Оценить:
 Рейтинг: 0

Три грации

Год написания книги
2020
Теги
1 2 >>
На страницу:
1 из 2
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Три грации
Надежда Нелидова

Три извечных вопроса: «Кто виноват?» «Что делать?» и «Куда девать тело»? Решать пришлось, конечно, слабой женщине. «Сказка про белого бычка».

Ранее книга издавалась под названием «Яна, Дайяна, Марьяна».

Надежда Нелидова

ТРИ ГРАЦИИ

– И куда в такую рань? Целый лишний час могли поспать.

Кира смотрит в зеркальце, разминает, похлопывает щёки, подбородок. Психологи пишут: женщина не должна вставать по звонку будильника. Никто и ничто в этом мире не смеет будить Её Величество Женщину – это огромный стресс для дамской нежной душевной организации, эмоциональное выгорание, морщины и раннее старение.

Немного поспорили, кто где сядет. Ася Петровна, на правах старшей – рядом с водителем. Это трон, неприкосновенное место, и никто, кроме неё, не смеет его занимать. На заднем сиденье Асю Петровну тошнит, у неё прыгает сахар, поднимается давление и кружится голова. Три с половиной часа придётся наблюдать её важно покачивающуюся курчавую шапку, похожую на папаху Хаджи Мурата.

Самое безопасное место – сзади за пассажирским. Туда юркнула хитрюшка Лялька. Практичная Кира просит водителя Славу забросить в багажник большую сумку: при каждой оказии она возит передачу сыну со снохой.

«Ну, с богом!». Все трое истово крестятся на прикреплённую к панели иконку-триптих и болтающуюся на водительском зеркале подвеску с Николаем Чудотворцем. Заслуженные счетоводши муниципального ООО, по поручению отдела, едут в область отмечать День бухгалтера. «Наши три грации», – напутствовал директор.

Довольно странно, что в календаре для столь важного профессионального праздника не нашлось воскресенья. Но хитрые бухгалтера не остались в накладе, выгадав себе целый нерабочий день среди недели.

С утра в управлении суматоха, шелестят обновки, витают туманы и ароматы духов и коньяка. Сначала торжественная часть, потом шикарный обед, а на вечер снят загородный гостиничный комплекс с домиками, сауной и бассейном. Работяги из цехов бросают мрачные взгляды на задёрнутые шторами окна, откуда доносятся тосты, приглушённая музыка… «У, кровопийцы, нехристи! Среди бела дня…»

Итак, трём подругам, на правах старейших работниц, оказана честь. От имени коллектива они скажут на поздравление ответное слово, привезут с областного совещания грамоты и ценные подарки, На большой бал не останутся: поздно, да и пить коньяк, заедая жирным мясом с острым соусом – не позволит здоровье. А так хоть прокатятся-проветрятся, полюбуются зимним пейзажем. А Кира, как мы помним, ещё и забросит по пути сыну увесистую сумку.

Грех обижаться: свою норму по крепкому алкоголю все трое выполнили с гаком и с крышечкой. Приходится снимать стресс: пабота нервная, вредная, материально ответственная, связанная с крупными суммами и документами. «А в документах, – хохочет Лялька, – всё бывает в идеальном порядке, если только они фальшивые».

На того, кто не пьёт наравне с начальством – коллектив смотрит косо. А ну, затеваешь крамолу, наматываешь на трезвый ус чужой пьяный лепет, с целью передачи компромата конкурентам? Начальство откупоривает очередную царскую водку: «Ну, девушки, наложим очередной компрессик на душу?». Душа-то, может, радуется, а печень у далеко не девушек далеко не железная.

Что называется: «вошли в минерально-каменный возраст. В костях – соль, в почках – камни, в мочеточниках – песок, во рту – железо или золото – в зависимости от возможности кошелька». Эта распечатанная хохма висит у Ляльки над компьютером. У неё там целый иконостас из чужих остроумных цитат.

Но как быстро промелькнули здоровье и молодость: крылышками бяк-бяк. Тосты «за цветущие розы» плавно перетекли в скабрёзное «чтобы елось и пилось, чтоб хотелось и моглось» и в традиционное «за здоровьичко». На собственный юбилей Лялька вообще опрокинула сто грамм со словами: «Если что – так пускай сразу». Очень бестактно со стороны юбилярши, будто могильный холодок пронёсся над застольем.

