Язык как ключ к адаптации в новой стране

Но как быть со страхами? Схожи ли они с обычным страхом в начале обучения («А вдруг у меня не получится?»). Нужно ли их учитывать? Почему они мешают нам больше, чем трудности из серии «я устал учить немецкий», «путаюсь с окончаниями прилагательных», «не могу подобрать слова»?

Все чаще на консультациях я понимаю, что проблемы клиентов связаны не с немецким и даже не с отсутствием мотивации, а с трудной адаптацией в новой стране. Их история изначально – не про неуверенность в себе (это следствие, а не причина), а про невозможность быть частью социума. Про осознание себя не таким, как все, как бы отдельно от страны, в которой человек теперь живет, и которая его, как ему кажется, не принимает.

Кто-то должен об этом сказать. Поэтому я пишу эту книгу.

Для кого эта книга

Неважно, на каком этапе адаптации вы находитесь. Неважно, в какой стране вы живете и какой язык учите. В этой книге речь пойдет о Германии и о немцах, а все примеры будут на немецком. Это то, что я знаю лучше всего: у меня за плечами десять лет преподавания, пять лет жизни в Германии и несколько сотен учеников, которые прошли мои курсы. К тому же, немецкий – лучший материал для создания книги об адаптации через язык. Во-первых, его не без основания называют самым сложным из европейских языков. Во-вторых, проблемы начинаются в моменте «открыть рот и попытаться что-то сказать» – то есть сделать то, что жизненно необходимо, когда только приехал в новую страну.

Возможно, вы говорите на французском или английском, испанском или итальянском, а может быть, на всех этих языках сразу. Возможно, вы только собираетесь переехать за границу или перебрались так давно, что уже перестали считать себя эмигрантом. А может, вы живете в городе, где каждый второй – гражданин мира. В любом случае эта книга для вас.

Я живу в Берлине, который давно заслужил звание города-космополита, в котором иностранцев так много, что само слово «иностранец» потеряло свою актуальность. И все-таки именно здесь ко мне обращаются люди, уставшие быть «немыми» – не говорить на языке, на котором говорит большинство.

Я сама прошла все этапы адаптации и погружения в язык. После филологического факультета и пары ударных лет на языковых курсах в Москве поступила в магистратуру Йенского Университета и оказалась в Германии в качестве студентки.

Ирония в том, что меня никогда не прельщала жизнь за границей. Более того, после стажировки в Берлине я решила, что эта страна не для меня, а тараторить на немецком с утра до вечера слишком утомительно. После долгого дня в Университете я физически ощущала, как устает мой мозг. Статус преподавателя немецкого и языковой сертификат С1 не слишком облегчали ситуацию. Довольно быстро я поняла, что немецкий, который я учила в Университете, и немецкий, на котором говорят мои одногруппники-носители – это два разных языка. Налегать надо было на фразы типа Verpiss dich (нем. отвали), а не на Konjunktiv II Vergangenheit (сослагательное наклонение прошедшего времени), которым нас мучили последние полгода учебы.

В довершение всего, знание немецкого не отменяло моего страха не понять однокурсников и преподавателей, которые как будто забыли, что среди них есть иностранцы. Каждый раз на лекциях я внутренне напрягалась, стараясь уловить все, что скажет профессор, и только и думала: «Хоть бы не опозориться». Переспросить было равносильно тому, чтобы ударить в грязь лицом. Я же действующий преподаватель – куда мне переспрашивать?

Прошел не один год, прежде чем я начала по-настоящему чувствовать язык, перестала бояться что-то не понять, привыкла, что немцы не в состоянии произнести мое имя, научилась правильно писать свой адрес: сначала имя, потом улицу и дом, и только затем индекс и город. Никак не могла переучиться после жизни в России.

Я прошла все стадии принятия страны, в которой живу. Ругала немцев с их педантичностью; восхищалась немцами с их педантичностью; принципиально не праздновала ни одного «чисто» немецкого праздника вроде католического Рождества (Weihnachten) и католической Пасхи (Ostern); принципиально общалась только с русскоязычными жителями Германии; принципиально общалась только с немцами.

