Не пытайтесь это повторить

– Кто там? Входите! – раздался слабый знакомый голос.

Я открыла дверь и вошла. В палате Димка был один, как король. Впрочем, гномская больница и обещает своим пациентам королевские условия. Правда, платить за них приходится… Интересно, сколько после всего этого у меня на кредитке останется денег?

Димка сидел в пижаме на постели и разгадывал сканворд. Завидев меня, он улыбнулся, отложил в сторону сканворд и встал.

– Тийя! – воскликнул он. – Как здорово, что ты пришла!

– Ты мне рад? – непроизвольно вырвалось у меня.

– Конечно, рад! – Дима взял мою безвольную руку и пожал. – Ты не представляешь, как скучно в этой больнице!

– Ох, Дима, короткая же у тебя память!

– В смысле?

– В смысле это же я, и никто другой, потащила тебя в такое место, где тебе стало плохо. Это из-за меня и моих амбиций ты попал в больницу. Прости меня, если сможешь.

– Тийя, ты не виновата! Я и сам заинтересовался этой гробницей. Кстати, какова ее судьба?

– Ой, Димка, я такого натворила! Если узнают в музее, выговором мне не отделаться.

– Так что?

– Я принесла гробницу в музей и спрятала в кладовке.

– Принесла? Гробницу?! Из камня?!!

– Дима, ты забываешь, что я обладаю большой физической силой. К тому же гробница почти плыла за мной по воздуху.

– Ладно, я взгляну на нее, когда выпишусь из больницы.

– А вдруг тебе опять станет плохо? Нет, я тебя не пущу. И вообще, как твое самочувствие? Что говорят врачи?

– Говорят, что мне лежать надо неделю, – сердито бросил Дима.

– Сколько надо, столько и лежи. Значит, положение не из легких. Чем тебя лечат?

– Живой водой номер семнадцать и диазепамом. И пирацетам в вену. А я не люблю пирацетам. У меня от него голова болит.

– Терпи, милый. И вообще, что это ты стоишь? Ну-ка марш в постель!

– Не хочу. Я вполне транспортабелен. Давай в кресла сядем. Есть разговор.

– Что ж, давай.

Мы сели в глубокие, обитые флисом кресла. Димка как-то пытливо смотрел на меня своими серыми глазами.

– Что такое? – немного занервничала я.

– Тийя, – негромко заговорил Дима, – скажи честно, ты с кем-нибудь встречаешься?

– То есть?

– Ну как с мужчиной. С возлюбленным, с парнем, черт побери!

– Что ты так разволновался? Тебе вредно. Нет, ни с кем я не встречаюсь. Ты мой единственный друг-парень.

– Друг… – протянул Дима.

– Да, друг. А вообще, я не понимаю, к чему ты ведешь.

Дима покраснел и закашлялся.

– Ты подавился слюной? – заботливо спросила я. – Тебя по спинке похлопать?

– Н-нет, не надо, все нормально, – вымолвил Дима и как-то странно посмотрел на меня. – Тийя…

– Что?

– Значит, ты одинока?

– Ну в этом смысле да.

– Тийя, я… Я не могу так больше. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, вот что! – все еще краснея, выпалил Дима.

Воцарилось молчание. Я переваривала полученную информацию и круглыми глазами смотрела на Диму. Замуж? Я?!

Наконец я поняла, что дальше паузу держать невозможно. Я же не Джулия Ламберт!

– Дима, ты серьезно? – стараясь не улыбаться, выдавила я.

– Серьезней некуда, – мрачно сказал Дима. – Просто ты ничего не замечаешь, а я давно…

– Дима, не надо. Ты делаешь больно и себе, и мне.

– То есть? Это значит, что ты меня не любишь?

– Дим, я люблю тебя. Ну как друга. Как всех людей…

– Как всех – не надо. Значит, ты мне отказываешь?

– Конечно. Дима, брак между человеком и умертвием невозможен.

– Почему?

– Ну, во-первых, хотя бы потому, что у женщины-умертвия никогда не будет детей.

– Я об этом не подумал… Но можно ведь взять приемных! Вон вампиры так и делают.