Шальная

За спиной Маргариты маячил еще более помрачневший Виктор с кучей фирменных пакетов. Сбросив свою курточку, Рита развила буйную активность, отправив в это время хозяина дома делать чай. Из пакетов под сопровождение ее непрекращающейся болтовни были извлечены необходимые мне вещи. Сдавшись под ее натиском, уже через несколько минут я была облачена в обтягивающие черные брюки и просторный свитер из мягкой шерсти песочного цвета. Кроме этого Рита привезла серебристую стеганную куртку и полусапожки на высоченных каблуках.

Окинув меня оценивающим взглядом, Рита позвала Виктора и, довольно потирая руки, произнесла:

– Вот принимай свою конфетку.

Его выражение лица нисколько не изменилось. Не сказав ни слова, он вернулся на кухню, а Рита заговорчески подмигнула мне и тихо произнесла:

– Все, пропал мой угрюмый друг. Ты его зацепила.

Я не могла с ней согласиться, но возразить не успела. Вернулся Виктор, и мы вместе приступили к чаепитию, которое поначалу грозило превратиться в мой допрос напористой Маргаритой, но в конце концов закончилось приятной беседой, пересыпаемой нашими шутками и недовольным ворчанием хозяина дома. Я даже забыла о слабости и усталости после болезни. Я и не предполагала, что мы с Ритой так быстро найдем общий язык. В какой-то момент мне показалось, что я болтаю со своей Пам. Настолько их характеры были похожи. Распрощались мы с Ритой близкими подругами. Она заверила, что я могу во всем на нее расчитывать.

На следующее утро Виктор, как и обещал, отвез меня в уже знакомое отделение полиции. Сегодня слегка подморозило и те места, которые до этого были щедро политы дождем, затянула тонкая корочка льда, которая не желала таять под скупыми солнечными лучами. Я пару раз поскользнулась и чуть не загремела, неловко ступая на непривычно высоких каблуках, но мой спутник не торопился подать мне руку. Вообще-то, я уже привыкла к его выражению лица, от холодно безразличного до мрачно недовольного, и к такому же отношению. Выбирать сейчас не приходилось.

На пороге мы столкнулись с уже знакомым дежурным Александром, который после краткого разговора с Виктором, с виноватым видом провел меня куда следует, помог составить заявление и фоторобот преступников и даже предложил позвонить моим родственникам в Америку. Перед этим Виктор делал тоже самое, уговаривал меня связаться с отцом, но я знала, к чему это приведет, и решительно отказалась.

Тогда Александр, который, похоже, полностью изменил свое мнение обо мне и искренне раскаивался в прежнем поведении, пообещал в ближайшее время найти адрес моей сестры. Распрощавшись с ним, я направилась на улицу, не представляя, что делать дальше.

– Я сейчас отвезу тебя домой, а мне нужно будет уехать по делам, – послышался голос Виктора за спиной.

Я нерешительно пробормотала, что он не обязан мне помогать, а я не могу больше пользоваться его гостеприимством. На что он как обычно невозмутимо бросил, что альтернативы у меня все равно нет. И с этим было невозможно спорить.

Высадив меня с пакетами продуктов, купленными по дороге в небольшом магазине, и предупредив о своем возвращении лишь вечером, Виктор умчался, а я осталась хозяйничать в чужом доме. Чтобы хоть как-то отблагодарить за помощь, я решила приготовить вкусный ужин, а когда с этим справилась, чтобы не сидеть без дела, взялась за уборку.

В жилых комнатах был относительный порядок, оставалось лишь удивляться, как без женской руки Виктору удается справляться с хозяйством. Чем больше времени я проводила с ним, тем более необычным, если не сказать странным, он мне казался. Эта странность и притягивала, и пугала одновременно.

Когда я покончила с пылью, то вдруг, направляясь в ванную, заметила слегка приоткрытую дверь в одну из нежилых комнат. Любопытство – страшная сила, именно оно просто подтолкнуло меня к этой комнате. Сначала она мне показалась ничем не отличающейся от всех остальных, где как и здесь вся мебель была зачехлена, а окна плотно закрыты. Но присмотревшись, я поняла, что она особенная. Если вся жилая часть дома была удобной, но безликой, то в этой комнате ощущалась душа ее хозяйки. Да, эта комната явно принадлежала женщине. Тут я не могла ошибиться. Светлые обои в мелкий цветочек, множество коробочек и шкатулочек, которые обнаружились под чехлом на туалетном столике, все словно ждало свою хозяйку. Когда я раскрыла шкаф, то замерла от удивления. Там было полно женской одежды, которую Виктор мог бы мне предложить вместо столь раздражающей его кофты и не прибегать к услугам Риты. Я сняла с плечиков одно из платьев, его мягкая струящаяся ткань так и манила примерять его. Но сделать этого я не успела, за спиной послышался голос звенящий от гнева:

– Что ты здесь делаешь? Как ты посмела входить в эту комнату?

– Просто дверь была открыта, я… – начала лепетать я, но быстро умолкла, встретившись с его взбешенным взглядом почерневших глаз на перекошенном от злости лице.

