Герцогство на краю

Крепость Сайгирн, как ты видишь, стоит в месте слияния Заны и Рунаи. У обеих – глубокий фарватер, но мы контролируем обе реки. И после того, как восемьсот лет назад был построен этот замок, жизнь стала налаживаться. Рейды вверх по рекам прекратились, стал прирастать и богатеть народ, а наш предок – Пирианд тер Ансаби – первым набрал профессиональную дружину. И постепенно навел порядок и на побережье – дозорные башни, сигнальные костры и дюжина нанятых магов превратили викинговские рейды в мероприятие, где проще голову сложить, чем добычу захватить. Кстати, Пирианду за бесстрашие и ловкость дали прозвище «Ирбис», он носил его с гордостью, а потом, достроив крепость, поместил снежного леопарда на герб рода Ансаби. Существует легенда, что он сам мог обращаться в этого зверя… А три горизонтальные полосы на гербе – сверху вниз синяя, белая, зеленая – это, соответственно, море и небо, горы и леса.

Но потом первая, ещё деревянная, крепость пала из-за предательства и была сожжена. Это были тёмные годы, но о них помнят до сих пор. Другой наш предок – Сиан тер Ансаби, выживший в бойне, сумел сплотить вокруг себя народ, дать викингам отпор и вытурить захватчиков вон. И он же построил нынешний, каменный замок. Строили почти тридцать лет. Я покажу тебе в галерее портрет Сиана.

Третья, о ком тебе следует знать, – Шилиалла тер Ансаби. Кстати, если слышишь затейливое имя на «ш», будь уверена, без драконов в предках не обошлось. Вот и она была полудраконицей, и даже сумела встать на крыло. Правила она долго и счастливо, привечала южных соплеменников, и вместе они смогли возродить край. А потом началась большая война за северное побережье. И Шилиалла тер Ансаби в одной из морских битв, рискуя жизнью, переломила ход сражения и спасла лорда Тирса. Вот тогда-то ей и был дарован герцогский титул, а эти земли стали называться не просто северо-восточным краем, а герцогством Сайгирн. То есть как герцогство мы существуем со времен Великой Императрицы Рамин.

Пошли сходим в библиотеку, там есть несколько книг и свитков с нашим родословным древом и историческими хрониками, – усмехнулся. – Как моя невеста, ты обязана их прочесть и заучить.

До вечера я, сидя за столом, корпела над свитками, мечтая о драконьей памяти. Вздохнув, поняла, что с налету в голову такое никак не упихнуть, взяла лист бумаги и стала делать записи. Аскани, сидя на кровати, опять мучил кисточки – что-то у него с ними не выходило.

А потом к нам в окно ввалилась компания – злые, как налоговые инспектора, драконы, и голодные, как драконы, аудиторы. С предсказуемым результатом. Облетели все пятнадцать деревень, где строились мосты, плотины, мельницы, – и не нашли ни-че-го… Больше двадцати пяти тысяч монет из герцогской казны уплыли в неведомые дали.

Ас выглянул в коридор и, отловив слугу, отправил его на кухню за мясом и ещё чем-нибудь посолиднее. Причем сам рявкнул не хуже дракона – парень дунул прочь так, что пятки засверкали.

– Ну, что делаем? – задал вопрос лорд Йарби, задумчиво дожевывающий котлету.

– Как обычно, – дружно пожали плечами господа Красс и Евфрот. – Одну копию записи герцогу, вторую в Ларран, туда же доклад о расхищении средств опекаемого и злоупотреблении доверием короны, просьбу назначить имперского управляющего прилагаем к отчёту. Мы рекомендуем вам Сида тер Фаррештрбраха по прозвищу «Кремень». Лучше его не найдёте, а когда мы уезжали, как раз встретили его в Ларране – он вернулся в столицу за новым назначением. Если ещё не получил приказа – ваше счастье.

«Гном по прозвищу «Кремень» – представляешь радость опекуна?» – фыркнул в моей голове Аскани. Я вообразила бородатый аналог леди Матильды в штанах, с топором, киркой и папкой с бумагами под мышкой и нервно захихикала. На заднем плане послышались смешки Росса, Шиа, Яра и лорда Андреса – похоже, с гномами тут уже сталкивались все. Кроме лорда Бараки, ага.

«Берём!» – отозвалась я. Вот и компетентный управляющий найден.

На замок напал мор – пустых мест за ужином оказалось ещё больше. Росс тут же воспользовался этим и попросил освободить центр стола, пообещав занимательное зрелище. Когда присутствующие пересели, заинтригованные обещанием мага, лорд Андрес достал из кармана крупный синий кристалл. Улыбнулся.

