IQ – ниже среднего

Я осторожно отпила, чуть не поперхнувшись. Дэн присел рядом, отодвинув зайца.

– Что случилось? – спросил он. В его голосе ясно слышалось беспокойство.

– Ничего! – ответила и поспешно вскочила со скамейки, отдав ему бутылку, – пойдем на батут! – преувеличенно радостно воскликнула я и потащила его в нужную сторону. Ковалевский еле успел схватить зайца, и поспешил за мной. Кажется, не убедительно. Станиславский бы сказал: «Не верю!»

Батут был большой и яркий. Человек двадцать сейчас прыгали, а женщина собирала новых желающих.

– Ограничение по весу – 50 кг, – сказал Денис.

– Ты это на что намекаешь? – возмутилась я, встав напротив него и уперев руки в бока, приподняв бровь.

– Ни на что, – невинно отозвался он, явно насмехаясь.

– Чтоб ты знал, я вешу 49 кг!

– Дааа? – он изобразил огромное удивление. – А вот когда я тащил тебя на плече, мне так не показалось! Там как минимум 52 кг было!

– Не ври!

– Ну ладно, значит, ровно 50!

– 49 кг! – взвизгнула я. Теперь мы стояли друг напротив друга, как борцы сумо.

– Нет!

– Да!

– А я говорю нет!

– Молодые люди! – позвала нас та самая женщина. – Кто-то из вас собирается прыгать?

– Я! – и поспешила за ней и отдала деньги. Через минуту мы начнем. Сзади топал Денис.

– И как ты собираешься прыгать в платье? – из-за спины спросил он.

– Во-первых, это не платье, а сарафан! А во-вторых – очень просто! – я подобрала подол немного выше колен. Заметив его заинтересованный взгляд на своих ногах, грозно шикнула, – куда смотришь! Дэн тут же с улыбочкой отвел глаза, а потом и вовсе одел очки. Вот мерзавец!

– Заходим, заходим! – заголосила женщина. Среди выходящих я заметила того мальчика, во всем зеленом. Он узрел Дениса и снова начал хихикать. Допрыгается.

Примерно половина времени на батуте прошла спокойно. Я прыгала, смеялась, веселилась и показывала рожи Ковалевскому. Он снисходительно улыбался, держа в руках, кроме зайца, наши шарики. Свой я ему временно отдала на сохранение.

Когда же я снова повернулась к нему, то увидела рядом с ним девушку, судя по крикам – очень темпераментную и импульсивную.

– Ах ты козел! – кричала она. – Почему ты мне не позвонил? А я ведь ждала! Ты обещал!

– Девушка, вы кто вообще? – недоумевал Дэн, пытаясь угомонить ее.

– Как кто?! Ты что, не помнишь меня?! – заверещала девушка, начав молотить Ковалевского руками по груди. – Я ведь оставила у тебя на подушке свой номер! – кажется, она уже готова была разрыдаться. На лице Дениса застыла маска полного непонимания и неузнавания.

Поняв, что при желании (а его у нее хоть отбавляй) эта особа может испортить нам вечер, я решила вмешаться. Придется уйти с батута раньше времени. Жалко конечно, но я ему это еще припомню!

– Дэночка, а это кто? – приблизившись, спросила я, бесцеремонно ткнув в незнакомку пальцем. – Это твоя знакомая? – оглядела ее с ног до головы, а потом обняла Ковалевского за талию, показывая, что он со мной. Девушка ревниво проследила за моей рукой и презрительно фыркнула.

– Что ты, милая, – догадался подыграть мне Денис, – наверное, эта девушка обозналась, – и второй раз за сегодняшний день поцеловал меня в висок. Я едва сдержалась, чтобы не двинуть ему локтем в бок, в то время как внутри все кипело. Но, думаю, среди влюбленных не принято рукоприкладствовать, и это вызовет подозрения.

– Обозналась, как же! – прошипела она, глядя на меня чуть ли с ненавистью. – Ну, надумаешь повторить – звони, – и она сунула Ковалевскому в руку клочок бумаги, на котором я успела рассмотреть цифры. Нет, ну надо же, какая настырная барышня! Мне даже стало обидно за себя. Неужели я настолько неубедительна в роли девушки Дэна? Опустив голову, я мстительно улыбнулась и решила добить ее. Девушка собралась было уходить, но мне пришлось ее остановить.

– Ой, а знаете что, а приходите на нашу свадьбу! – не моргнув глазом, произнесла я с преувеличенной радостью в голосе. Конечно, но риск стоил того обалдевшего выражения ее лица. Хотя, какой риск – даже если бы это было правдой, она бы не пошла на свадьбу. Самооценка-то точно не поднимется. – В следующую пятницу в центральном ЗАГСе, в 14.00! Мы вас будем очень ждать!

Чего только не придумаешь в экстренной ситуации!

– Конечно, – она ядовито улыбнулась, скользнула уничтожающим взглядом по нам, и поспешно удалилась. Я лишь облегченно вздохнула. Дэна же, кажется, развеселила сложившаяся ситуация. Как только наглая особа скрылась из поля зрения, он заразительно заржал.

– Тебе весело? – я пыталась не улыбаться, но получалось плохо. – Между прочим, мне полагается моральная компенсация! С какой стати я должна была тебе помогать? – наверное, это был вопрос самой себе.

– Потому что ты всегда мне помогаешь, прелесть моя, – засюсюкал он, протягивая ко мне свои лапищи, ошибочно называемые руками, – а скоро мы образуем новую, счастливую ячейку общества!

Тут смех пробрал и меня.

– Ну надо же было что-то сказать! – не нашла я других аргументов. – Иначе она бы не отвязалась!

– Да ладно, не оправдывайся, – его глазенки сильнее заискрились смехом, – просто признайся, что я тебе нравлюсь, и ты ревнуешь!

– О, да я от тебя просто без ума! Ревную к каждому столбу, правда-правда! – закивала, как китайский болванчик.

– Как приятно слышать это от тебя, дорогая, – никак не мог угомониться Ковалевский, – не могу дождаться, когда мы станем законными мужем и женой! – многозначительный взгляд заставил меня смутиться.

– Жди-дожидайся, – проворчала я, пряча лицо, чтобы не доставить ему удовольствия своим смущением. Мало ли чего подумает… Тоже мне, искуситель!

– Кстати, кто эта девушка?

– Какая? – не понял он.

– Та самая, что пять минут назад орала на тебя и называла козлом! Запамятовал уже, что ли?

– Не знаю, – беззаботно пожал плечами он.

– То есть она действительно обозналась?

– Ну, может и выделись когда-то. Она что-то говорили про подушку… В конце концов, я что, должен всех помнить?

– И правда, как тут всех запомнишь… – в глубине души стало неприятно. Понятно, в каких обстоятельствах они виделись, но вот то, что он даже не узнал эту девицу, о чем-то да говорило… А, впрочем, это его дело!

– Я такой милый, правда? – продолжал веселиться этот олух, поглядывая на меня, кажется, уже забыв, о чем мы только что говорили.

– Ага, просто до невозможности! Милей тебя только Квазимодо! – Дэн в ответ притворился обиженным.

– Никто меня не любит, – горестно подвел он итог.