– Почему вы, женщины, всегда суете нос куда не следует? – он навис надо мной, и мне казалось, что еще мгновение и он набросится на меня и разорвет на куски. – Я помог тебе, приютил, а ты… Вон! Убирайся вон отсюда!

Второй раз повторять мне не нужно было. Спасаясь от его горящих злобой глаз, я выбежала из комнаты, набросила на плечи подаренную Ритой куртку и помчалась прочь от этого таинственного дома и его странного хозяина.

Глава 8

Дело шло к ночи. Но хоть идти мне было некуда, возвращаться назад в дом Виктора я не собиралась. Может это и было глупо, однако сейчас мне казалось, что провести ночь на улице безопаснее, чем с этим человеком, от которого неизвестно чего было ожидать. Я решительно направилась в ту сторону, где, как я предполагала, находится Дарницкое отделение полиции. Вдруг позади показался свет фар приближающегося автомобиля, который заставил меня сразу же спрятаться за стволом ближайшего дерева. Какое-то шестое чувство подсказывало, что это Виктор, скорее всего, отправился на мои поиски. Почему-то хотелось верить, особенно после всего того, что он уже для меня сделал, что он на самом деле не такое мрачное чудовище, каким хотел казаться. С ним я совершенно запуталась – во мне благодарность боролась со страхом, и последний выигрывал.

Я не ошиблась, к моему укрытию действительно приближалась белая Тойота Виктора. Ехал он медленно, значит, высматривал меня. Я плотнее прижалась к стволу дерева, укрывавшего меня своей тенью, стараясь слиться с ним и остаться незамеченной. У меня это получилось – машина проехала мимо. Глядя на ее удаляющиеся стоповые огни, я отчаянно пыталась найти выход из сложившейся ситуации.

В полиции мне выдали справку о хищении документов, с которой мне нужно было обратиться в консульство, но она сейчас преспокойно лежала на журнальном столике в доме Виктора. Как-то все складывалось одно к одному, подтверждая истину, что беда не приходит одна. Оставалось только поражаться тому, как негостеприимно меня встретила родина.

«Если сейчас Виктора нет дома, можно попробовать забраться в его мрачное логово и забрать свои бумаги», – пришла в голову спасительная мысль, и я решительно направилась в обратный путь. Но очень быстро поняла, что наверное где-то не там свернула и заблудилась. Сейчас в темноте при скупом свете фонарей все дома казались одинаковыми, а спросить было не у кого. Да и что я могла спросить? Фамилии этого психа Виктора я не знала, я даже не позаботилась о том, чтобы запомнить название улицы и номер дома.

От случившегося хотелось не реветь, нет, слезы не входили в мою привычку, хотелось просто сесть на тротуар и залиться истеричным хохотом. Я была на грани этого. Если бы мне кто-нибудь рассказал о подобной череде неприятностей, я бы ни за что не поверила. Раньше я считала себя удачливым человеком, и затянувшаяся черная полоса переворачивала все мировосприятие.

Я бесцельно медленно брела вдоль улицы, даже не пытаясь найти дорогу. Вдруг вдалеке показались бледненькие огоньки маленькой вывески магазина. Он оказался крошечным, больше похожий на ларек, за одной из стеклянных стен которого размещались витрины с продуктами. Прямо на полу стояли ящики с фруктами и овощами, еще больше уменьшая тесный торговый зал, где от силы могло поместиться не больше пяти покупателей. Наверное магазинчик работал круглосуточно, потому что его дверь была приоткрыта, и возле нее, опершись о косяк, курила женщина лет сорока в фартуке и белой косынке.

Ее взгляд скользнул по мне и, наверное, разглядев потенциального покупателя, лицо женщины расплылось в приветливой улыбке.

– Проходите. Завоз был час назад. Могу предложить все свеженькое.

– У меня денег нет, – покачала я головой и хотела пройти дальше.

Но продавец не унималась:

– Если кошелек дома забыли, я могу на списочек записать, а вы потом занесете. Думаю, у меня найдется все, что вам нужно. Вы ведь из нашего района? Лицо мне ваше знакомо. Наверное, внучка Степановны?

– Вы ошибаетесь, – снова не согласилась я. – Я не только не из вашего района, но даже не из вашей страны. А то, что мне нужно вообще вряд ли у вас продается.

Наверное что-то обреченное прозвучало в моем голосе, потому что женщина чуть ли не за руку потащила меня в магазин, по-свойски переходя на ты.

– А ну ка пойдем. Разберемся с тем, что тебе нужно. Может помогу.

Подобное сопереживание чужим проблемам, желание помочь незнакомому были для меня в диковинку, а здесь встречались уже не в первый раз. У нас в Майами я такого не встречала. Конечно, рассчитывать на поддержку друзей и близких можно было, но не более. Бросаться на помощь незнакомцу, если ты только не состоишь в какой-нибудь благотворительной организации, могли редкие единицы. Ну, по крайней мере мне не доводилось с этим сталкиваться.