Серебряная трель

– Благодарю вас, королева.

– Ты скромна – это похвально. Мне бы хотелось по-королевски тебя вознаградить. Убери пока со стола, а я поищу что-нибудь подходящее.

Тылси, убирая в поднос грязную посуду, мечтала, чтобы ей подарили платье: старое совсем прохудилось.

– Придумала! Я подарю тебе пуговицу со своей сорочки. Сейчас схожу в спальню.

***

– Пуговица? – разочарованно пожала плечами Тылси. – Что я с ней буду делать?

– Как что?! – Принц был оскорблён, больше, не за королеву, а за себя. Эта красивая простолюдинка даже не посмотрела в его сторону. Хотя он глаз с неё не сводил. Как будто принц был нуль. – Это неслыханная честь – иметь пуговицу с нижнего королевского белья. Однажды королева подарила пуговицу прачке, когда та удачно накрахмалила перед балом её юбки. Так вот, прачка вдела эту пуговицу в цепочку и носила всю жизнь, не снимая. А когда умирала, попросила, чтобы в гроб положили пуговицу. Одну только пуговицу, и больше ничего.

– Ну, уж этого я точно делать не буду! – уверила Тылси. – А вы матушке своей передайте, чтобы она всем пуговицы не раздаривала. Застёгиваться нечем будет.

– Да как ты смеешь?! – возмутился Принц. – Дикарка! За такие слова… Знаешь ли ты, что мой прапрапрадед триста тридцать три человека повесил и ещё столько же послал на гильотину?

– Это не делает чести вашему прапрапра… Думаю, у него просто не было хорошего невропатолога. И, пожалуйста, не тыкайте мне. Мы с вами малознакомы, почти не знакомы. Я же не говорю вам «ты».

***

Тут вплыла королева, неся пуговицу в вытянутых пальчиках. Это была простая пластмассовая пуговичка с её сорочки.

– На, носи на вечную память, – королева промокнула платком глаза и размазала тушь.

– Спасибо, королева, – серьёзно сказала Тылси.

– Послушай, дорогая, – доверительно сказала королева, отводя её за рукав в сторонку. – Что сегодня будет на ужин?

– Господин повар собирается подать бульон с булочками, язык под белым сосусом, – пересчитала по пальцам Тылси, – и, на сладкое, ореховые корзиночки с ягодами.

– Язык? Под соусом? Нет, милочка, пусть это снова будут бифштексы… много изумительных сочных бифштексов! И воздушный яблочный пирог. Да чтобы непременно с этими цветочками… Как ты их назвала: «италмасики»? Я сейчас распоряжусь на кухне.

***

Королева выплыла из столовой. Тылси нагрузила поднос посудой и тоже направилась к двери. Но Принц преградил ей путь.

– Вы снова хотите принести на ужин эту бурду?

– Да, а что? – Тылси обрадовалась, хотя не подала вида: ведь принц начал-таки говорить ей «вы»!

– Да потому что ваше кулинарное творение – че-пу-ха.

– Попробуйте сами приготовить такую че-пу-ху. Увидите, что это не просто.

– Не собираюсь становиться стряпухой.

Тылси обиделась. Она перехватила тяжёлый поднос и попыталась обойти Принца. Но – вот несчастье! – случайно задела подносом дверной косяк. По полу со звоном разлетелись сервизные тарелки и чашки, а хрустальные бокалы брызнули дождём.

– Что я наделала?! – Тылси торопливо принялась собирать уцелевшую посуду. Принц Эрик нехотя стал помогать ей.

«А в кухне ещё говорили, что Принц, не в пример своей матушке, прекрасный молодой человек. Вот, убедилась в его «прекрасности»! – думала расстроенная Тылси.

Так они ползали по полу, собирая осколки, складывая их в поднос. И не замечали, как прикасаются их руки, порой стукаются лбы. А когда заметили, то оба сначала удивились, а потом рассердились. Оба с негодованием вскочили и даже сердито одновременно топнули ногами.

– Принц, обойдусь без вашей помощи!

– А я не нуждаюсь в вашем на то разрешении!

***

И не миновать бы новой ссоры, если бы не вошла сияющая Королева:

– Я приказала повару, и на ужин будут снова бифштексы и пирог с «италмасиками». Правда, пришлось поспорить с доктором…

Тут под каблуком королевской туфли со звоном хрустнула чашка. Королева на всякий случай взвизгнула. Потом осторожно приподняла краешек юбки и с опаской глянула вниз.

– Чьё это дело? Кто уронил поднос, мой любимый золотой поднос? Кто разбил мой сервиз, мой любимый фарфоровый поднос?

– Это я, мама!

– Это я, Королева!

– Гм. Очень странно, что вы оба ухитрились разбить посуду. Но я буду справедлива. Вы, Принц, не получите сладкого на ужин. А ты, девочка, будешь лишена месячной зарплаты. Нет, лучше двухмесячной – сервиз- то мой любимый!.. Вы, кажется, из- за чего- то повздорили, – заметила королева. – Вы, принц, уступили бы ей как девочке. А ты, девочка, уважай принца – он же будущий король. Когда был жив мой супруг король, царствие ему небесное, мы всегда уступали друг другу. И у нас никогда – подчёркиваю: никогда – не было ссор.

– Но, мама, – изумился Принц. – Это же страшно несправедливо. Сладкое на обед – и месячная зарплата.

– Двухмесячная, – спокойно поправила Королева.

А Тылси уже не было в столовой. Она неслась прочь с подносом, полным хрустальных и фарфоровых осколков, кусая губы, не в силах сдержать сердитых слёз.

***

В кухне Тылси смерчем пронеслась мимо кухарок, проводивших её удивлёнными взглядами. В своей комнатке упала на кровать и горько заплакала. Через минуту скрипнула дверь. Тяжело и мягко протопали шаги. Чья- то большая тёплая рука погладила Тылси по голове.

– Ну, ну… Наш поварёнок с золотыми руками о чём- то горюет. Что с тобой, мастерица?

Как ни старался повар заглянуть в её зарёванное лицо, Тылси только глубже зарывалась в подушку.

– Ну, ну… Ты должна радоваться: не каждому выпадает честь работать на королевской кухне. А ты плачешь: о чём?

Да, вот именно. Тылси прекрасно понимала, что находится в чужом дворце, далеко-далеко от дома, где её ждет – не дождётся больная бабушка Югыт. А она, Тылси, вынуждена жить среди чужих людей, баловать вкусностями взбалмошную королеву и её злого сына.

Словно в подтверждение её мыслям, повар сказал:

– Ну, ну. Хватит. Скоро ужин, и Королева с нетерпением ждёт твоих бифштексов и пирожных. Умойся и приходи на кухню. Как же мы без тебя?

– Чтобы я?! Чтобы я хоть ещё раз приготовила королеве? Никогда, никогда в жизни, слышите?!