует их в своей профессиональной деятельности; с другой стороны, требуют действительных издержек, включающих в себя расходы на «воспитание, обучение и ученичество». Поскольку эти способности принадлежат рабочему, т. е. неотчуждаемы от его личности, а стало быть, «не обращаются», то именно такие издержки представляют собой «основной капитал», который «реализуется» в этой личности. Будучи частью состояния данного лица, «приобретенные и полезные способности» являются одновременно частью общественного богатства. По характеру «реализации» последние можно сравнить с машинами и орудиями производства, которые также «требуют известных расходов» и которые «возмещают эти расходы вместе с прибылью».

Нетрудно видеть, что здесь дано противоречивое толкование сути вышеуказанных способностей. Сначала они рассматриваются как часть «основного капитала», как «основной капитал» рабочего. Затем вносится важное «уточнение»: оказывается, «основным капиталом» являются не эти способности, а действительные издержки, связанные с расходами на «воспитание, обучение и ученичество» данного рабочего, посредством которых он получает определенную профессию. Эта противоречивость обусловлена, в конечном счете, двойственностью методологии А. Смита. С одной стороны, он описывал внешнюю видимость экономических явлений; с другой стороны, он стремился раскрыть их внутреннее содержание, сущность.

В этой связи возникает вопрос: кто должен возмещать расходы, затраченные на получение определенной профессии? Отвечая на него, А. Смит обратился к рассмотрению основного дохода рабочего – заработной платы. Выделив пять главных условий, определяющих ее величину, среди них на второе место (после «приятности или неприятности занятий») он поставил «легкость и дешевизну или трудность» и «дороговизну обучения данной профессии». Поясняя суть этого условия, А. Смит провел аналогию между дорогой машиной и обученным рабочим. По мнению автора, при создании такой машины обычно рассчитывают, что ее интенсивное использование, пока она не износится, должно возместить затраченный на нее капитал с обычной (средней) прибылью. Точно так же обстоит дело с человеком, затратившим большое количество труда и продолжительного времени на изучение какой-либо профессии, требующих от него чрезвычайной ловкости и искусства, что можно сравнить с изготовлением дорогой машины.

Поэтому «следует ожидать, что труд, которому он обучается, возместит ему, сверх обычной заработной платы за простой труд, все расходы, затраченные на обучение, с обычной по меньшей мере прибылью на капитал, равный этой сумме расходов. И это должно быть осуществлено в не слишком продолжительный промежуток времени, поскольку человеческая жизнь имеет весьма неопределенную продолжительность, как это рассчитывается применительно к более определенному сроку работы машины.

На этом основано различие между заработной платой квалифицированного труда и труда обычного»[147 - Там же. С. 92.].

Таким образом, по А. Смиту, заработная плата квалифицированного рабочего должна возместить, во-первых, обычную заработную плату за простой (необученный) труд; во-вторых, все расходы, затраченные на обучение; в-третьих, обычную прибыль на капитал, равный этой сумме расходов. Источником этого возмещения трех компонентов такой заработной платы является, согласно автору, более производительный труд данного рабочего.

Проводя различие между квалифицированным и простым (необученным) трудом, А. Смит считал, что все расходы, касающиеся изучения определенной профессии, должен нести рабочий (или его родители, другие родственники). Но эти расходы следовало бы относить не к основному капиталу (как полагал автор), а к оборотному, поскольку они осуществляются за счет заработной платы, которую, кстати сказать, автор рассматривал в качестве составной части именно оборотного капитала.

Нужно, однако, подчеркнуть, что, будучи сторонником трудовой теории стоимости, А. Смит был далек от мысли, чтобы трактовать профессиональные («приобретенные и полезные») способности рабочего как «человеческий капитал» (заметим, некоторые приверженцы одноименной концепции, фальсифицируя взгляды автора, провозглашают его основоположником этой концепции, что, разумеется, не соответствует действительности). «Ибо в этом случае, во-первых, в структуре факторов процесса производства труд замещается капиталом (хотя и «человеческим») и вместо двух факторов («капитал» и «труд») остается один фактор – капитал (хотя и в двух видах). Во-вторых, подобное слияние факторов процесса производства противоречит трудовой теории стоимости, согласно которой только труд является источником новой стоимости.»[148 - «Человеческий капитал» и образование. / Под ред. В.Н. Черковца, Е.Н. Жильцова, Р.Т. Зяблюк. М., 2009. С. 15.]

Пожалуй, одним из первых, кто вплотную подошел к определению «человеческого капитала», был российский экономист А. Шторх (правда, при этом он использовал другие термины). Напомним, в 1815 году вышел в свет его фундаментальный труд «Курс политической экономии, Или изложение начал, обусловливающих народное благоденствие», получивший широкую известность в научных кругах западноевропейских стран. В этом труде автор впервые в экономической науке, по существу, заложил основы будущей концепции человеческого капитала.

Как известно, А. Шторх различал два вида ценностей: 1) материальные, находящиеся вне человека; 2) нематериальные, не поддающиеся человеческим чувствам (они образуют нравственную собственность человека и составляют часть его существа). Первый вид ценностей – это внешние (материальные) блага, которые обычно называют богатством, а второй вид – это блага внутренние (нематериальные), которые не имеют особого названия.

Уточняя квалификацию последних, А. Шторх отмечал, что, воздействуя на человеческие возможности, они так же подразделяются на два основных вида: первичные и вторичные, т. е. на те, что находятся в прямой связи с развитием человека, и на те, что служат ему дополнительным вспомоществованием. При этом «первичные блага состоят из самих наших способностей и всего того, что непосредственно служат их развитию и совершенствованию. Можно выделить столько же видов первичных благ, сколько мы насчитали отдельных способностей человека»[149 - Шторх А. Курс политической экономии, Или изложение начал, обусловливающих народное благоденствие. М., 2008. С. 608.].

Поясняя свою мысль, автор писал: «Так, наименование здоровье охватывает тот вид внутренних благ, который соответствует нашим биологическим возможностям; умение соотносится с техническими возможностями; просвещение – с возможностями разума; вкус – с эстетическим чувством; нравы – с нравственными способностями; наконец, культ, который находится в прямой связи с нашими религиозными чувствами.

Вторичные блага не имеют непосредственного отношения к нашим способностям, но являются необходимым предварительным условием для их сохранения и развития, т. е. без них существование первичных благ делается невозможным. Этот второй разряд благ включает два вида: безопасность, без которой нет ни богатства, ни цивилизации, и досуг, за неимением которого невозможно воспользоваться ни богатством, ни благами цивилизации …