Тайна потерянной рукописи

В начале 1950-х гг. был основан НИИ экспериментальной физики. После 1991-го Саров является Федеральным ядерным центром России.

– Погоди, дядь Миш, – с опозданием среагировал я, – ты хочешь сказать, что за нами следят?

– А ты можешь предложить другое объяснение?

– Да ладно. Мы же не ядерный центр едем взрывать, а всего-навсего ищем рукопись Пушкина, вещь вполне гуманитарную и, к тому же, написанную два века назад.

– Ну да, – недовольно фыркнул Зайкин. – То-то за нее нашего литературоведа пытались машиной сбить…

– Не факт, что его. Просто пьяный водитель. Не справился с управлением…

– Сам-то веришь, о чем говоришь?

Я рассердился:

– А ты вообще спи. Или любуйся пейзажем. В кои-то веки выбрались на природу… В золотую осень. В пушкинские места… А он все недоволен. Ворчун!

Зайкин ответил невнятно и, кое-как угнездившись в уголке, закрыл глаза.

* * *

Арзамас, основанный в царствование Ивана Грозного, не производил впечатления города ни древнего, ни исторического. Высотные здания, правда, отсутствовали, зато в центре мы обнаружили стандартные супермаркеты со стандартными же рекламными щитами на стенах. Имелось, правда, и изрядное количество церквей (чуть ли не четыре десятка!), но все поздние – XIX и даже ХХ века.

Отсутствие сколь-нибудь древних строений объясняется тем, что Арзамас, как и многие прочие города центральной части России, в полной мере ощутил на себе влияние Екатерининской административной реформы. Просвещенная правительница (как никак с самим Вольтером переписывалась!) в 1781 году озаботилась тем, чтобы все подвластные ей города получили так называемый «регулярный план». То есть, чтобы на смену кривым средневековым улочкам с садами, палисадами и вишнями в цвету пришли широкие прямые проспекты, рассекающие поселение от края до края.

Местные жители, которым предлагали убраться с насиженных мест и снести дома, в которых ранее мирно проживали несколько поколений предков, от таких новшеств в восторг, надо думать, не приходили. Возможно, они даже протестовали.

Но каждый раз на помощь нововведениям из столицы чудесным образом приходил грандиозный неугасимый пожар. По удивительному совпадению, он случался в каждом городе, где предполагалось введение регулярного плана. В качестве примера можно назвать Кострому, Архангельск, Вязники, Муром, Нижний Новгород и ряд других населенных пунктов.

В результате буйства огня, случавшегося так кстати, центр города естественным образом освобождался от построек, а далее уже ничто не мешало прокладке светлых проспектов европейского типа. О которых, собственно, и мечтала милостивая государыня-императрица.

Таким образом, в царствование Екатерины II облик практически всех российских городов решительно обновился, и сейчас в них трудно найти здание, построенное ранее XVIII века. В Нижнем Новгороде, например, от более ранних времен уцелел один единственный подвал XVII века плюс старинный седой Кремль, восстановленный из бесформенных развалин в 1949—1969 годах.

Арзамас не стал исключением из общего правила и потому, несмотря на обилие храмов, смотрелся довольно скучно.

Но если здания не сохранились, может быть, память народная сберегла какие-то интересные факты?

Чтобы ответить на этот вопрос, мы остановились возле одного из торговых центров и стали высматривать среди прохожих кого-нибудь поинтеллигентнее. Из того поколения, которое еще помнит, что Россия некогда числилась «самой читающей страной в мире».

Долго ждать не пришлось. Наше внимание привлек скромно одетый дядечка в очках, которого мы идентифицировали как бывшего учителя.

– Здравствуйте, – сказали мы, с милыми улыбками выбираясь из машины. – Не подскажете ли приезжим, почему у вас город называется так непривычно для слуха русского человека – Арзамас?

Дядечка окинул нас быстрым взглядом подслеповатых глаз и уточнил:

– Вы из Москвы?

– Ага.

– А не подскажете, почему ваш город называется так непривычно для слуха русского человека – Москва?

– Э-э…

– Это название произошло от Москвы-реки, – нашелся Зайкин.

– А название Москвы-реки от чего?

– Ну, уел, уел, – признал дядя Миша. – В этимологии мы не сильны. А не подскажешь ли, уважаемый, нет ли в вашем городе каких-нибудь особых достопримечательностей?

– Особых? – задумался прохожий, и глазки его за толстыми стеклами очков затуманились раздумьем.

– Ну да.

– В музей обращались?

– Пока нет.

– Тогда скажу кратко: Арзамас знаменит своей школой живописи. Она основана в 1802 году и была первой в России, где обучали детей.

Следующая достопримечательность – пролетарский писатель Голиков, родившийся в нашем городе.

– Голиков? – наморщил лоб Зайкин.

– Ну да. В детстве он увлекался романами Дюма, и потому псевдоним себе взял, как у д`Артаньяна. Буква «Г» от фамилии, «А» и «Й» от имени Аркадий, а окончание – от названия родного города «д`Ар».

– А, Гайдар! – просветлел наш эксперт. – Знаю такого.

– Да, Гайдар, помню, – ностальгически затуманился дядя Миша. – «Летят самолеты – привет Мальчишу, плывут пароходы – привет Мальчишу»… Но мы, вообще-то, хотели узнать немного о другом.

– Да?

– Нет ли у вас в городе легенды, связанной с чашей Грааля?

– С чем? – удивился бывший учитель, державшийся до сих пор несколько иронично.

– Ну, Sangraal, Святой Грааль, или San Greal, Святая кровь… Что-нибудь в этом роде, а?

– Хм…, – наш собеседник снял с носа очки и принялся вдумчиво рассматривать стекла.

– Похоже, что-то есть, – прошептала Елена, подталкивая меня под локоть.

– Насчет Грааля не скажу, – произнес наш интеллигент, надевая очки и оглядывая нас с каким-то новым выражением. – Но что касается Святой крови…

– Так-так-так, – оживился Зайкин. – С этого места подробнее…

– Вы слышали что-нибудь об Ивановских буграх?

– Нет.