Леди из Уотерхолла

Леди из Уотерхолла
Надежда Игоревна Соколова

Дилогия "Леди из Уотерхолла". Первая книга.Судьба попаданки: другой мир, другое тело, другая жизнь. Хочешь-не хочешь, а приходится шить нарядные платья, танцевать на балах и подыскивать себе мужа. Я замуж не хотела. И отец отправил строптивую дочь в дальнее загадочное поместье. Что ж, мне и тут неплохо живется, без всяких… Какой еще жених?! Он-то мне зачем?!

Надежда Соколова

Леди из Уотерхолла

Глава 1

Я сидела у окна в удобном мягком кресле, откинувшись на высокую спинку, неспешно потягивала из тонкой фарфоровой кружки горячий шоколад и лениво смотрела на улицу. Там уже несколько часов лил холодный нудный дождь. Мелкие частые капли косыми струями падали на землю и мгновенно впитывались в сухую почву. Дул пробиравший до костей холодный ветер. Небо было обложено иссиня-черными тучами. И можно было не ждать, что скоро распогодится. Нет. Осень постепенно вступала в свои права, уверенно шагая по столице и окрестностям. Летняя жара недавно ушла, и стоило позаботиться о новых, более теплых нарядах. Иначе был шанс замерзнуть во время одной из прогулок в саду или по тротуару и подхватить как минимум простуду. Что само по себе крайне неприятно.

– Ах, Вилли, ты здесь! – в тихую уютную гостиную с потрескивавшими дровами в камине внезапно ворвался ураганчик в ярких шелестящих юбках. Звали его Орнелия. Моя младшая сестра шестнадцати лет от роду, черноволосая и черноглазая юная красавица, порой излишне энергичная девушка. – Портниха уже пришла! Вилли, ну пойдем же скорее! Все собрались! Маменька велела позвать тебя!

Пришлось вставать, покидать такое удобное кресло, расставаться с чашкой практически допитого шоколада. Родня в нетерпении ждала меня в другой гостиной. Мне, Вильгельмине ронт Шортанстан, старшей дочери герцога Арнольда ронт Шартанстан, следовало обязательно появиться на примерке очередных платьев. И не имеет значения, что другие, сшитые ранее, уже не помещались в гардероб. А некоторые из них вообще ни разу раньше не носились и висели, похоже, исключительно для красоты.

Идти на примерку откровенно не хотелось. Как по мне, обычная потеря времени. И без новых платьев можно было бы спокойно прожить. Гораздо охотнее я сейчас нашла бы в домашней библиотеке какую-нибудь интересную книжку о нравах и обычаях империи и провела бы с ней наедине несколько чудесных часов. Но увы. Вильгельмину пора было выдавать замуж, причем срочно. Как-никак двадцать два года уже, а все в девках ходит. Непорядок. Скоро в ее сторону ни один приличный жених не посмотрит. Зачем ему перестарок?

Я тщательно спрятала так и норовившую появиться лукавую улыбку в уголках губ. Интересно, что и в каких выражениях произнесли бы родители Вильгельмины, узнай они внезапно, что в теле их дочери находится тридцатипятилетняя землянка? Тоже старая дева, кстати.

Я, Токарева Виктория Александровна, к собственному удивлению проснулась в чужом теле несколько недель назад. Сразу после своего дня рождения. Успешная и неплохо зарабатывавшая, хоть и одинокая, бизнесвумен, за пару часов до перемещения я выпила три бокала игристого и шутя загадала изменения в своей личной жизни. И получила их, как ни странно. Сполна. Как говорится: «Бойтесь своих желаний». Иначе потом последствий не оберетесь.

Теперь в моей жизни много балов, званых обедов, пустой болтовни в гостиных, шикарных нарядов и постоянной головной боли во всех смыслах этого слова. Я отчаянно не хотела выходить замуж на выбранных родителями женихов. Спесивые, глупые, надменные, хоть и богатые, они напоминали мне глухарей, которые, когда ухаживают за самкой, не видят и не слышат ничего вокруг. Токуют друг перед другом, показывая свою удаль молодецкую. Я же считала, что, достигнув своего истинного возраста, могу выбирать сама.

Ни одна из представленных кандидатур мне упорно не нравилась. Все они были какими-то искусственными, как манекены в витринах бутиков. Отец недовольно кривился, мать тяжело вздыхала, услышав мой очередной отказ. Старшая дочь никак не хотела радовать их многочисленными внуками. И это шло вразрез с их жизненными установками. Сами они в свое время с родителями не спорили, пошли к алтарю друг с другом и не прогадали. Я же, непокорная дочь, почему-то хочу свободы. Ой не то поколение пошло, ой не то.

За этими мыслями я привычно пересекла два коридора на втором этаже, спустилась по мраморной лестнице вслед за нетерпеливой Орнелией и, пройдя по густому ворсистому ковру в холле, очутилась в одной из комнат для принятия гостей нетитулованного происхождения.

Именно там, по словам Орнелии, и должна была состояться примерка новых нарядов. Ну и заказ очередной партии платьев, конечно же. Странно, что шкафы для тех платьев еще никто не заказывал.

