Любовь, миндаль и текила

А Мишель, тем временем, стала пересказывать Грину его собственный роман, акцентируя внимание на второстепенной героине Аде. По словам Мишель, Ада является прототипом её сестры Жаклин. И то, как Стэн её изобразил – по её мнению, коряво, однобоко и даже пошло, – Мишель очень не понравилось. Она говорила ещё долго. Стэн не верил своим ушам.

– Ты сейчас серьёзно? – вставил он реплику, едва Мишель остановилась. – Причём тут какая-то Жаклин? Я писатель, и это один из образов, выдумка, – доказывал он. – Хотя, пожалуй, вполне успешная и правдоподобная, раз ты так поверила во всё, что прочитала. Ты понимаешь, что мне достаточно представить героя, выстроить в голове его характер, придумать внешность, наградить поступками, – и вот он уже живёт. Только не в реальности, а на страницах рассказа, романа. Да мало ли чего ещё. А ты просто фантазёрка, живущая иллюзиями. Или тебе просто скучно, и ты ищешь, за что бы такое зацепиться, чтобы криком, критикой, неадекватными действиями, навроде этого с куском пирога, растормошить свою пресную жизнь, уничтожая реноме других. Я прав? Ведь так, нахрапом, ты ведёшь себя в Инстаграме, поликлинике, кинотеатре? Где там ещё?

Стэн напирал, а Мишель молчала, опустив голову. Ещё никогда она не чувствовала себя полной дурой. Её уже давно так никто не отчитывал. Как наивную девочку. Как нашкодившего котёнка. Её чихвостил красивый умный мужчина и, похоже, был совершенно прав. В один миг Мишель прозрела. Ей хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть. Она украдкой всматривалась в лицо Стэна. Увидела три шрама у виска, лёгкую редкую седину, проскальзывающую в прядях светлых волос. Она вслушивалась в тембр голоса, обратила внимание на то, как пульсировали вены на шее. Мишель не отводила смущённых глаз от симпатичного писателя. Как только Стэн сделал паузу, она встала с намерением уйти.

– Прости. Я всё поняла. Я напишу опровержение, – не поднимая глаз, тихо произнесла она.

– Стой! – Стэна привели в замешательство неожиданные действия Мишель. Он заёрзал на стуле, затем вскочил. Потом снова сел на место. Стэн слишком заметно нервничал, пытаясь быстро найти повод, чтобы остановить Мишель. Что-то интригующее, им ещё неизведанное было в этой женщине. – Как ты пойдешь в таком виде?

Стэн сказал первое, что пришло ему в голову, и указал на слипшиеся, уже засохшие волосы молодой женщины и грязную блузку.

– Ничего. Разберусь.

– Позволь мне разобраться, – ответил Стэн. – Но сначала сделаем кое-что, – Стэн понемногу обретал привычное хладнокровие.

– Что?

– Купим по куску пирога с марципаном, – от души рассмеялся Стэн и подмигнул новой знакомой.

ГЛАВА 4. МАРЦИПАНОВОЕ СРАЖЕНИЕ

Мишель стояла поодаль. Она наблюдала за тем, как Стэн водил по витрине указательным пальцем, объясняя бармену, какие сладости ему нужны. Кулинарные щипцы аккуратно сложили в картонную коробку два шоколадных маффина, четыре сливочных эклера, два хрустящих штруделя и такое же количество того самого злосчастного пирога с тягучим кремом из марципана. Мишель слегка поморщилась. Ароматы были превосходны, но чересчур сильны. От обилия сладкого Мишель почувствовала лёгкое головокружение и тошноту. Она вышла из кафе, вдохнула свежий воздух, ей заметно полегчало.

Едва Мишель опомнилась, сильная рука Стэна подхватила её за локоть. Она услышала:

– Поедем на моей.

– Куда? – безропотно спросила Мишель.

– Туда, где идут беспощадные марципановые сражения.

Узкие проулки и улочки не позволяли им ехать быстро. Они молчали. Мишель задумчиво смотрела в окно, Стэн иногда поглядывал на неё. Вдруг женщина достала телефон, поискала в нём что-то, а потом показала Стэну.

– Тебе она точно незнакома?

Стэн мельком взглянул на светящийся экран. С него смотрела симпатичная девушка с короткой стрижкой.

– Это Жаклин, моя сестра.

– Первый раз вижу, – произнёс он.

– Хорошо, – Мишель облегчённо вздохнула.

Едва они перешагнули порог мужской берлоги, Стэн исчез в дверях ванной. За время его отсутствия Мишель рассматривала жилище. Полки с книгами, блокноты и тетради занимали значительное место небольшой комнаты, совмещённой с кухней. То тут, то там были расклеены разноцветные стикеры с написанными от руки небольшими фразами и отдельными словами, нарисованными карандашными набросками, номерами телефонов и электронными адресами. На одной из полок стояли рамки с семейными фотографиями из прошлого. Ничего особенного, но и ничего отталкивающего.

– Примешь душ? – произнёс Стэн. Он уже переоделся в свежую футболку и джинсы. От влажных волос исходил приятный древесно-табачный аромат парфюма.

– Это неудобно, – Мишель вздрогнула от неожиданного вопроса.

– Обещаю, что твоей чести ничего не угрожает.