У Ляльки нет ни мужа, ни детей. У Аси Петровны есть две дочери, но это то же самое, что их нет. Идёт затяжная холодная война, похлеще чем между СССР и Америкой в 70-е. Там хоть для дипломатии, чтобы сохранить хорошую мину, встречались на высшем уровне – а тут со старшей дочкой полный бойкот, с младшей – ругательные звонки. Вот и сейчас Ася Петровна матюкнулась и с треском захлопнула телефон-раскладушку.

– Как чистой ночнушки хруст
Матерок из девичьих уст,

– немедленно прокомментировала заноза Лялька.

– А ты покажи доче завещание, что отписываешь квартиру церкви, – советует Кира, перегибаясь к переднему креслу. – Тряхни у неё под носом: мол, если мать не уважишь…

Каракулевая шапка окаменела, не шелохнётся. Ася Петровна угрюмо молчит. Даже если дети будут принародно катать её ногами по главной площади – она, как всякая русская мать, простит своим неблагодарным кровинушкам всё. Ничего не поделаешь с мягким женским, материнским сердцем.

Она уже писала лже-завещания, навлекала на головы непочтительных детей громы, молнии и проклятия. Грозилась завести компаньонку и подарить квартиру ей. Квартира в престижном районе, просторная, с великолепным видом из окон. Дочь отмахнулась: «Ой, я умоляю, ради Бога!» Она прекрасно знает, что мать блефует.

Кира среди подруг самая молодая. «Соплюха», – называет её Ася Петровна. В 55 лет это самый желанный комплимент. Как пишет любимая Кирина писательница, «пятьдесят – прекрасный возраст. Но это понимаешь в шестьдесят».

Кира строго соблюдает ЗОЖ и следит за весом. В поясе юбки у неё всегда воткнута английская булавка, время от времени слегка покалывающая в бок. Булавка не даст проглотить лишнюю ложку деликатесного салата в застолье, тут же царапнет: «Стоп!» Не нарушай золотое правило: не доел – значит наелся, наелся – значит переел, переел – значит отравился.

Или, допустим, вымотавшаяся после рабочего дня Кира забудется, даст слабину: согнёт плечи, выпустит животик. Бдительная булавка тут же – торк! Держи осанку! И грудь сама собой браво выпячивается, живот прилипает к позвоночнику, спина распрямляется. Любо-дорого!

Выглядеть Киру обязывает статус новобрачной: муж на тринадцать лет моложе. Он называет её «малыш» и качает на коленях. Но в последнее время, как кот на сметану, начал облизываться на тридцатипятилетнюю безработную соседку Таню. Таня, в коротеньком халате, вечно ошивается у Киры в гостях. Часами пьёт на кухне кофе и треплется, закинув нога на ногу – трусы, извините за выражение, видны.

Кира не отказала Тане от дома. Ещё чего, много чести, она до такого не опустится. И потом, нет опаснее врага, чем бывший друг. Слишком много женских тайн доверено ими друг другу. Не следует торопиться. Правы мексиканские сериалы: месть – это блюдо, которое следует подавать в холодном виде.

Однажды только сорвалась, устроила мужу сцену. Он оправдался, что ревностью раззадоривает жёнушку: когда она психует, то становится такая горячая штучка в постели, отжигает будь здоров.

Сегодня утром Кира допустила промашку. Не проснувшись до конца, торопливо красилась перед зеркалом в ванной. А наносить макияж на возрастную кожу – это как преодолевать вражескую местность. Особенно коварна зона вокруг глаз – сплошная полоса препятствий. Воронки и ямы, бугры и кочки папиллом, выжженная земля пигментных пятен, противотанковые траншеи складок и морщин, ловчие сети «куриных лапок» в уголках глаз… Попробуй проведи тончайшей кисточкой ровную, кокетливую путеводительную стрелу – нужна точность снайпера. А скулы, а губы?!

Приходилось несколько раз смывать и начинать сражение по новой. Ну и, впопыхах забыла на подзеркальнике зубной протез. Маленький такой бледно-розовый протезик с тремя влажными перламутринками зубов. И на самом видном месте, здесь муж бреется. Кира даже немножечко похолодела в первую минуту, когда вспомнила.

То есть ничего криминального в этом нет, но звучит ужасно: вставные зубы. Моя жена носит вставные зубы. Она тщательно скрывала от мужа любые предательские детали, напоминающие о разнице в возрасте. Зубы хранились в фарфоровой чашке со свежей водой, в запираемой тумбочке. Практически в сейфе.