Первые полгода после переезда я минимум двадцать минут в день смотрела на Youtube все видео на русском без разбора: мне до боли в мышцах не хватало звучания родного языка. Но я не разрешала себе скучать по дому. «Либо скучаешь и уезжай, – говорила я себе, – либо оставайся и не ной».

За пять лет я окончила магистратуру, переехала в Берлин, успела поработать в издательстве Cornelsen, нескольких языковых школах и открыла собственную школу в Берлине. Сейчас я живу с немцем, быстро переключаюсь с одного языка на другой в зависимости от того, с кем в этот момент общаюсь и что делаю. Я отмечаю все праздники понемногу и стараюсь не оценивать людей с позиции «это немец» или «это русский».

Для того, чтобы прийти из точки А («Я никогда не буду своей в этой стране») в точку В («Я носитель двух культур и готова брать лучшее от обеих») понадобилось пять лет, постоянное изучение немецкого (да-да, я все время узнаю что-то новое!) и куча потраченных нервов. Это время можно было сократить, а многие ошибки избежать, если бы кто-то до меня написал эту книгу.

Так что неважно, на каком этапе адаптации вы находитесь. Важно, куда вы хотите в итоге прийти.

С чего начинается адаптация

Переезд в новую страну – задача не из легких. Психологи говорят, что эмиграция подобна маленькой смерти: человеку в буквальном смысле нужно выстраивать свою жизнь заново. Искать новое жилье, новую работу, новую школу для детей, новых друзей и новый круг общения. Эмиграция – это проверка на прочность независимо от того, сколько вам лет, откуда вы родом и чего успели добиться в жизни. Так что если существуют способы облегчить это испытание, лучше ими воспользоваться.

Процесс адаптации начинается задолго до переезда. Мы читаем о культуре и обычаях страны, куда собираемся переехать, начинаем учить язык. Именно язык станет главным подспорьем в процессе адаптации после переезда. Он не только поможет осознать, что творится вокруг, но также станет ключом к пониманию его носителей.

«Язык прежде всего – это отражение менталитета, многовековой истории, своеобразной культуры народа, который этот язык создал и на нем говорит».

Дмитрий Петров, полиглот, лингвист, переводчик

Немцы и немецкий язык

Скажем, немецкий известен своей логичностью и конкретикой. Несколько примеров: по-немецки мы говорим не просто «дай мне карандаш», а «дай мне твой карандаш» (Gib mir deinen Bleistift), не просто «я мою руки», а «я мою себе руки» (Ich wasche mir die H?nde).

Грамматические времена немецкого составляют полноценную систему, которую можно выразить одной таблицей. В целом немецкая грамматика очень логична: стоит разобраться, как она устроена, отточить понимание многочисленными упражнениями, и можно ею пользоваться. По сравнению с русским в немецком не так уж много исключений, и даже те подчиняются определенной логике[2 - Например, корневые гласные в сильных глаголах меняются только после du и er, sie, es. С одной стороны, исключение, с другой – все та же система.].

Похож ли язык на своих носителей? Логичность, конкретность и любовь к порядку – качества, которыми часто наделяют немцев. Недаром в немецком существует поговорка: Ordnung muss sein (нем. Порядок превыше всего).

Как и в других языках, в немецком есть слова, которым не найдется аналогов в русском. Например, der Termin. Наверняка вам случалось сказать: «Я сделал термин в праксисе». Термин – это заранее назначенная встреча, причем не только с врачом, но и, например, с друзьями. Немцы настолько привыкли планировать все наперед, в том числе встречи, что это отразилось в языке.

