Йети с маникюром, или Опасные гастроли театра двойников. Иронический околонаучный детектив

Я никогда не рассказывала тебе тайну твоего происхождения, так как боялась, что ты по неопытности и по неосторожности можешь кому-нибудь всё рассказать, и тогда твоей жизни будет угрожать реальная опасность. Но, если ты нашла это письмо, значит, опасность уже где-то рядом, и ты должна знать, как и где ты появилась на свет.

Ты знаешь, что я свою жизнь посвятила науке генетике, ведь в довоенный период советские генетики находились примерно на одном уровне с европейскими коллегами. Однако, после массового голода во многих регионах страны, власти решили увеличить количество сельскохозяйственных научных учреждений, которые невозможно было обеспечить квалифицированными кадрами. В результате этого в сельскохозяйственную науку хлынул огромный поток честолюбивых и малограмотных недоучек, не желавших вникать в сложности научного знания, но агрессивно настроенных против «буржуазных» специалистов. Именно их и возглавил Трофим Лысенко. Одним из основных положений его учения стало отрицание генов как единицы наследственности и роли хромосом как материального носителя наследственности. По мнению Лысенко, наследственность свойственна любой частице клетки, не только хромосоме, а живые организмы изменяются адекватно окружающим условиям. Генетика была объявлена лженаукой и я вынуждена была, спрятав свою диссертацию, приехать сюда, в биосферный заповедник, на должность младшего научного сотрудника. А потом изменили административно-территориальное деление и село Большие Болота, которое находилось на краю биосферного заповедника, отнесли к другой области, а вместе с ним и мою сторожку, в которой я уже привыкла жить. Менять что-то в своей жизни было уже поздно, я вышла на пенсию и стала дальше жить одна в маленьком домике на берегу красивой речки, с козочкой и курочками, питаясь дарами леса и реки, а также тем, что сама вырастила на маленьком огородике.

Октябрь 1993 года тогда выдался дождливый и когда, наконец, «бабье лето», хотя и с большим опозданием, остановило эти потоки воды с неба, я решила съездить в центральное село Большие Болота. Конечно, в село Раздольное ехать было бы ближе, но пенсию мне выдавали на почте именно в Больших Болотах».

– А зачем ехать? Моим родителям пенсию сразу на карточку перечисляют, где бы они не находились? – не удержалась я.

– Так это сейчас! Ты что, забыла, что письмо написано 28 лет назад! Тогда ни телефонов, ни компьютеров не было!

– Как же люди так жили! А хоть свет-то у неё был?

– В то время свет был. Ты же видела остатки столбов вдоль заросшей дороги, по которой мы сюда шли. Это потом, уже в конце 90-х годов, все провода срезали и на металлолом сдали, а потом восстанавливать электричество уже не было смысла – здесь никто не жил. Ладно, слушай дальше и не отвлекай меня.

«На велосипеде я отправилась в село. Сделав все запланированные дела, уже было собралась в обратный путь, но дождь припустил так сильно, что дороги не было видно, и я вынуждена была остановиться у своей приятельницы, работавшей раньше директором Большеболотовской средней школы. Поутру, когда дождь успокоился, я стала собираться в обратную дорогу, так как надо было доить козочку и топить печку.

Ехать по размокшей дороге было трудно и, на половину пути, перебравшись через мост, я решила отдохнуть. Положила велосипед в траву у обочины, а сама отошла в кустики, «по делам». Стояла абсолютная тишина, даже не было слышно пения птиц, собирающихся в стаи для перелёта в южные страны. От реки поднимался белый клубящийся туман.

Вдруг вдалеке, со стороны Раздольного, послышался шум мотора автомобиля. Это было странно. Кто в такую рань, по размытой заброшенной дороге, осмелился поехать в наше село? Ведь из Раздольного до их районного центра проложена хорошая асфальтовая дорога, да и железнодорожная ветка там есть, электричка два раза в день проезжает, утром и вечером.

Из утренней туманной дымки показался свет горящих фар автомобиля. Заехав на мост, автомобиль остановился. Это были «Жигули» невзрачного мышиного цвета. Водитель сильно рисковал, ведь мост здесь был старый, сделанный из больших сосновых брёвен, со сгнившими перилами. Даже мне на велосипеде через этот мост приходится проезжать с осторожностью, но иного-то пути нет! Но вес велосипеда с весом автомобиля не сравнить! Я удивлялась смелости водителя. Наверно, он был здесь чужак, раз не знал об опасности моста, хотя, какой чужак вообще знает о существовании этой дороги, которая раньше связывала Большие Болота и Раздольное?

Я предусмотрительно решила не выходить из своего укрытия в кустах. Тем временем, из машины вышел коренастый мужчина с тёмными усиками на лице. Он был в военной форме, а на погонах я смогла рассмотреть четыре маленькие звёздочки. Капитан обошёл машину спереди и открыл дверцу, из которой попыталась выйти женщина. Это было сделать достаточно трудно, так как ей мешал очень большой живот. Беременная была одета в тёплое зимнее пальто, не сходящееся не животе, а на голову была накинута пуховая шаль. Мужчина помог женщине выбраться из машины и подвёл её к краю моста. Было видно, что женщине очень плохо, возможно, её укачало на размытой дороге. Она держалась двумя руками за живот и, наклонившись вперёд, совершала судорожные движения. Её рвало. Старые перила были расположены чуть ниже живота женщины.

