ДНК Творца

Три.

Поток автомобилей пересекает стоп-линию.

Хранитель разворачивается в прыжке и выбрасывает руку, кастую заклинание. На меня несется автобус. А я смотрю на него и, беспечно улыбаясь, закрываю глаза.

Незаметный шаг назад, и красный корпус, вместо того чтобы сбить, разделяет меня и Адриано.

Все, сбрасываю маску безмятежности, чувствуя себя помощницей фокусника, которой необходимо в два счета спрятаться во втором дне ящика.

Водитель машины, что шла параллельно, скрытая автобусом, истерично жмет на тормоза. Счастье для одной – беда для другого.

Но для меня то, что должно длиться всего пару мгновений, растягивается на минуту. Не мешкая, резко открываю дверь еще тормозящей машины и буквально ныряю внутрь салона «Пежо».

Лицо водителя – солидного мужчины в годах – вытягивается, когда я молниеносно наставляю на него пистолет, при этом лежа на заднем сиденье.

– Гони! – кричу опешившему невольному таксисту.

Мужчина, не иначе как в состоянии шока, жмет на газ, и автомобиль рвет вперед.

Время убыстряется, входя в привычный ритм. Шум дороги становится громче. Меня ощутимо затрясло.

– Куза нустра? – спустя пару минут осведомился мужик, обливаясь потом.

– Козб, козб, – ответила, машинально ставя привычное русскому слуху ударение.

Авто ехало со средней скоростью потока, ничем не выделяясь, и меня это вполне устраивало.

– Поверни на следующем светофоре, – протянула устало, сдувая прядь, упавшую на лоб.

Как только машина совершила маневр, выпрямилась на сиденье и убрала пистолет в сумочку. Водитель сглотнул и заметно расслабился. И спрашивается, чего мужик испугался? Этот пластиковый муляж, впрочем, весьма правдоподобный, был куплен мною в игрушечном магазине не более двух часов назад на всякий случай (а вдруг одним столкновением Адриано не впечатлился бы?).

Как оказалось, вид крашенного под металл полимера был способен не только удивить. Он послужил отличным помощником в переговорах: владелец авто понял меня с полуслова.

Оправила юбку, декольте и мило прощебетала:

– Через два квартала высадите меня.

Как только я вышла из машины – милая миниатюрная брюнетка в белом пышном платье, – ничто в моем облике не говорило о пережитой авантюре.

«Пежо» же, едва я покинула салон, рванул с места не хуже болидов Формулы-1.

«Кажется, первая часть знакомства прошла успешно», – подвела я итог эскапады. Ноги едва держали, а желание выпить крепкого, сладкого, холодного чая или на худой конец кока-колы было нестерпимым.

Побрела вперед без особой цели, скорее в попытке действием заменить мыслительный процесс. Думать совершенно не хотелось. Взгляд метался по брусчатке узкой улочки, по желтым стенам домов, которые, словно впитав солнце, делились лучистым теплом с прохожими, по полосатым тентам уличных кафе. Город жил, город дышал южной беспечностью в ритме тарантеллы.

Площадь с величественным палаццо появилась неожиданно, вынырнув из-за угла очередного дома. Хохот, радостные крики, щелканье фотоаппаратов – все это оглушило пестротой и наготой неприкрытой радости. Туристы и коренные жители, артисты-жонглеры, музыканты, художники. Эта толпа была олицетворением самой жизни. И мне захотелось хоть ненадолго окунуться в атмосферу музыки фонтанов Вечного города, вдохнуть полной грудью его пьянящий аромат свободы.

Подошла ближе, чтобы разглядеть его – царственный в своем естестве и величии фонтан. Античный бог – не иначе Нептун – выезжал из центральной ниши дворца на колеснице в виде раковины-жемчужницы, которую тянули тритоны и морские коньки.

Подошла поближе. Голубая вода, стекая в чашу, шептала о чем-то своем. Четкий, поставленный дикторский голос экскурсовода заставил невольно прислушаться.

– Это фонтан «Треви». До 1453 года он имел три чаши. Впоследствии его отреставрировали и установили одну чашу, в которую собиралась вода из трех труб. Фонтан стали называть «Тривио», то есть перекресток трех дорог, ведь он располагался как раз на пересечении трех улиц. Ныне существует примета: если бросить монету в воду через правое плечо, загадав желание, то оно обязательно сбудется.