Учить язык, будучи эмигрантом – совсем не то, что в качестве хобби

Впрочем, насколько немцы педантичны и собраны, вы узнаете из собственного опыта после переезда. Тогда же поймете, что язык, который вы учили до переезда, и тот, что вас окружает, имеют не слишком много общего. Поначалу это может дезориентировать. Одно дело – ходить на курсы или к репетитору в родной стране и на отведенные полтора-два часа погружаться в язык. Затем возвращаться в привычный мир: на улицы, где вас окружают вывески с понятными названиями, в магазины, где продавцы болтают на родном языке, а кассиры внятно называют стоимость товара.

Совсем другое дело – учить язык после переезда непосредственно в стране пребывания и постепенно осознавать, насколько безупречным он должен быть, чтобы сравняться с языком носителей. Здесь после урока немецкий не «выключается». Наоборот – выходя из школы или с курсов, мы оказываемся в мире, где все говорят на чужом языке. Причем без ошибок и даже не задумываясь над этим.

До переезда наше «мерило» языка, некий идеал, с которым мы себя невольно сравниваем – либо другие ученики, либо преподаватель, который говорит в разы медленнее, чем носители между собой. После переезда единственным таким «мерилом» становятся сами немцы. Даже если я в очередной раз напишу то, о чем твердят лингвокоучи, преподаватели, психологи («Не сравнивайте себя с другими, а только с собой вчерашним»), вы продолжите сравнивать себя с носителями. Потому что именно они вас окружают. К тому же думают, что вы говорите на языке так же легко и свободно, как они.

Самый частый запрос на моих консультациях звучит так: «Хочу говорить, как носитель». Другой популярный запрос – «Хочу говорить на немецком так же свободно, как на русском». Любопытно, что в России таких запросов не было. Кто-то собирался сдавать экзамен на определенный уровень, кому-то приходилось много общаться в деловых поездках, но запроса на полностью свободное владение мне не встречалось.

Желание «говорить, как носитель» появляется тогда, когда человек этими носителями окружен. В таких условиях мы, сами того не сознавая, спрашиваем с себя не по шкале «насколько я не дотягиваю до В2», а «насколько я не дотягиваю до носителя».

Именно поэтому изучать язык вне страны (например, живя в России и дважды в неделю посещая языковые курсы) и изучать язык, будучи эмигрантом – две совершенно разные истории, которые требуют различного подхода. В первом случае язык – это не вопрос крайней необходимости, а скорее хобби. Во втором – вопрос выживания, осознания себя частью общества и постоянный стресс.

Откуда стресс? Посудите сами. На улице мы слышим обрывки незнакомых фраз, которые мозг автоматически пытается расшифровать. В магазине видим незнакомые слова на описании продуктов, которые могут оказаться критично важными: вдруг обнаружится аллергия на один из компонентов? Если вы оказываетесь втянуты в разговор – например, с соседями, – вас преследует страх не понять услышанное или ответить с ошибками.

Взаимодействие с языком не прекращается даже дома – наверняка вам по почте приходят документы, которые нужно изучать, счета, в которые нужно вникать, реклама, которая так хорошо мимикрирует под важные письма, что требуется немало времени, чтобы понять: это просто бумажка. Уж ее-то точно можно выбросить со спокойной душой.

Проблемы в изучении языка после переезда

Стресс и внутренняя неуверенность становятся постоянными спутниками человека, который живет в стране и недостаточно владеет языком местных жителей. В этом состоянии ему нужно продолжать учиться, причем не только затем, чтобы начать понимать происходящее, но и чтобы, скажем, получить временный вид на жительство. В Германии для получения такого документа нужно предоставить сертификат о знании языка либо на уровне А1 (начальный), либо на уровне В1 (продвинутый)[3 - Необходимый уровень владения немецким зависит от ряда прочих условий: сколько времени человек уже провел в Германии, есть ли у него постоянная работа и т. д.]. Как правило, все это регламентировано сроками. Например, экзамен на уровень А1 чаще всего необходимо сдать в течение полугода после приезда. Экзамен на В1 – в течение полутора лет.