Мишель с благодарностью посмотрела на Стэна. Пока её не было, мужчина заварил кофе, разложил пирожные, фоном включил приятную музыку. Мишель вернулась скоро. Вместо блузки, которая примерно часом ранее подверглась марципановому обстрелу, она накинула на себя рубашку Стэна, в благородном порыве заблаговременно оставленную для неё хозяином в ванной комнате. Потом присела на барный стул на кухне, отхлебнула кофе. Мишель пристально смотрела на Стэна, сидящего напротив.

– Почему ты не ешь пирожные? – спросил он, не отрывая глаз от привлекательной женщины.

– Равнодушна к сладкому, – Мишель очень мило улыбнулась. Ямочки на её щеках, казалось, заигрывали со Стэном.

Мужчина встал, взял одно пирожное и предложил его Мишель. Она, не колеблясь, откусила небольшой кусочек, слегка облизав крошки с губ. Стэн смотрел в её глаза глубокого чёрного цвета, и его затягивало в омут нежности и тепла, которые они излучали. Стэн приблизился к лицу Мишель. Их губы почти соприкасались. Мишель ощутила жаркое дыхание, почувствовала, как руки Стэна осторожно дотронулись до её тела и прижали к себе, сокращая расстояние до губ. Сладкий вкус остатков ванильно-сливочного крема пьянил не хуже самбуки. Слияние в поцелуе оказалось очень естественным, безгранично нежным, страстным, полным чувственности. Стэн запустил пальцы в копну тёмных волос Мишель, притянул её к себе ещё сильней. С женских губ сорвался тихий стон, который окончательно свёл мужчину с ума. Искры невидимых любовных стрел, звуки неслышимых амурных бомбардировок начали сотрясать воздух. Всё вокруг накалялось.

Скользнув губами по тонкой шее, ощутив жар и истому, исходящие от женского тела, мужчина загорелся в ответ. Желание нарастало. Мишель сдалась, подняв белый флаг. Она уступила, с упоенным удовлетворением шепча что-то неразборчивое. Её тело с наслаждением приняло его настойчивые прикосновения. Она задрожала от волнения и удовольствия. Она почувствовала его отрывистое дыхание, безумные удары сердца – всё говорило о буре, бушевавшей в нём, которую он едва сдерживал, и весь мир перевернулся с ног на голову. Подчинившись, Мишель позволила ему играть роль главнокомандующего. Стэн наслаждался её покорностью. Их понесло далеко-далеко. Они воспарили над землёй, и беспрерывная канонада чувств зазвучала мощно, торжественно, сильно. Блаженство и сладострастие унесли их в страну, в которой умирают ненависть и злоба и правят только чувства.

* * *

– Зачем тебе пуля? – спросил Стэн, теребя амулет на шее Мишель. Вот уже несколько минут они лежали почти неподвижно на смятых простынях.

– Это мой талисман. От дедушки. Однажды эта пуля спасла его, застряв в мягких тканях и не добравшись до кости. Теперь и меня оберегает, – ответила Мишель.

– Помогает побеждать в марципановых войнах? – Стэн пытался поддеть красавицу.

– Помогает поражать любого марципанового принца в самое сердце, – промолвила Мишель и нежно прижалась к обнажённой груди Стэна.

Штрудель

Нам принесли заказ: яблочный штрудель с шариком мороженого. О, это вкуснейшее сочетание горячего с холодным! Смотрю на возлюбленного и вздрагиваю от ощущения льда. Он сидит рядом, такой холодный и отстраненный.

Наши отношения сродни этому десерту. Я – горячий штрудель. От меня только пар не идёт. Внутри бурлит страсть, которую удается сдерживать из последних сил. А он такой же холодный, как мороженое крем-брюле. И кожа его такого же оттенка.

Не обращая внимания на посетителей кафе, я провожу рукой по его ноге от колена вверх. Реакция происходит незамедлительно. Возлюбленный вскакивает, бросает деньги на стол за сладкий десерт, который я так и не успела доесть, и выходит из заведения.

Надеваю на ходу куртку, догоняю его и прошу подвезти меня, поскольку на улице уже темно и холодно. Он соглашается, потому что любит меня. Я точно знаю – любит. Просто где-то очень глубоко внутри.

Мы садимся в его машину и летим по заснеженным улицам старого города. Когда останавливаемся у моего дома, перестаю сражаться с собой и вся отдаюсь страсти. Мои поцелуи требовательные с самого начала. Я не даю возлюбленному возможности подумать или оттолкнуть меня. Женщины могу добиться всего, чего только пожелают. В тот момент я желала больше всего его.

Мое тело прижалось так близко, что даже молекулы воздуха не могли протиснуться. Я чувствовала, как сердце возлюбленного оттаивает, а разум тонет в страсти, накрывшей обоих, как цунами.

Окна машины потеют, скрывая нашу любовь от посторонних глаз. В салоне продолжает играть радио, где звучит песня группы «Ума Турман» «Мороженое». Но единственное, что мы слышим – это обрывистые дыхание и стоны.

По следу Ху Ли Цзин

Запись с диктофона:

– Нет. Не просите. Я всё рассказал тому толстому. Кто он тут у вас – детектив или следователь?

– Да поймите же, мы по разные стороны баррикады. Я здесь, чтобы защитить вас.

– Защитить? От кого?

– От Рыжей Бестии!