Вслед за этими словами группа вальяжных то ли немцев, то ли финнов неспешно развернулась спинами к фонтану. В воде раздался дружный бульк: по моим прикидкам итальянская казна только что обогатилась минимум на десятку евро.

Туристы ушли, а я в задумчивости уставилась на фонтан. В голову пришла шальная мысль: «А чем черт не шутит?» Достала монетку и, повторив нехитрый жест, обернулась, чтобы увидеть, как кругляш упадет в воду.

Вот говорят, что удача улыбается смелым. Но то ли я трусиха, то ли она решила надо мной откровенно поржать – моя монетка, описав красивую дугу, приземлилась аккурат в рот одному из тритонов.

Мне стало обидно: ни эфемерной надежды на исполнение мечты, ни евро… Недолго думая, скинула туфли и… мои ступни коснулись дна фонтана. Почему-то возникло чувство, что эту несчастную монету мне нужно достать во что бы то ни стало.

Народу вокруг было много, но блюстителей порядка, на мое счастье, – ни одного, а посему я, воровато обернувшись, полезла штурмовать колесницу Нептуна. Пасть тритона я облапала не хуже, чем охранник в ночном клубе приглянувшуюся ему красотку. Но монета просто так не желала покидать чрево мраморной твари. Пришлось засунуть руку чуть ли не по локоть.

Командный окрик «Синьорита!» заставил вздрогнуть, не задумываясь сцапать кучу ила и сигануть с исторического памятника.

Увы, зря я понадеялась, что на мою выходку не обратят внимания. Конная полиция Рима бдела. А посему я с туфлями в одной руке, горстью ила в другой и сумочкой под мышкой, продефилировала по чаше фонтана на крейсерской скорости (окатив зевак кучей брызг), взобралась на бортик, спрыгнула и задала стрекача.

Увы, преследовать нарушительницу порядка на лошадях сквозь толпу туристов оказалось для стражей закона задачей непосильной: они не только не догнали меня, а даже не смогли пересечь площадь.

Я же, пробежав немного по одной из улочек, сочла, что милое кафе – то, что нужно несчастной, уставшей молодой синьоре.

Лишь усевшись за дальний столик так, чтобы с улицы меня не было видно, разжала руку. В горсти грязи и ила поблескивал мой евро и… моя брачная сережка! Именно моя. Ее, подаренную Лимом, я носила с гордостью и не могла спутать ни с какой другой. Чтобы удостовериться, что знак магического замужества еще на мне, машинально откинула прядь волос и нащупала украшение. Трясущейся рукой вынула дужку из мочки уха и положила на столик. Красивая, блестящая. По сравнению с выуженной из фонтана она была дебютанткой аристократического бала рядом с уличной попрошайкой… но все же. И только тут заметила: найденная крепко впилась застежкой в какой-то грязный комочек. Осторожно начала отчищать его подушечкой пальца. Спустя несколько мгновений поняла, что это вовсе не грязь, а шарик воска. Подцепила ногтем и начала его отколупывать. И на свет явилась записка, выведенная явно моей рукой: «Ищи 1584 г. Козимо Ме…» Дальше запись, увы, была размыта. Из состояния оцепенения меня вывело:

– Что синьорита будет заказывать?

Молодая, лучезарная, как лазурный берег в солнечный день, девушка в белом переднике стояла на изготовку с блокнотом и меню.

Она мельком глянула на разложенные передо мной «богатства», но ее улыбка ни на миг не исчезла.

– Д-д-да, – протянула я. – Кока-колы, будьте добры…

И только официантка собралась задать уточняющий вопрос, как я опередила:

– Впрочем нет, лучше чашку зеленого чая и ваш фирменный десерт.

– Хорошо, сейчас принесу, – девушка упорхнула, не переставая дарить тепло улыбки.

А я же, оставшись одна, произнесла, обращаясь сама к себе:

– Ну что, Света, никаких газировок, начинаем привыкать к мысли о том, что ты – будущая мама, – и невесело усмехнулась.

Увы, быть «правильной мамочкой» с самого начала заставляла скорее не внутренняя ответственность за чадо (хотя и она тоже), а и излишние знания. Как медик, прекрасно представляла, что именно на первых неделях развития даже незначительные дозы способны нанести непоправимый вред, а потому – пока стоит забыть не только о бокале красного вина, но и о чипсах с прочим фастфудом.

В гостиницу вернулась на закате.

– Вечер добрый, а я не очень, – оповестила свекра с порога.

Как оказалось, сделала это не зря, он аж поперхнулся заготовленной фразой (надо полагать, она же – отповедь).