Три грации

… Он трудился основательно и интенсивно, как включенный станок. Кира даже пожалела Славикову жену: никакой фантазии, изюминки. Но потом нашла, что в монотонности, заданной размеренности – хоть с секундомером сверяй – имеется свой кайф. Не выскользни Кира – Славик бы до вчера не остановился. Пришли бы сын со снохой – и как в гоголевской сцене: «Ах, маменька, какой пассаж!»

Приводя себя в порядок, Кира недоуменно пожала плечами. Что это было? Никогда, никогда она не изменяла мужьям, даже по молодости, по дурости, ни первому, ни второму… Поправила локон, вгляделась – и вдруг заговорщицки подмигнула своему отражению в зеркале.

В машине они не обмолвились словом. По Славикову заносчивому вихрастому затылку было непонятно: намерен он продолжить отношения? Разумеется, Кира откажет: раскатал губу, чего о себе возомнил, сыну ровесник и пр. Или это было простое стечение обстоятельств места, времени и действия, «синдром» бунинского солнечного удара и ночной фиалки?