– Итак, это отчёт о нашем сегодняшнем полёте.

Над скатертью возникла потрясающе реальная трехмерная панорама небольшой деревушки у широкого озера на краю вересковой пустоши. На взгляд – дюжина дворов. У заросшего осокой берега покачиваются на воде несколько лодок, на пригорке пасутся овцы. На единственной улице в пыли возится ребятня.

– Лебяжье Крыло, где, судя по отчетам, два года назад построена хорошая каменная мельница аж за две с половиной тысячи монет. Мельницу видите? – ироничный взгляд мага обежал лица придворных, уставившихся на иллюзию с полуоткрытыми ртами. – Нет? Странно, какое совпадение, мы её тоже не обнаружили. И староста ничего о такой не слышал. Поехали дальше…

Новая панорама – еловый лес, бурная лесная речка с усыпанными валунами берегами, крытые дранкой то ли дома, то ли землянки, прячущиеся в складках горного отрога. На берегу крестьянки в подоткнутых до бёдер белых рубахах полощут бельё.

– Белопенная Падь, охотничья деревушка между отрогами Главного хребта. Согласно бумагам, всего месяц назад там закончилось строительство дороги и плотины общей стоимостью в четыре тысячи монет. Видите плотину? Удивительно… вот мы тоже прочесали всё русло от истока до слияния с другой рекой – и ничего похожего на плотину не обнаружили. Нашли, правда, колонию бобров, – обернулся к лорду Бартоломе: – Скажите, лорд Барака, вы не платили бобрам за строительство? Нет?

За столом кто-то тоненько заржал.

Лорд Бартоломе хватанул кулаком по столешнице и, отшвырнув кресло, ринулся вон из трапезной.

– Продолжим экскурсию? – нейтральным голосом осведомился лорд Андрес.

Глава 6

К тому моменту, как стемнело, отчеты о разворовывании казны вместе с кристаллом с записью и заявкой на внешнего управляющего – желательно Сида тер Фаррештрбраха по прозвищу «Кремень» – были отосланы в Ларран.

Аскани отдал Шиарре и Шадиярру герцогские покои. Сам он, невзирая на шишку на лбу, собирался опять заночевать у меня. Лорд Йарби и лорд Дорат занялись исследованием тайных ходов, которых в замке было как в хорошем термитнике, и установкой в ведущих к нашим комнатам щитов и ловушек. Хитрых. Мы все ходить через них могли. А вот любого постороннего откинет назад, да ещё молнией долбанет. Не насмерть, но мало не покажется.

Только аудиторы не волновались ни о чем. За время, прошедшее после окончания Регентства, аудиторский императорский корпус заработал репутацию и статус неприкосновенного. Кроме того, что защитных амулетов на Крассе и Евфроте было понавешено больше, чем лент на майском дереве, их охраняла слава: любое покушение всегда расследовалось до конца. И всегда находили и исполнителей, и заказчиков. И безжалостно казнили. Осечек не бывало – за этим строго следил Совет Магов. Если ты украл – ну, заставят вернуть деньги. Наложат штраф. Отстранят от должности. Но если покусился на аудитора – живым не уйдешь.

Я снова была в раздрае. Первой причиной стал взгляд с высоты драконьего полета на Зеленую Благодень. Я сама не понимала своих чувств. Всё смешалось – и кольнувшая сердце игла непонятной тоски – а вот что хорошего я там, спрашивается, видела? – и неприязнь к этим серым домишкам с жестокими и жадными людьми внутри, которые замучили мою маму и год за годом издевались над ребенком, и удивление – теперь, посмотрев на другие места, я понимала, что казавшаяся мне центром вселенной Благодень – невероятное захолустье. Что почувствую я, когда туда вернусь? В том, что однажды я это сделаю, сомнений не было – там осталась могила моей мамы и неоплаченные долги. Однажды, когда я стану драконом, я спикирую с ясного неба на деревенскую площадь, чтобы увидеть вытаращенные глаза Хрунича и Сибира, и тогда…

Вот что «тогда» – было совершенно непонятно. Потому что второй причиной душевного разлада стало осознание того, насколько сильно я переменилась за этот год. От девочки, пасшей коз и спотыкающейся на каждом слове, не осталось даже имени. А что станет со мной ещё через год? Через три года? Ох-х…

Но мало этого – в сердце тоже царила смута. Сегодня я в первый раз с прошлой осени увидела Шона. Во сне, который не сон. И поняла, что его не забыла – ни веснушки на носу и щеках, ни кривую улыбку, ни встрепанный вихор надо лбом. А ещё узнала, что маг каким-то образом чувствует, когда я его вспоминаю – а вспоминала я его с благодарностью почти каждый день. Впрочем, это дискомфорта у меня не вызывало – вот и сейчас я притронулась к висевшему у меня на шее прозрачному камню с дыркой, которую Шон проковырял пальцем, погладила оберег и произнесла мысленно: «Спасибо!» Пока герцог Дейл дал мне более чем достаточно – дальше могу колупаться и сама.