Портниха с помощницами уже удобно расположились на небольшом уютном диванчике возле незанавешенного окна и демонстрировали матери и средней сестре многочисленные отрезы тканей для новых нарядов.

Девятнадцатилетняя голубоглазая блондинка Сандра, красавица с тонкой талией и мягкими чертами лица, средняя сестра Вильгельмины, совсем скоро должна была выйти замуж. Она, в отличие от меня, воле родителей не противилась и выбранного ей жениха приняла, как и следовало, с благодарностью и дочерней почтительностью. И теперь она с радостью заказывала не только необходимую повседневную одежду, но и свадебный наряд – что-нибудь пышное, нежное, дорогое. Что-то, что оценит не только родня, но и жених.

Сандра, как и Орнелия, была дитем своего века. Милая домашняя девочка, послушная и спокойная, тихая и скромная, радость родителей, она выросла отличной домохозяйкой в нынешнем «правильном» понимании этого слова. Она умела гонять прислугу, обсуждать поданные на стол блюда, петь, танцевать, рукодельничать. Что Сандра, что Орнелия, щебетали только о балах, нарядах и женихах. Изредка сплетничали – куда ж без этого. Серьезный разговор поддержать не могли, своего мнения не имели. В общем, идеальные аристократки, как и их мать.

Бывшая хозяйка моего тела, Вильгельмина, от сестер разительно отличалась. И порой трудно было понять, как у четы герцогов могла уродиться такая дочь. Серьезная, собранная, предпочитавшая одиночество и общество книг, она не была красавицей в полном смысле этого слова.

Полноватая, не очень высокая шатенка с зелеными глазами и излишне крупными, по сравнению с сестрами, но все же правильными чертами лица, Вильгельмина пошла в свою прабабку, бабушку отца. Аделаида ронт Шартанстан была внебрачной дочерью одного из малоземельных графов, зачатой от случайной связи с крестьянкой. Граф от дочери не отказался, как ни странно, воспитывал ее вместе с родными дочерьми и даже дал какое-то образование. Не знаю уж, каким именно способом, но ей удалось вскружить голову тогдашнему герцогу ронт Шартанстан, близкому другу императора, и тот, наплевав на сословные предрассудки, взял ее в жены.

Шуму было… Только заступничество императора спасло молодую семью.

Со временем все, конечно, забылось, поросло травой, ушло в века. И уже не важны были причины герцога и отношения между ним и его супругой. Но внешность и характер дальней родственницы теперь пробудились в Вильгельмине.

– Вилли, как тебе такая расцветка? – внезапно ворвался в мои неспешные мысли излишне возбужденный голос Орнелии. – Правда, мне идет?

Я нехотя вынырнула из собственных мыслей и послушно взглянула на красавицу Орнелию, любовавшуюся собой у высокого напольного зеркала в позолоченной раме.

Сочный синий, плавно переходящий в лазоревый, цвет действительно очень ей шел, как и немудреный фасон платья – закрытые до запястий тонкие аристократичные руки, чуть оголенные молочные плечи, осиная талия, выгодно подчеркнутая мягким корсетом, небольшой V-образный вырез, так и призывавший заглянуть в декольте в поисках женских прелестей. Ну и конечно, пышная юбка, не дававшая мужскому воображению разгуляться.

– Правда, – улыбнулась я совершенно искренне, – тебе очень идет.

Орнелия счастливо рассмеялась.

Она любила себя, свою внешность, да и саму жизнь, не задумывалась ни о чем серьезном, и была довольна тем, что имела.

Сандра с матушкой тоже занимались примерками. Я скромно уселась на небольшой мягкий пуфик в дальнем углу комнаты и искренне надеялась, что обо мне успешно забудут, хотя бы в этот раз. В самом деле, не могу же я быть всегда и всем нужной. Пусть любуются своими нарядами. А я, так уж и быть, похожу в старых платьях. Мне не слож…

– Вильгельмина, детка, – услышала я голос матушки и с огорчением поняла, что мой хитрый план провалился, – а ты уже выбрала себе ткань по вкусу?

– Нет, матушка, – покорно откликнулась я.

Спорить было бесполезно. Меня, незамужнюю дочь, в мире махрового патриархата все равно заставят сделать так, как того пожелают родители, которые как обычно хотят мне только добра.

– Дина принесла новинки сезона, – с откровенным намеком произнесла матушка.

И я, подавив тяжелый вздох, встала с пуфика, подошла к Дине, портнихе, у которой обшивался весь высший свет, склонилась над ее пухлым альбомом с эскизами платьев и кусочками ткани.

Не то чтобы я не любила примерки и новые наряды. Скорее, была бы моя воля, оделась бы в нечто другое, более современное, то, что сейчас носили на Земле. Но это я… Дина, думаю, пришла бы в ужас от определенных, чересчур откровенных земных моделей. Здесь такое носить вряд ли в ближайшие десятилетия стали бы. Политический строй и общественное мнение не позволили бы.

Но выбора как обычно не оставалось. А потому пришлось нехотя обсуждать с Диной эскизы новых нарядов.

