Про Дуньку, которую знали все

Про Дуньку, которую знали все
Надежда Борисовна Васильева

Лауреаты Международного конкурса имени Сергея Михалкова
Казалось, что ничто не может заставить образумиться дерзкую неуправляемую 10-летнюю Дуньку Цыганову.

Ей скучно среди ровесников, а вот компания старшеклассников – в самый раз. Всё, что связано с риском, опасностью, безрассудством, – её стихия.

Неглупая и незлая в душе, она нередко жалеет о своих хулиганских выходках, но каждый раз словно бес какой-то её под локоть толкает: не может она удержаться, чтобы не выкинуть очередной фокус.

Но время идёт, и кажущаяся неисправимой Дунька меняется. Чья здесь заслуга? Как из своевольной, отчаянной, бесшабашной девчонки, которая терроризирует всю школу, вырастает ответственная, бесстрашная, самостоятельная личность?

Об этом – повесть Н. Васильевой.

Для среднего школьного возраста.

Надежда Борисовна Васильева

Про Дуньку, которую знали все

Повесть

О конкурсе

Первый Конкурс Сергея Михалкова на лучшее художественное произведение для подростков был объявлен в ноябре 2007 года по инициативе Российского Фонда Культуры и Совета по детской книге России. Тогда Конкурс задумывался как разовый проект, как подарок, приуроченный к 95-летию Сергея Михалкова и 40-летию возглавляемой им Российской национальной секции в Международном совете по детской книге. В качестве девиза была выбрана фраза классика: «Просто поговорим о жизни. Я расскажу тебе, что это такое». Сам Михалков стал почётным председателем жюри Конкурса, а возглавила работу жюри известная детская писательница Ирина Токмакова.

В августе 2009 года С. В. Михалков ушёл из жизни. В память о нём было решено проводить конкурсы регулярно, что происходит до настоящего времени. Каждые два года жюри рассматривает от 300 до 600 рукописей. В 2009 году, на втором Конкурсе, был выбран и постоянный девиз. Им стало выражение Сергея Михалкова: «Сегодня – дети, завтра – народ».

В 2018 году подведены итоги уже шестого Конкурса.

Отправить свою рукопись на Конкурс может любой совершеннолетний автор, пишущий для подростков на русском языке. Судят присланные произведения два состава жюри: взрослое и детское, состоящее из 12 подростков в возрасте от 12 до 16 лет. Лауреатами становятся 13 авторов лучших работ. Три лауреата Конкурса получают денежную премию.

Эти рукописи можно смело назвать показателем современного литературного процесса в его подростковом «секторе». Их отличает актуальность и острота тем (отношения в семье, поиск своего места в жизни, проблемы школы и улицы, человечность и равнодушие взрослых и детей и многие другие), жизнеутверждающие развязки, поддержание традиционных культурных и семейных ценностей. Центральной проблемой многих произведений является нравственный облик современного подростка.

С 2014 года издательство «Детская литература» начало выпуск серии книг «Лауреаты Международного конкурса имени Сергея Михалкова». В ней публикуются произведения, вошедшие в шорт-листы конкурсов. К началу 2019 года в серии уже издано более 45 книг. Выходят в свет повести, романы и стихи лауреатов шестого Конкурса. Эти книги помогут читателям-подросткам открыть для себя новых современных талантливых авторов.

Книги серии нашли живой читательский отклик. Ими интересуются как подростки, так и родители, библиотекари. В 2015 году издательство «Детская литература» стало победителем ежегодного конкурса ассоциации книгоиздателей «Лучшие книги года 2014» в номинации «Лучшая книга для детей и юношества» именно за эту серию.

Про Дуньку, которую знали все

Повесть

Да, Дунька Цыганова была в школе личностью знаменитой, её знали буквально все: малыши, старшеклассники, учителя, технички, вахтёр и даже строгая директриса, Светлана Павловна, на «ковёр» к которой её, Дуньку, таскали уже несчётное количество раз.

Светлана Павловна была, наверное, такого же возраста, как Дунькина соседка по лестничной площадке баба Зоя. И у той, и у другой на подбородке росли волосы. Немного, не так, как у коз, но всё равно смешно. И всякий раз, когда Светлана Павловна отчитывала Дуньку, Дунька, не отрываясь, смотрела на эту козью бородку, и в глазах её играли смешинки.

Светлана Павловна выходила из себя и кричала: мол, от тебя, Цыганова, все слова отлетают, как от стенки горох! И с этим Дунька не спорила. Ей было, как говорила мама, «на всех и на всё наплевать». Она ко всем демонстративно обращалась на «ты», за словом в карман не лезла и на любой, даже самый каверзный вопрос находила дерзкий ответ. С её острого язычка иногда срывалось такое, от чего у учителей волосы на голове шевелились.

Она могла пререкаться с учительницей четвёртого «Б» класса, Еленой Сергеевной, целых пол-урока. Если та, не выдержав, требовала, чтобы Цыганова немедленно вышла из класса, Дунька забивалась в угол, и никакая сила не могла её оттуда выдворить. Она не позволяла никому даже пальцем себя тронуть. Когда Елена Сергеевна хватала её за рукав школьного платья, чтобы всё-таки выставить в коридор, Дунька поднимала такой пронзительный визг, что в кабинет испуганно заглядывали учителя из соседних классов. Но, увидев Дуньку, понимающе поджимали губы, что означало: «Мы-то думали, что тут случилось? А это опять Дунька спектакли устраивает!» – и грозили ей пальцем: «Вот отправят тебя, Цыганова, в дурдом, будешь тогда знать, почём фунт лиха!»