Последней причиной для душевной растравы был Аскани, который сейчас сидел в кресле напротив меня, постукивал длинным пальцем по колену и напряженно о чем-то думал. Я запуталась, как же на самом деле отношусь к этому черноволосому гибкому красавцу с бледным лицом, изысканными манерами и омутами тёмных глаз, название для цвета которых я так и не нашла. Считаю его другом? – определенно. Ещё он – мой единственный родственник по крови на этом свете. И я за него в огонь брошусь. И не сомневаюсь, что он сделает то же самое для меня. А ещё он научил меня целоваться, и – ужас! – мне это стало нравиться! Но он повторяет снова и снова, что любит меня… а мне нечего сказать в ответ. Почему-то слова «любовь» я боялась пуще огня. Может быть, потому, что чувствовала – там, где есть любовь, не остается места для свободы. Это – узы, тяжелее и крепче любых кандалов.

Вот Тин я люблю. Но это – иное. Когда для моей безопасности и счастья нам понадобилось разлучиться, сестра сама, добровольно и без колебаний, отправила меня в путь. Отпустила. И пожелала удачи. А Аскани другой. Он – собственник. Скажи ему, что любишь, и окажешься связанной по рукам и ногам на всю жизнь. А хочу ли я этого? Ох, точно нет… А его ревность не по делу – это вообще что-то запредельное. Может, мне так и нравился Шон, потому что тот сам был вольной птицей и признавал это право за другими.

Ас в очередной раз стукнул пальцем по коленке, поднял голову, поймал мой взгляд, грустно улыбнулся:

– Голову уже сломал… не понимаю.

– Ты о чем?

– Да есть проблема. Пойти, что ли, к Россу поговорить?

– Расскажи.

Ас сглотнул.

– Не уверен, что тебе это надо. Тема специфическая. Не для обсуждения с девушками.

– Это из-за Шона? – попыталась угадать я.

– Тим, прости, что заговорил сам. Но тема действительно не для тебя. Тебе она будет неприятна. Как-нибудь справлюсь.

И снова уткнулся носом в коленку.

Гм-м. Нет, это как-то неправильно. Мы уже столько вместе пережили, что «приятно – не приятно» большого значения не имеет. Он видел мои мослы и сводил мои шрамы. Так что нечего в молчанку играть. Да и интересно!

Встала и пересела к нему, на ручку кресла. Запустила пальцы в шелковистые распущенные волосы.

– Расскажи…

Ас ткнулся носом мне в бок, вздохнул.

– Я взрослею. И желания у меня взрослые. Особенно рядом с тобой. Когда ты научила тому заклинанию, это было как отдушина – крутанул кольцо и живи спокойно. Но, оказывается, так делать нельзя. Так вот, пока бодрствую, я себя контролирую. Но у парней бывает… понимаешь… во сне, – замялся. – В общем, слишком живые сны. Я не знаю, что с этим делать.

Ясно. Вспомнила свой сон, когда Аскани приглашал меня на танец, насколько реальным казалось всё – и его пристальный тёмный взгляд из-под полуопущенных ресниц, и мое смятение… А у него другие сны. Интересно, ему снюсь я? Лучше не спрашивать. Надо просто подумать, что делать. Ведь другие драконы как-то вырастают? Вряд ли они не спят вовсе?

– Бабы в Благодени у колодца жаловались во время пахоты и заготовки дров, что мужики, как напашутся да намашутся, дрыхнут как убитые, ничего от них не добьешься, – вспомнила я.

– Мм-м… то есть тренировки до изнеможения. Причем не медитации или магия, а физические. Разумно. Я и сам об этом думал. Ещё идеи есть?

– Ага, – кивнула я. – Когда я тебя из Заны вытащила и переодевала… – упс, зря я про это.

– … лягушка была дохлой, потому что окоченела от холода, – хмыкнул Ас.

Я тоже захихикала. Вот прилипло слово! Вспомнила, как девчонки рассказывали, что парни подкладывают им в кровать лягушек. Для визгу. Шутят так. Но в нашем контексте лягушка в девичьей кровати… ой! Так что же делать?