Вот только эта мысль и портила Кирино настроение. И ещё, что у мужа сегодня отгул, а за стенкой безработная Таня…

В остальном же всё было замечательно. Машина летела по мёрзлому асфальту птицей, ветер хулигански посвистывал за стеклом. Навстречу, раздваиваясь, летел по-новогоднему красивый снежный лес. А в багажнике подпрыгивала сумка с домашними вкусняшками для сына и снохи. На дне была уложена сверкающая никелевая полочка со всякими финтифлюшками для ванной – подарок снохе. И молчун и воображала водитель Славик (там воображать-то нечего) снизошёл, согласился завезти сумку в нужный микрорайон.

Ляля беспрерывно щебетала, всё равно не было слышно: в последнее время она намеренно перешла на шёпот. Дело в том, что подружка начала стремительно глохнуть – такой конфуз. Носить в ухе блямбочку слухового аппарата – это приговор. Коллегам всё чаще приходилось наклоняться и орать в самое ухо. Выражение лиц у них при этом было: «Ну, глухая тетеря».

Для любой женщины эта ситуация показалась бы безвыходной, поставила пожизненное клеймо оглохшей старухи. Для любой, кроме хитрюшки Ляли. Итак, вниманию дам с проблемами слуха!

Ляля… перешла на шёпот, то есть буквально – едва шелестела. Во-первых, это звучало интимно, загадочно и женственно. Во-вторых, случилась перемена ролей: уже не она, а окружающие превратились в глухих тетерь. Не ей приходилось подставлять ухо – а вчерашние обидчики мучительно напрягали слух, всматривались, чтобы угадать слово по губам. А она мстительно шуршала: «Что это вы, голубчик (милочка), оглохли совсем? Сто раз повторять».

Славик не только довёз Киру в отдалённый район, но и играючи, как нечего делать, взнёс сумку на шестой этаж. Прошёлся по квартире: «Молодые на работе? Неплохо устроились. Своя или снимают? Кредит брали?» Славик недавно женился, ждал ребёнка, хотел брать ипотеку, и его живо интересовал квартирный вопрос.

Кира ему отвечала, нагибалась, вытаскивала из сумки свёртки, раскладывала. Это в морозилку, это в холодильную камеру на верхнюю полку, чтобы молодые сразу заметили.

Окинула придирчивым свекровьим взглядом комнату: грязновато. По углам пушисто от пыли, на столе немытые чашки от кофе, в раковине сковорода с остатками вчерашней яичницы. Ну и славненько, хорошая девочка. Чистюли, до стерильного блеска вылизывающие квартиру – те ещё стервы.

Как-то на работе их трио наткнулось на журнальный тест. Угадывался женский характер по мелочам: по стоптанным домашним тапкам, по форме используемой губной помады, по порядку в сумочке.

Кира ответила честно: в сумке бардак страшенный. Чтобы найти визитку или пудреницу, или таблетки, приходится долго рыться или вообще вываливать содержимое на стол.

Зато Ада Петровна и Лялька задрали носы: у них-то в сумочках всё под рукой, строго разложено по отделениям, кармашкам, шик, блеск, тру-ля-ля.

Заглянули в ответы: оказалось, идеальный порядок выдаёт в женщине стервозность, мелочность, взбалмошность, склочность, истеричность и вздорность характера хозяйки. А вот сумочный творческий беспорядок говорит о милой женской рассеянности и лёгкой небрежности, от которой у мужиков сносит крышу. Вот так! У Ляльки и Аси Петровны лица вытянулись.

Кира взглянула на часы: официальная часть праздника в самом разгаре. Ася Петровна подожмёт в гузочку крашеные губы, может, и наябедничает главбухше про отсутствие Киры. Ничего, перетопчутся. А вот не поможет ли Славик заодно повесить полку? Сын-аспирант не больно дружит с этими шурупами-дюбелями.

В ванной было тесно, тепло и сыро (тяги никакой, эдак до плесени недалеко. При оказии нужно завезти вентилятор). Кира скинула кофточку, чтобы не пропотело вечернее платье. Коротенький модный наряд тесно обтягивал её полноватое тело, золотисто поблёскивал, держался на прозрачных силиконовых бретельках и на честном слове. С утра сомневалась, но – спасибо гимнастике и антицеллюлитному массажу – шея, плечи и руки позволяли надеть столь смелую вещь.

– Куда крепить-то?

Кира прикладывала полочку: высоко? Низко? Чуть кривовато? Из-за тесноты стояли плотно, почти впритык.

– Нету, говоришь, молодых-то дома? – сипло переспросил Славик.

1 2 >>
На страницу:
1 из 2