«Как бы она не упала, уж очень низко наклонилась, наверно, боится одежду испачкать», – обеспокоилась я и решила выйти из своего укрытия для тог, чтобы хоть чем-то помочь беременной женщине. Мужчина, безучастно стоявший поодаль, наверно, тоже подумал об этом и бросился к ней, но, вместо того, чтобы поддержать беременную, он сильным толчком в спину сбросил её с моста. Женщина не успела даже вскрикнуть, как тёмные воды реки, которую летом можно перейти вброд по колено, подхватили и понесли тело. Моё тело сковал страх! Всё произошло мгновенно и так беззвучно, что это было похоже на фильм ужасов.

Мужчина подошёл к машине, закурил, затем открыл багажник, достал из него большой чемодан и тоже сбросил его с моста. Чемодан сразу скрылся в чёрной воде, а мужчина сел за руль, развернул машину и уехал обратно в сторону Раздольного. Я была в ужасе от разыгравшейся на моих глазах трагедии! Я стала свидетельницей убийства и не смогла его предотвратить! Единственное, что я смогла сделать – это запомнить номер машины убийцы, когда она проезжала мимо меня. Этот номер МОЛ 45—98!»

– Какой странный номер! Три буквы, четыре цифры! – встряла я.

– Всё верно, до 2004 года автомобильные номера состояли из 4-х цифр и трех букв. Не сбивай, дай дочитать, пока ещё светло, – строго посмотрела на меня Люська.

– Ой, а что, когда стемнеет, мы здесь останемся? Мне уже жутко, а ночью я спать не смогу, буду ждать прихода собаки Баскервиллей из болота.

– Не, волнуйся. Здесь тоже можно было бы заночевать, ведь моё детство в этой избушке прошло и ничего тут страшного нет. Да, думаю, мы в сторону Раздольного пойдем, так мы сможем на последнюю электричку успеть.

– Как! Тут рядом есть электричка, а мы таким сложным путём шли, прямо, как Элли по дороге из жёлтого кирпича добиралась в Изумрудный город! Знаешь, я чувствую себя ожившим пугалом Страшилой, чьё заветное желание – получить мозги у волшебника Гудвина.

– Это точно, мозгов тебе иногда не хватает! Были бы мозги, ты в разные передряги не попадала бы! – не упустила возможности съязвить подруга.

– Ну, в передряги попадаем мы вместе, а не я одна. А ты, интересно кто? Элли или Тотошка?

– Нет, я Железный Дровосек, у которого сердца нет. Раньше оно было, а теперь его нет, распалось на мелкие атомы и аннигилировалось.

– Да ладно, возродится опять твоё сердце. Вот встретишь человека, достойного тебя, полюбишь и будешь счастлива.

– Хм, а теперь это вообще маловероятно. Если раньше я думала, что меня полюбит кто-то за то, что я такая умная, красивая, ответственная, верная и так далее, из этого набора, то теперь, когда существует вероятность, что я буду миллионершей, я всегда буду подозревать, что любят не меня, а мои капиталы.

– Да ладно тебе, пока ещё ты не миллионерша и мала вероятность, что ею станешь. Мы ведь так шифр и не разгадали! Давай, дальше читай!

«С дрожащими руками и ногами я села на велосипед, и, стараясь не оглядываться на место трагедии, поехала по тропинке к своему домику. Как ты помнишь, наша избушка располагалась на несколько километров ниже от моста по течению реки. Я ехала вдоль реки и пыталась что-нибудь рассмотреть в темной воде, но всё было тщетно. Река в нашей местности извивается в самых немыслимых направлениях, есть много поворотов и водоворотов, и я надеялась на чудо!

Надежда была только на излучину, где часто застревают разные коряги, унесённые течением и не вписавшиеся в поворот. Именно там я бросила велосипед и стала пробираться через кусты ивняка к воде, громко крича – но ответом мне были только звуки леса и журчание воды. Я уже отчаялась найти утопленницу, так как дальше течение было сильнее, как вдруг на мой очередной крик я услышала слабый, как мяуканье котенка, писк, прерываемый кашлем. Не раздумывая, я бросилась в воду и, прямо в одежде, по пояс в холодной воде, по дну, которое летом представляет собой песчаную отмель, устремилась на этот звук.

Люся, помнишь, ты всегда стремилась позагорать на этом песочке, а я не пускала тебя, пугая тем, что песчаный обрыв в любой момент может обрушиться? Так вот, этот обрыв и стал местом твоего появления на свет!

Корни сосны, держащие песчаную массу, сейчас находились в воде и именно в них запуталось пальто роженицы, благодаря чему женщину не унесло дальше по течению. Когда я добралась до этого места, помощь ей уже была не нужна. Её тело было холодное и синее, но природа знает своё дело, и, наверно, из последних сил женщина смогла произвести на свет это милое создание. Ребёночек ещё был связан пуповиной с матерью и держался на воде, так как здесь сработали естественные инстинкты. Вот он, классический пример родов в воду! Но, к сожалению, женщина умерла от потери крови, так как послед не отделился, и вся вода в этой заводи была кроваво-красная.