«Дуркой» Дуньке грозили не раз, но она хорошо знала, что никто и никогда её туда отправить не сможет, потому что школьный психолог, Нинель Аркадьевна, считала, что с головой у Дуньки всё в порядке. Да-да! Дунька сама лично это слышала, как та директрисе говорила: «Голова у Цыгановой светлая! Память феноменальная, ум – острый и быстрый, способности – на редкость». И даже назвала её «ходячей энциклопедией». С тех пор Дунька её зауважала.

Нинель Аркадьевна, в отличие от других учителей, никогда и никуда не торопилась, ходила по школе плавно, словно опасалась расплескать свою неземную красоту. Оставаясь одна дома, Дунька иногда перед зеркальной дверкой платяного шкафа копировала её походку. Но долго ходить с гордо поднятой головой, как это делала Нинель Аркадьевна, у неё не получалось. Уставшая шея не выдерживала, и голова снова втягивалась в плечи. Ещё бы! У Нинель Аркадьевны шея лебединая и, пожалуй, раза в три подлиннее Дунькиной. Дунька смирялась: ну что ж, вот вырастет шея – тогда и займусь походкой. А сейчас-то зачем? Кто оценит?

С мнением Нинель Аркадьевны по поводу своей персоны была полностью согласна. А что?! Все диктанты и контрольные она, Дунька, писала на пятёрки. Придраться было не к чему. Елена Сергеевна только руками разводила: «Как ты, Цыганова, умудряешься с контрольными справляться? Ведь слушаешь урок вполуха!»

А ещё Дунька отличалась от своих одноклассников тем, что никого и ничего не боялась. Ей смешно было наблюдать за тем, как реагировал класс, когда учительница вдруг повышала голос. У одних тут же вжималась в плечи голова, у других, наоборот, неестественно выпрямлялась спина, у третьих испуганно вытягивались лица. И буквально все сразу примерно складывали на парте руки. А Дунька, посмеиваясь, только резво крутила головой.

Она всегда вела себя так, как считала нужным. По словам всё той же бабы Зои, в зависимости от того, «какая шлея под хвост попадёт». Её даже к психиатру мать водила. Причём самым хитрым образом. Дуньку тогда мучил сильный кашель, прямо душил по ночам. В горле свербило и щекотало так, что спать не могла. И если бы не этот противный кашель, в поликлинику мать бы её не затащила.

Толстый коротышка, с рыжими усами и веснушками на крупном носу, очень похожий на отъевшегося кота Базилио, в белоснежном, как на сказочном Айболите, халате, долго разглядывал её с нескрываемым любопытством. Потом наконец насмешливо спросил:

– На голову не жалуешься?

– Не-а! – мотнула головой Дунька. – Что мне на неё жаловаться? Голова как голова, и даже получше, чем у многих.

– А ведёшь себя почему так бесцеремонно?

– А тебе что? Сам за своей головой следи.

Тот хмыкнул и потёр рукой свой двойной, очень похожий на свинячий, подбородок.

– Я – врач. И могу положить тебя в больницу. Не в простую… а в психдиспансер. Вот вызову сейчас санитаров, и они наденут на тебя смирительную рубашку. Будешь знать тогда!..

– А что я сделала?! – вытаращила на него глаза Дунька.

– И вообще, – продолжал коротышка, – я намного старше тебя, пожалуй, уж в прадедушки гожусь. Так что потрудись обращаться ко мне уважительно – на «вы».

Но Дунька пропустила это мимо ушей.

– Если ты такой старый, почему работаешь? Давно на пенсию пора. И при чём здесь санитары? Я ж не буйная…

– Язык у тебя больно длинный! И правилам школьным не подчиняешься!

Он хотел было и дальше поучать её, но Дунька оборвала:

– Школа не армия! Это в армии солдаты генералам подчиняются. К тому же я девчонка.

– Тем более! – сразу прицепился к слову доктор. – А ведёшь себя хуже хулиганистого мальчишки!

– О-ой! Началось! – артистично закатила она глаза. – Придумал бы что-нибудь новенькое! Это мы уже проходили!

Но, видно, ничего новенького этот Айболит придумать не мог, чвакал губами и буравил её своим насмешливым взглядом. Дунька отвернулась к окну, всем видом своим демонстрируя, что потеряла всякий интерес к этому никчёмному разговору. А тот вдруг свёл лохматые брови.

– Слушай сюда! – пикой нацелив на неё свой толстый указательный палец, сквозь зубы процедил он. – Ещё раз тебя ко мне приведут – упрячу в больницу, в одиночную палату. Твоя попа взвоет от уколов. Будешь спать целыми днями, чтобы нормальным людям жизнь не отравлять. Поняла?! – Да ещё приблизил свои рыбьи немигающие глаза к самому Дунькиному лицу.

Дунька брезгливо отпрянула.

– Фу! Страшный-то какой! Давно на себя в зеркало смотрел?!