Проигранная чудовищу

– Софи?

– Запри, быстрее! – крикнула я, но дверь уже распахнулась.

– У тебя пять минут, чтобы одеться и попрощаться с родными, – снисходительно сказал шатен. – Больше Эверард ждать не станет. Если опоздаешь, то побежишь за каретой, а не в ней.

Я сглотнула.

– Поверь, лучше его не сердить.

Дверь закрылась. Наступила звенящая тишина, отведенная на осознание, в чьи руки я попала. Больше ничего не осталось. Ни родителей. Ни дома. Ни свободы… Меня проиграли в карты, будто я часы или элитный скакун.

– Софи? – неуверенно сделала шаг в мою сторону перепуганная Джени.

– Мне придется уехать, – произнесла я непослушными губами.

В уголках глаз защипало. В груди сдавило – мы с сестрой нескоро увидимся. Никто не позволит взять ее с собой. Вот только я верила, что в ближайшем будущем смогу забрать цветочек, чего бы мне это ни стоило. Да, пройдет время, нужно будет приложить немало усилий, чтобы избавиться от Эверарда, однако я приду за ней. Обязательно приду!

– Держись от Марвина подальше, – порывисто обняла я Джени. – Старайся не попадаться ему на глаза.

– А ты?

– Меня забирают в другой дом, – вымученно улыбнулась я и потрепала ее светлые волосы. – Но все будет хорошо, вот увидишь. Я не оставлю тебя.

– Но ты уже оставляешь!

– Приходится. Поверь, если бы была возможность…

– Возьми меня с собой, – замотала головой Джени. – Возьми, я боюсь Марвина.

– Не могу, цветочек.

– Почему?! – вдруг вспылила она и сбросила мои руки. – Ты не вернешься, как мама с папой! Я тебя никогда не увижу. Предательница! – крикнула Джени и побежала прочь, громко хлопнув на прощание дверью.

Я прикрыла глаза, надеясь, что это не последние слова, произнесенные друг другу. Сердце ныло от необходимости оставить сестренку одну. Но что я могла? Только если убежать вдвоем, но об этом я много и долго раздумывала. И вывод был неутешительным. Нам не выжить без чьей-либо помощи! Самый близкий друг отца сейчас находился за пределами Шаная. Другие родственники не захотели нас принимать – все-таки Марвин наш опекун, и они не могли пойти против закона. А хорошим знакомым нашей семьи я даже писать не стала. Никому до нас нет дела. Мы с Джени остались одни. И теперь нас разлучают.

Стук в дверь вырвал меня из раздумий. Я надела первую попавшуюся юбку, отыскала длинную плотную рубаху, которую натянула поверх ночного платья. Укуталась шерстяным платком и обула кожаные сапожки. Бросив тоскливый взгляд на окно, я вышла из комнаты.

Пришлось последовать за шатеном, который поджидал меня в коридоре и имени которого я даже не знала. Обернулась возле парадного входа. Мысленно попрощалась с поместьем отца, а также с уютным двориком, где проводила много времени, сидя под раскидистым дубом и читая книги. Все так близко и знакомо. Мой милый дом, который теперь стал чужим. Прошлого не вернуть. Но главное, чтобы удалось построить будущее.

– Прости меня, Джени. Я обязательно приеду за тобой, – прошептала я и под руководством все того же мужчины забралась в карету.

– Что ж, в путь, – сел он напротив меня.

– А…

– Эверард поедет верхом, так как недолюбливает молодых и столь красивых дам, а потому не будет докучать нам своим угрюмым видом. Ах да, прошу прощения, не представился. Ной Порсэн, – протянул он руку.

Я проигнорировала ее. Ни в коем случае нельзя сближаться с врагом. Пусть он вел себя добродушно – это лишь иллюзия, чтобы усыпить мою бдительность. Придет время, и друг Марвина покажет, каков он на самом деле.

– Раз лорд Эверард недолюбливает, как вы сказали, молодых дам, то зачем же согласился на сделку с моим кузеном?