Минут через двадцать, когда обсуждение наконец-то закончилось (мерки со всех членов семьи были давно сняты), я все же смогла удалиться из комнаты.

Наступало время ужина, и я поднялась к себе. Сегодня точно не буду никуда выходить, поем в одиночестве. Сошлюсь на мифическую головную боль, чтобы оправдать свой приступ мизантропии.

Думать ни о чем не хотелось. Настроение, и до примерки не очень высокое, сейчас спустилось сразу на несколько пунктов. Последний серьезный разговор с родителями, состоявшийся трое суток назад, не радовал. На предстоящем балу мне обязательно нужно было выбрать себе жениха. Иначе отец грозился сослать меня в дальнее имение, Уотерхолл, «за постоянные споры и неповиновение родительской воле», как он выразился. Я тогда немного вспылила и предложила отправить меня в Уотерхолл уже сейчас, без лишних танцев на балу. Отец раздраженно передернул плечами, назвал меня глупой непокорной девчонкой и запретил выходить из дома без сопровождения.

Запрет меня не напугал. Было бы чего бояться. Я никуда и не стремилась. Столицу империи, носившую гордое название Партанарат, город великих императоров, я вообще не знала, да особо и изучать не стремилась, а потому и заблудиться не желала. Из-за этого все свое свободное время, которого у меня было довольно много, я проводила в четырех стенах, как и подобает послушной дочери. Ну, якобы послушной, да.

Отец то и дело косился на меня с непонятным выражением на лице, но молчал.

Глава 2

В положенное время служанка, невысокая плотная брюнетка в серой форме, принесла на посеребренном подносе легкий ужин. В этом доме все жили исключительно по правилам и по часам. Ровно в семь подъем, завтрак в восемь, обед в двенадцать, полдник в пять, ужин в семь. Ни единого отступления от графика.

Блюда тоже строго регламентировались. Утром – сладковатая каша, гренки, три или четыре штуки, два кусочка нежирного бекона, подслащенный черный чай с лимоном. В обед – каши, салаты, супы, копчености, жареное мясо или дичь, свежие или тушеные овощи, компот или несладкий сок. В полдник – горячий шоколад или чай, печенье, два-три пирожных. Вечером – опять гренки, только с сыром, творог, чай.

Подобным меню можно было, конечно, наесться. И голодным никто никогда не оставался. Но я всегда, в любом из миров, была за разнообразие. Тем более что фрукты здесь, видимо, подавали не круглый год, а исключительно в сезон. Потому что за то время, что я жила здесь, ничего похожего на фрукты на столе не наблюдалось.

Я съела все принесенное, запила чаем и вздохнула. Сейчас бы выйти из дома, пройтись по бульварам, пусть и рядом с домом, подышать свежим воздухом. Но нет, не поймут. Пальцем у виска покрутят. Странной как минимум назовут. Это простолюдины могут гулять по ночам. Им это позволено. Днем они обычно работают, и времени на прогулки у них нет. В от леди… Леди должны в такое позднее время находиться дома, с семьей, как и предписано этикетом. Нет семьи? Устраивайся гувернанткой или приживалкой. В крайнем случае посвяти остаток жизни какому-нибудь лежачему больному, совершенно не важно, какому. Что значит, ты хочешь жить одна и делать все, что в голову взбредет? Да ты с ума сошла!

В общем, никакой свободы личности, если ты женщина. И никакого личного пространства. Не достойна. Живи семьей. Я пока еще держалась, постоянно активно отбрыкивалась от ненужных знакомств и замужества. Но чувствовала, что в конечном итоге родители обязательно что-нибудь придумают, чтобы сломить строптивую дочь и навязать все-таки ей свою волю.

Спать не хотелось. Сна не было ни в одном глазу. Н все равно нужно было хотя бы притвориться уставшей. Иначе возникнут ненужные вопросы. Так что я вызвала личную служанку, переоделась в ночнушку, длинную, до пят, улеглась в кровать, вздохнула.

Кто бы мне сказал еще несколько месяцев назад, что я, современная землянка, внезапно стану классической попаданкой, да еще и в магический мир, перемещусь не по своей воле в тело дочери герцога и начну отбиваться от женихов. Я однозначно покрутила бы пальцем у виска говорившего и искренне посоветовала бы ему не пренебрегать лечением в спецучреждении. Я терпеть не могла развлекательную литературу, зачитывалась серьезными книгами и все свободное от работы время тратила на улучшение своей внешности. Массажи, косметологи, йога, танцы, тренажерные залы – да мало ли.

Здесь многое отсутствовало, те же тренажерки или йога. От женщины не требовалось быть изящной красивой куклой. Нет, если бюджет семьи позволяет, ухаживай за собой, как угодно. Можешь хоть по полдня на массажах проводить. Никто тебе против и слова не скажет. Все делом занята, не просто так язык чешешь. Но главное – обязательно роди мужу наследника, можно не одного, будь послушной воле супруга, скромной, тихой, тенью мужа, никогда не спорь с ним и не отстаивай свое мнение. У тебя вообще его не должно быть. Что муж сказал, то и делай.