Получается, что на фоне общего стресса («Я не понимаю, что происходит вокруг») добавляется другой фактор («Я должен выучить язык до А1 за ближайшие три месяца, иначе не сдам экзамен и не получу заветный ВНЖ»). Однако опыт показывает: даже сдав экзамен и получив сертификат и разрешение на пребывание в стране, люди часто понимают, что… ничего не понимают: ни то, что говорят их соседи, ни то, что бубнит ведущий программы в телевизоре. Носители по-прежнему остаются недостижимым идеалом. Мотивация катится вниз. Вишенкой на торте могут оказаться сами немцы, которые часто понятия не имеют, что существуют языковые уровни; что слово Haus (нем. дом) изучают на уровне А1, Geb?ude (нем. здание) – на А2, а Wohngemeinschaft (нем. общество совместного проживания) – на В1, и тараторят так, будто говорят с родной бабушкой, а не с иностранцем. А ведь пока мы не откроем рот, на нас не написано «плохо знаю немецкий».

Многие преподаватели советуют ученикам перед переездом в новую страну смотреть как можно больше фильмов и сериалов на иностранном языке – это поможет привыкнуть к звучанию языка и освоить разговорные фразы и выражения. Совет, бесспорно, хороший. Однако ни один сериал, аудиокнига или подкаст на немецком не подготовят вас к тому, что вы испытаете, оказавшись в самой гуще живого, неадаптированного, настоящего языка.

Единственное, что может помочь – дать себе время, не требовать от себя слишком многого и внутренне разрешить себе ошибаться. Говорить с ошибками в речи. Не знать, куда сдавать пластиковые бутылки. Путать разноцветные контейнеры для мусора. Случайно заходить на велосипедные дорожки. Бояться переспросить, если что-то непонятно.

Процесс адаптации займет время. Просто дайте себе его. И несмотря ни на что продолжайте изучать язык. Именно он – ключ к вашей адаптации в новой стране. Понимать, что происходит вокруг, что говорят другие, быть в состоянии выразить то, что вам нужно и важно – все это невозможно без знания языка.

Как изучать его, как не опускать руки – это мы обсудим на страницах книги. А пока давайте разберемся, почему нам так важно говорить, как носители.

Часть I. Язык как способ узнать своих

Язык как знаковая система

Первейшая задача языка – передать информацию от одного живого существа другому. Чтобы процесс передачи был успешным, необходимо условие: обе стороны должны понимать, что значит звук, буква или символ, который символизирует информацию.

Вы когда-нибудь задумывались, что такое язык? Не обязательно иностранный, а в целом, любой. Это знаковая система, код. Неважно, из чего он состоит – из букв и знаков, из чисел, из рисунков. Важно, чтобы как минимум два человека признавали за знаками (буквами, числами) определенное значение.

От того, что я назову предмет на четырех деревянных ножках с круглой шайбой сверху «табуреткой», последовательность букв «т-а-б-у-р-е-т-к-а» не обретет смысла. Только если хотя бы еще один человек согласится и запомнит, что «табуретка» – это нечто круглое, с деревянными ножками, на котором можно сидеть, последовательность станет частью знаковой системы, в которой предмет (деревянная конструкция) и его название (т-а-б-у-р-е-т-к-а) связаны между собой. Так образуется система, состоящая из означаемого и означающего.

Эти термины, а также их взаимодействие между собой подробно описал в конце XIX века швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр (фр. Ferdinand de Saussure). Он же подчеркнул в своих «Заметках по общей лингвистике» (1916), что язык не существует вне речевой деятельности индивидов:

Это не организм, это не растение, существующее независимо от человека, он не имеет своей собственной жизни, своего рождения и смерти.

Иными словами, язык – плод человеческой деятельности, мыслительной и речевой. Он родился из потребности человека и не умрет до тех пор, пока она будет актуальна. Но о какой потребности речь? Что заставило первобытного человека много тысячелетий назад открыть рот и издать звук, который должен был услышать другой человек, находящийся, возможно, за несколько километров от него?