В железных лапах мотылька

Подумала немного, вспомнив. Откровенно говоря, – призналась себе, – дом понравился. Замечательный дом. Наполовину бревенчатый, как в стародавние времена, наполовину стилизованный современными конструкциями. Со вкусом, очень гармонично. А природа? Просто чудо! А воздух? Чего уж там! Не сравнить!

В десяти метрах от дома – сосновый бор. Приятно удивило и особенно порадовало её, – мало ли как сложатся отношения с новыми членами семьи, – так это вход в дом. Вернее, целых три входные двери. С разных сторон. Переделывать ничего не надо! Опять же, поиск рабочих и всё остальное легло бы на её плечи. В первый приезд, осматривая дом, услышала: – Собаку заведём! Ты ведь мечтала! Будем жить большой семьёй, – улыбаясь, заявил муж, – вроде вместе, но с преимуществом, видишь, – три входа! Можем неделями их не видеть, – грустно глядя на жену, добавил, – если захочешь!

– Ванюша! – возмущённо воскликнула тогда, прямо взглянув ему в глаза, – не ожидала! Тебя послушать, так я просто эгоистка, изверг какой-то!

– Извини, дорогая, не хотел! Просто, твоё лицо говорит о…, – встретил возмущённый взгляд, – извини, Меня! Ну, правда! – Стал умолять, взял за руку. – Прости, идиота! А? Фимочка!

Фима, Фимочка – так звал её муж и знакомые. Назвать её настоящим сложным церковным именем – Филумена, довольно странным и редким в наше время, ни у кого язык не поворачивался. Иногда муж звал её просто Меня, с ударением на «е». И только в эту минуту вдруг осенило: почему именно Филумена? С какой стати, родители наградили её столь редким именем.

Взгляд упал на жёлтую фарфоровую чашку с лягушонком на ободке. Любимая чашка дочери. Недавно они страшно поругались. Причина – трижды проклятый Филуменой этот самый переезд. В голос, с неожиданно-резкими нападками друг на друга, так ругались впервые. Маша не желала ничего знать, лишь кричала: почему квартиру не оставили ей, была ли необходимость продавать.

– Ведь у вас есть деньги! – аргументировала по-своему Маша. – А я здесь выросла, привыкла! Или я не в счёт? Так, избалованная, мамина дочка, да? Эдакая девочка – студенточка. Вещь, одним словом! Мама, да у тебя сеть салонов. Далеко не дешёвых, кстати, услуг! У отца – консалтинговая фирма, компьютерные услуги… И насколько я поняла, а я, знаешь сама, далеко не дура, даже в жуткий кризис, ваши конторы не простаивали! А учёба? Прикажешь добираться на перекладных часа два или сколько там?!

– До ближайшей станции метро, – Филумена изо всех сил, во что бы то ни стало, пыталась взять себя в руки, – на маршрутке всего минут десять, а там… Ну, Машенька! Совсем, чуть-чуть, немного раньше будешь вставать! К тому же, на своей машине… – Не выдержала. – Забыла, как в пробках торчала?

– Забыла! Да! – огрызнулась Маша. Осколок крошечного бриллианта – пирсинга яростно сверкнула в ноздре. – Всё равно, не понимаю! Рушить все, из-за каких – то там… Мы их даже не знаем!

– Не смей! – медленно покачала головой мать, хотя сама не успела привыкнуть к этой мысли. На душе и так кошки скребли: было тревожно от неопределённости. И, тем не менее, повторила громче: – Не смей так говорить!

Затем, присев на краешек стула, нервно впилась тонкими пальцами в колени, обтянутыми джинсами. Последние десять дней джинсы стали для неё второй кожей. Кроссовки и джинсы. Что и говорить, комфортно, удобно решать вопросы. Все. За всех! Опустила голову.

– Да пойми ты! Машка! Неужели не видишь? Мне самой тошно! Нелегко мне! Понимаешь?! Но отца твоего я поддержу, потому, как… – Не договорила. Твёрдо глянула на дочь.

– Хорошо, ладно! Осенью, в начале курса, я переселюсь в общагу, к своим! – услышала язвительное. Дочь выбежала из комнаты.

– Через мой труп! – закричала вслед мать.

Маша вскоре появилась, чуть сутулясь, подняла лицо, жалобно взглянула на мать:

– Ну, признайся, мам, это несправедливо!

– Ты удивишься, – задумчиво проговорила Филумена, протянув к ней руку, чтобы обнять, – но мне кажется, всё, что не делается, – к лучшему! Правда! Зря ты думаешь, – осеклась, – мы с папой давно хотели перебраться куда-нибудь на природу, но всё как-то дела, дела. А тут такое предложение. Кстати, твой хронический бронхит. Я уверена, что…

Раздался звонок. Филумена вскочила, подбежала к двери. Маша услышала звук открывающихся замков. Снова дверь захлопнулась.

– Телеграмма! – Чуть улыбнулась мать. – Через неделю приезжают наши э… Видишь, какие деликатные люди! За неделю предупреждают о приезде!

– Ещё бы, ясный перец! Хотят понравиться! Больше, чем уверена, – не парься, – папа, вряд ли и сам точно знает, кем они ему приходятся! Короче, готовься! Встречай дорогих гостей, мамуль!

Услышав от дочери несвойственную той словечки, а также иронию в голосе, нахмурилась.

– О, Господи, Маша!

– Да шучу я! Уж и покривляться нельзя, – засмеялась дочь. – Не обижайся! Давай лучше, – встала, потянулась к полке, – как ты всегда делаешь! На!

Маша положила перед ней лист бумаги:

– Расписывай по пунктам «что» и «как» сделать, а я «подсоблю»!