– Даже мне это интересно, – усмехнулся Ной. – Он предпочитает одиночество, работу и меня, своего лучшего и единственного друга. Наверное, вы ему приглянулись.

– Сомневаюсь.

– Хотите верьте, хотите нет, но Эверард в другой ситуации дал бы за вас пару дуций, а здесь расщедрился – треть выигрыша поставил.

– Как это мерзко, – поморщилась я и отвернулась.

Взгляд через окошко потянулся к папиному поместью, которое окутал плотный утренний туман. Душа рвалась к Джени. Нутро ныло от желания выпрыгнуть прямо на ходу и побежать назад. Обнять цветочек, заверить, что никто не посмеет ее обидеть, что я всегда буду рядом и даже в мыслях ее не оставлю. Хотелось вцепиться в нее. Так, чтобы никто не смог разжать мои пальцы.

Она была права. Я предала…

Мы наезжали на ямы, и карета неприятно тряслась. С трудом удавалось сидеть ровно, всем своим видом демонстрируя, что я не какая-то игрушка, которую можно купить, сломать и потом выкинуть. Я живой человек!

– Хотел бы сказать, что вдали от кузена тебе будет лучше, – спустя полтора часа пути нарушил молчание Ной, – однако с Эверардом тоже непросто. Он сложный.

– Я не нуждаюсь в вашей жалости.

– Позволь дать тебе совет, – подался мужчина вперед.

Экипаж резко затормозил. Нас дернуло, и я упала прямо в руки Ною. Он широко улыбнулся. В этот же момент открылась дверца кареты – и нашему взору предстал Эверард на гнедом скакуне. Плечи лорда прикрывал черный плащ. Волосы промокли от утренней влаги и торчали в разные стороны. Однако в таком растрепанном состоянии они придавали мужчине еще большей грозности и некой черствости.

Я отпрянула, но Ной нехотя ослабил хватку, придержав на миг возле себя, и не сразу поднял голову на друга.

– Поеду вперед, – сказал Эверард, – нужно уладить одно дело. Встретимся в деревне, в которой останавливались по пути сюда. И будь аккуратнее с ней, Ной. Не испачкай товар.

– Товар?! – охнула я. – Да вы ужаснее…

Дверца захлопнулась прямо перед моим носом. Я проглотила остаток фразы, но не сразу справилась с охватившим меня негодованием. Правильно говорила мама: мне будет сложно. С малых лет учителя твердили о покладистости, о необходимости молчать и улыбаться в любой ситуации, что бы ни происходило. Просто терпеть! С помощью красоты и ума завоевать сердца окружающих – и тогда жизнь станет легче.

Видимо, не станет!

– Я ведь говорил, он непростой, – пожал плечами Ной и сложил руки на груди. – А нам с вами придется провести много времени вместе. Не желаете о чем-нибудь поговорить? Дорога утомительна, если нет хорошего собеседника. И я уверен, узнать вас будет весьма интересно.

– Вы ошибаетесь, – укуталась я плотнее в платок, желая сейчас одного – отгородиться от всего мира.

Пусть меня не трогают. Пусть оставят в покое. Мне и до сегодняшней ночи жилось несладко – с лихвой хватало выходок Марвина, который при любом удобном случае упоминал, как жаждет со мной распрощаться. Вот только он никогда раньше не обижал Джени.

Сестренка… Я выглянула окно, но не увидела вдали папиного имения, так как дом давно скрылся за густым лесом. Как она там? Справится ли без меня? Кузен ведь не настолько плох и не отправит ее на Север, не бросит маленькую девочку на растерзание Видящим. В нем еще жили крупицы порядочности и здравого рассудка. Все-таки мы его кровь. Родные люди.

– Как ее зовут? – словно прочитал мои мысли Ной.

– Джени.

– Еще совсем маленькая.

– Да, мама с трудом ее выносила. Были осложнения. Но зато потом как все радовались ее появлению. Маленький цветочек…