Жизнь, помноженная на любовь

Жизнь, помноженная на любовь
Надежда Михайловна Мунцева

О любви, о жизни, о семье. О дружбе. Об этом можно думать всегда. И хотеть жить так, чтобы было куда и к кому возвращаться. Так, чтобы даже спустя сорок-пятьдесят лет совместной жизни смотреть друг на друга и думать: "Как хорошо, что ты! И как прекрасно, что мы встретились в этом огромном мире!"

Надежда Мунцева

Жизнь, помноженная на любовь

Недотепа

Утро началось как обычно. Кофе сбежал, колготки поехали, соседи, как всегда продолжали вечерние разборки. Да, да, утром. Начинали они вечером, ненадолго умолкали, наверное, собирались с мыслями, утром начинали с того же места, в тот же час.

А чего ещё ждать, если она законченная неудачница!

После института место работы по специальности не нашла, парни оббегали её по широкому кругу, потому что и сама она была…широковатой.

Даже пострадать вволю некогда! Надо отмывать плиту, быстренько заваривать себе растворимого кофе, варить в турке, уже нет времени. Прыгать в сапоги и скакать на работу.

Не по специальности!

А она так мечтала во время учебы, как после окончания института придет на работу в супер современную лабораторию, а её там прямо ждут, ждут! И сразу дадут ей что-то такое, такое, эдакое, из чего она получит совершенно новое, бесподобное, прямо таки сюрреалистическое…

Обычно в своих мечтах она скромно стояла на сцене, где ей вручали Нобелевскую премию. А она безыскусно розовела похорошевшими после косметологической операции щечками.

Заверещал домофон. Она нажала кнопку:

– Нина!!! Ну, ты долго ещё?! Опоздаем же!

– Сейчас, сейчас!

Подружка Нины, соседка из подъезда рядом, иногда подвозила её до метро. С чего она вдруг воспылала дружбой к такой недотепе, Нина предпочитала не думать. Получая в благодарность за вечерние посиделки с детьми подруги, возможность иногда излить душу и изредка доехать до метро с комфортом, а не чувствуя себя бочковой селедкой в маршрутке.

Нина быстро впрыгнула в сапоги, накинула зимнюю куртку и ссыпалась по ступеням.

Подруга недовольно постукивала пальцами по рулю:

– Вечно ты копаешься!

– Да…кофе убежал…

Попыталась оправдаться Нина.

– У тебя вечно что-то убегает, ломается, теряется! Ладно, поехали уже.

До метро доехали молча. Нина вышла, помахала подруге рукой и спустилась в подземку.

На удивление быстро подошел полупустой состав, и ей, как в награду за дикое утро, удалось даже сидя доехать до работы.

Она уже почти поднялась по эскалатору, как вдруг услышала голос со спины:

– Девушка, а вашей маме зять не нужен?

«Сейчас повернусь, увидишь мой нос картошкой, глазки без косметики, сбежишь, теряя тапки!» Подумала Нина.

Обернулась, позади неё стоял забавный толстячок.

Такой…уютный какой-то ему даже хамить не захотелось, очень уж располагающая улыбка у него была.

Она, молча, улыбнулась и сошла с бегущей лестницы.

Но толстячок не отставал:

– Девушка, я на вас всю дорогу любовался! Вы такая…неземная какая-то! Можно, я вас провожу? Вы куда?

– На работу, – Нина пожала плечами, – проводите, если с утра делать нечего.

Мужчина не обратил внимания на холодный тон и пошел рядом.

По пути ненавязчиво представился:

– Михаил.

Немного поспрашивал её о чём-то, когда они подошли к её конторе, удивленно хмыкнул. И вошел в двери вместе с ней.

– О! Михаил Федорович! Здравствуйте! А я вашу машину встречал.

Начальник Нины сиял как новенький самовар.

Михаил слегка поморщился:

– В ремонте она. Пришлось на метро.

Повернулся к Нине:

– До встречи, Нина! Думаю, мы ещё увидимся.

Она, недоумевая, по поводу того, кто же он такой, пошла в свой офис, и погрузилась в рутинную, бесконечно скучную ежедневную работу.

Через пару часов её вызвали к начальству. Ещё больше удивляясь, она пошла в кабинет директора.

– Присаживайтесь, Нина. Откуда вы знаете Михаила Федоровича?

– Да я его не особо и знаю, – Нина пожала плечами, – сегодня в метро познакомились.

– И что? Больше ничего?

Как ни пытался начальник выведать подробности, ничего не вышло, по той простой причине, что их просто не было.

Он отпустил её, сказав, что она может отправляться работать, и Нина, недоумевая ещё больше, продолжила процесс обработки документов, которые как она подозревала никогда, никому не понадобятся. Кроме служителей архива. Которые внесут их в каталог и благополучно забудут.