Маша снова хмыкнула. Они улыбнулись друг другу. Когда расписали все дела и покупки, Филумена мягко обратилась к дочери:

– Маня, ты и, правда, права. И если хочешь жить самостоятельно, или всё же…

Девушка обняла мать и весело произнесла:

– «Или», конечно, «или»! Просто, у нас на курсе, ну, ты знаешь много ребят из других городов. – Чмокнула мать в щёку. – Так вот, я сообщила им, что переезжаем, они…

– Вот оно что! Боже мой, какая же ты маленькая ещё!

– Ты знаешь, мамуль, я тоже попробовала. Ну, как ты, все дела расписывать по «пунктикам». Хотя бы один день. Сама удивилась.

– И как успехи?

– Представляешь, работает!

Отставив чашку с недопитым кофе, Филумена с изумлением поймала себя на мысли: множество вопросов, по-прежнему, без ответа, блуждают вокруг этого самого переезда. Ко всему прочему, эти слова дочери, будто подтверждение её мыслей. Маша права. Ведь и она столько времени боялась, наконец, признаться себе, мучаясь вопросом: кто они такие, эти родственники, ради которых Иван готов пойти на такие жертвы? А сколько хлопот ещё предстоит?

Взглянула на часы, пора бежать.

Когда Филумена выбежала из подъезда, с удивлением обнаружила, – закапал редкий дождь. С надеждой глянула на небо. Так хотелось прохладной свежести. Ничего не произошло. Ещё каких-то две-три минуты, и собранные ветром дождевые облака так же внезапно рассеялись, как и появились, беспощадный солнечный свет, и марево снова обрушились на землю.

Плавно выехала со двора, в уме не переставая подсчитывать, сколько ещё времени и денег уйдёт на обустройство их нового места жительства. Испуг и паника по поводу новых перемен давно прошли. Слава богу, и с Машей удалось прийти, как говорится, к общему консенсусу.

Глава 2

Филумена, вдруг, сама удивилась внезапному настойчивому желанию съездить в тот самый дом. Ещё ранним утром планировала совершить шопинг по мебельным магазинам, строительным супермаркетам. Только представив всё это, застонала. Суета, толпы раздражённых, взмыленных от жары, людей. А вот дом! За городом! В общем, призналась себе, – совсем неплохая идея. Побродить по дому, в очередной раз осмотреться. Подумать, что упущено, чего не хватает, всё ли она, как хозяйка «поместья», предусмотрела. В конце концов, везде сама, всё сама. А там! Там природа! Глотну свежего воздуха, отдохну немного. Взглянула на светофор, затем по сторонам. Вот этого мне и не хватало! Поток автомобилей стал неотвратимо уплотняться. Опустила стекло, высунув голову, посмотрела вперёд. Ничего себе! Попала? Лентяйка! Всё утро себя жалела! Выехала бы раньше, наверняка, проскочила, а теперь? Усмехнулась, подтрунивая над собой: – Вот «бы», да «кабы»! – Услышала резкий сигнал сзади. И снова удивилась. Вокруг образовалось пространство. Казалось, недвижимый поток автомобилей встал надолго, а тут. Пришлось прибавить скорость, чтобы догнать по своему ряду последнюю машину. Ещё двести метров. Наконец, полный прорыв. Филумена понеслась по трассе. Свернула на дорогу, с обеих сторон которую, обступил густой лес. Отключив кондиционер, опустила стекло. Лесная свежесть ворвалась в салон. Не выдержала. Выйдя из машины, с удовольствием расправила спину, вытянула руки, разминая шею, покрутила головой. Осмотрелась. Вдали, сквозь чащу виднелись дома. Среди них находилось и её новое пристанище.

Внезапно кусты зашевелились. Показалась тёмная, ниже среднего роста, фигура. Сложно было определить: мужчина это или женщина. На человеке был мокрый плащ цвета хаки с капюшоном, охотничьи резиновые сапоги, в руках большая корзина. Выходя на дорогу через кусты, фигура собрала на себя всю густую влагу с кустарников и листьев высоких трав. Только сейчас Филумена поняла: здешним жителям повезло больше, нежели городским. Сырые деревьям, кусты, а главное – свежая лесная прохлада, – чувствовалось – природа умылась густым, проливным дождём. Потому так остро – пронзительно в воздухе стоял пряный аромат листвы и полевых трав.

Фигура приблизилась. Из-под капюшона выглядывал клетчатый платочек.

– Доброго дня! – улыбнулась незнакомка, сняв капюшон, притопнула, стряхнула остатки воды. Поправляя платок, пожилая женщина обратила к Филумене ясный пристальный взгляд. Смуглое приятное лицо прорезали мелкие морщинки. Филумена не смогла сдержаться, улыбнулась в ответ.

– На отдых, дочка? – спросила женщина. Филумена неопределённо кивнула головой. Затем, неожиданно для себя, добавила: – Собираемся вот, перебраться всей семьёй, окончательно. – Показала рукой. – Во-о-н! В тот дом!

Лицо незнакомки стало серьёзным, улыбка сошла, опустив глаза, произнесла:

– Хороший дом, что и говорить! Да вот… Из города? Сюда? Не забоялись? Хотя, говорят, десять минут лёту, – кивнула на машину, – и центр города!

– Конечно, не десять, но не так уж далеко! Вы правы! – повеселела Филумена.

– А вот, ежели молочка там, картошечки, зелени, милости прошу! Живу я от вашего дома в противоположной стороне, изба моя на самом краю!

Филумена непроизвольно заглянула в корзину. Ни грибов, ни ягод. Какие-то корешки, вязанки травы.

– Да не грибница я! Травница! – засмеялась женщина. – Ну, да ладно! Будем знакомы! Матрёна Яковлевна я! Меня здесь все знают! А вы, барышня?

– Филумена!